Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Все красное (пер. В.Селиванова для журнала Смена)

– Да уж, выглядишь так, что ошибиться не мудрено. Ну и не везет этому бандиту! Других принимает за тебя, а тебя не узнает. Думаешь, он поверил, что опоздал и тебя успели прихлопнуть?

– Похоже на то. А потом ты пошла в атаку…

– Откуда он мог знать, что ты выйдешь? Дело к двенадцати, в это время обычно не выходят из дому! Догадался, что нам не хватит сигарет? Условился с Лилиан?

– С ума сошла! Я же должна была идти к Иенсу. Возможно, он ждал, когда я вернусь.

– Ага, и его смутило то, что ты выходишь из дома, а не входишь в него. Возможно. И если учесть, что вышла не ты, а какое-то замызганное неизвестно что… Откуда он знал, что тебе надо к Иенсу?

– Я же об этом говорила…

– Кому?!

Мы молча посмотрели друг на друга.

– Мы с ним договаривались по телефону, – неуверенно сказала Алиция.

– И кто это слышал? Говорили по-датски!

– Тут сидели мы, наш любимый г-н Мульгор и Анита. Анита понимает по-датски точно так же, как по-польски… А кто был у Иенса?

– Не знаю. Надо спросить…

– Кому ты еще об этом говорила?

– Господи, да все родственники знали! Подожди… Рой пришел сразу после этого… а если во время разговора сидел под окном и все слышал?…

– Опять Рой и Анита… Слушай, а если мы зря к ним цепляемся? Если это кто-то из твоей здешней родни? Например, Иенс?… Он много ездит и не возбуждает подозрений…

Алиция в ответ подняла руку, чтобы постучать пальцем по лбу, остановилась, посмотрела на меня и осуществила задуманное.

– Эдек кричал, что принимаю таких людей. Иенса при этом не было.

– Был накануне. Эдек спьяну мог перепутать. Кричал же «ему тоже скажу»…

Алиция задумчиво покачала головой:

– У меня такое впечатление, что мы где-то близко и никак не можем попасть. Теплее, еще теплее, горячо. Что-то меня грызет внутри, но не знаю что.

– Звони г-ну Мульгору. Пусть думает, он за это деньги получает. Может, найдут автомобиль. Может, они до сих пор делают снимки?…

Назавтра я собралась в Шарлоттенлунн и предупредила, что, возможно, не вернусь. Там я должна была встретиться с одной приятельницей и могла после бегов заночевать. Не люблю ночевать по чужим домам, но по опыту знаю: если мы разговоримся после трехлетнего перерыва, наверняка пропущу последний поезд. Но подруга на скачки не поехала.

В лошадей словно вселился какой-то бес: делали фальстарт за фальстартом, и каждый следующий заезд начинался все с большим опозданием. Последний был в половине одиннадцатого. Я выиграла в нем какую-то мелочь, и пришлось ждать выплаты. Потом медленно, чтобы не оступиться в темноте, пошла через черный лес и, конечно, упустила ближайший поезд на Копенгаген… В результате перед домом Алиции я оказалась ровно в полночь.

Тогда я и обнаружила, что забыла ключ в кармане плаща. Дом был темен и производил жутковатое впечатление.

Я постучала в дверь, сперва слегка, потом сильней – без результата. Чтобы всех не перебудить, решила постучать в какое-нибудь окно. К окнам Зоси и Павла надо было пробираться через кусты и не стриженную с весны траву. Меня это мало прельщало. У Алиции окно было приоткрыто. Я сочла это за недопустимое легкомыслие и решила им воспользоваться, действуя по возможности тихо. Окно, на счастье, находилось очень низко.

Я отцепила крюк и подняла тяжелую раму. Перелезла через подоконник, одновременно думая, что среди всех потрясающих событий сама я не успела еще сделать ничего особенно глупого. Если убогое пропихивание в дом через окно будет моим единственным оригинальным поступком, значит, я уже совершенно опустилась.

Узкая юбка и высокие каблуки отнюдь не способствовали гимнастическим упражнениям. Я попыталась в темноте нащупать какую-нибудь опору внутри и наткнулась на стул, на который, видимо, было навалено немало барахла. Тяжелая, ничем не подпертая рама толкала меня сзади. Придерживая ее локтем, заторопилась, зацепилась за что-то каблуком, успела подумать, что нужно было снять туфли, и отпустила раму. Рама дала мне сильного пинка, и я рухнула в в комнату головой вперед.

Приземлилась во что-то мокрое, скользкое и липкое, что-то перевернулось рядом со мной, что-то свалилось мне на голову. Лежала и думала, что же это такое омерзительное, и каким чудом грохот не разбудил Алицию. Глаза уже немного привыкли к темноте, из окна падал слабый свет, и, приглядевшись, я увидела у себя на юбке, на коленях и на руках темные пятна. Посмотрела на кровать Алиции. Там, на фоне тех же темных пятен, лежало что-то скрюченное.

Я почувствовала, что задыхаюсь, что меня душит этот молчащий, вымерший дом…

Совершенно ополоумев, я попыталась трясущимися руками нащупать выключатель. Все выключатели как корова языком слизнула! Выскочила в переднюю, нажала на первую подвернувшуюся под руку кнопку. Зажегся свет. Пятна на моей юбке были цвета крови, руки – по локоть красные…

Сомнений не оставалось: в доме нет никого живого, была какая-то страшная бойня, в каждой комнате, наверное, трупы… Картина эта совершенно меня парализовала. Ничего не соображая, я ринулась в комнату Павла, которая была ближе всего, и зажгла свет. Павел дышал ровно и как будто был совершенно живой…

Наверное, я дернула его за плечо, возможно, за голову, очень может быть, что мой голос мало напоминал человеческий…

– Алиция!!! – хрипела я, охваченная безумием. – Ради бога!… Павел!!! Помогите!!! Зося!!! Проснитесь, черт побери!! Алиция!…

Павел подскочил, ничего со сна не соображая, и начал что-то бормотать. Бросила его и ринулась в комнату Зоси. Та уже стояла в дверях.

– Помогите!! Алиция!!!

Зося посмотрела на меня, и ее крик в мгновение ока перерос мои жалкие потуги.

– Все красное!… – всхлипывая, вопила она. – Все красное!!! Все красное!…

– Алиция!… – Я отчаянно пыталась увлечь ее за собой. Зося вырывалась всеми силами.

И тут в соседних дверях появилась совершенно живая Алиция. Я отпустила Зосю и, чувствуя, странную слабость в коленях, медленно опустилась по стене.

Удивление на лице Алиции сменилось ужасом. Со сдавленным криком она бросилась ко мне.

– Матка Боска, что случилось?! Зося!!! Павел!!!

– Все красное!!! – дико завыла Зося.

– Павел, воды!…

Весь дом словно обезумел. Зося вдруг пришла в себя и обрела силы, чтобы направить их против меня. Я ничего не понимала: все трое, как сумасшедшие, силой пытались уложить меня на диван, а я, в свою очередь, изо всех сил пыталась от них вырваться и выяснить, наконец, что за труп лежит в комнате Алиции. Моя бешеная энергия убедила их, что я пока не собираюсь умирать.

– Что вы от меня хотите?! Отцепитесь!!! Что вам надо?!

– Жива! – облегченно выкрикивали обе. – Жива!…

Я поняла, что они рехнулись.

– Вы что, сдурели?! Почему мне не быть живой? Это не я, это Алиция! Это вообще какой-то чужой человек!…