Таня Танк - Няка

И, уставившись мимо Криворучко, она закурила. В голову лезли мысли, одна другой интереснее.

Как ни хорохорилась Рыкова перед коллегами, но после угроз Гольцева идти в клуб ей совершенно не хотелось. Но, во-первых, надо продолжать расследование. И, во-вторых, уже середина марта, а она не похудела ни на кило. И даже, страшно сказать, поднабрала еще.

В клубе она решительным шагом подошла к Казаринову:

– Сегодня я даю тебе последний шанс исправиться. Или до конца недели я худею на один килограмм, или ты ищешь новое место работы…

Однако на тренера эти слова не произвели никакого впечатления. Зинке стало очевидно, что он нисколько не боится репрессий.

– Не советую вести себя так заносчиво, – заявила она. – Ты кто? Обслуга. Вот и делай, что тебе хозяева приказали.

– Я не обслуга, а высоквалифицированный работник физической культуры с высшим медицинским образованием, – насмешливо отвечал тренер. – Но хозяин действительно отдал мне кое-какое распоряжение. А именно – игнорировать тебя. Что я с удовольствием и делаю.

И Кирилл отошел от нее.

– Ах вот как? – распрямив спину, Рыкова направилась в сторону Ядова. – Гоша, ты был прав, рекомендации этого самодовольного типа не стоят и ломаного гроша. Сожалею, что вовремя не сориентировалась, кто есть кто, и потратила время на дилетанта…

– И я тоже сожалею, – отвечал ей Ядов. – Но мне запрещено с тобой заниматься.

– Как? Я готова сейчас же оплатить десять персоналок. У меня серьезные намерения.

Ядов алчно сглотнул слюну, но быстро справился с волнением:

– Извини, не могу. Чтобы сюда устроиться, знаешь, какой я конкурс выдержал?

Совершенно растерявшись, Рыкова решила обдумать ситуацию в кафе.

– Фитнес-картошку и эклер-лайт, – надменно бросила она официантке.

– Извините, у нас сейчас перерыв. По графику кварцевание.

– Какое еще кварцевание? Мы, кажется, не в операционной.

– Прошу прощения, но это предписание Росздравнадзора.

Тут за спиной у Зины раздались знакомые вздохи и постанывания. К стойке приближалась Катя Стражнецкая.

– Мне безуглеводную корзиночку, – жеманно, как всегда, сказала она барменше.

– И ваш любимый кофе для похудения со сливками-нонкалорин? – подхватила та.

– Пожалуй. И еще вон ту обезжиренную ножку, – и она указала на копченый окорочок с лоснящейся поджаристой корочкой и пояснила Зине: – Всегда беру курицу, в ней практически нет калорий.

– Постойте, а как же перерыв на кварцевание? – громко спросила Рыкова. – Или вы бессовестно ввели меня в заблуждение?

– Извините, но я не могу вас обслужить, – смутилась барменша. – Директор внес вас в черный список. Если я продам вам хоть кусок хлеба, меня уволят.

– Кать, ты видишь, каким гонениям подвергается представитель независимой прессы! – возмутилась Рыкова. – Я единственная в этом городе осмелилась написать о творящихся здесь беззакониях, и вот – пожалуйста! Обслуга воротит от меня морду и отказывает в глотке воды…

– Возьми мой кофе, я себе еще закажу, – предложила Катюшка.

– После того, что я сейчас услышала, я ни куска не съем в этом заведении. Отравят еще! – и Рыкова стремительно покинула кафе.

На душе у нее было гадко. С большим удовольствием она бы сейчас хлопнула дверью клуба, чтобы никогда ее больше не открывать. Но разве можно показать, что ты расстроена, сломлена, когда на тебя смотрят десятки злорадных глаз? Так, по крайней мере, казалось Зине. Чтобы справиться с гневом, она впервые за все время прошагала по дорожке двадцать минут и остановилась лишь тогда, когда пот стал заливать ей лоб.

Но что делать дальше? Она понятия не имеет, какой тренажер для чего предназачен. А ей нужно провести в зале хотя бы полчаса, чтобы доказать этим холопам-тренерам, что она прекрасно обходится и без их услуг. В конце концов, она сейчас любого спросит, и ей все объяснят в лучшем виде. Вон, кажется, знающий человек.

И она направилась к габаритному дяде, который только что улегся на скамью и взялся за гриф, под тяжестью «блинов» слегка выгнувшийся дугой. Зина возникла над ним аккурат в тот момент, когда он с громким выдохом выжал штангу вверх.

– Прервитесь-ка на минуточку, уважаемый, – безапеляционно произнесла она. – Одна очаровательная особа взывает к вам о помощи.

– Нашла время, – прошипел спортсмен, с огромным усилием выжимая вес второй раз.

– А чем вас не устраивает время? – язвительно отвечала Зинка. – Или на ваших часах – вечно полшестого?

Парень медленно поставил штангу на стойки, так же не спеша поднялся со скамьи. У Рыковой похолодело внутри – перед ней стоял настоящий кинг-конг. Его руки напомнили ей многократно увеличенные булки-«плетенки» – настолько они были рельефны, а грудные мышцы выпирали словно силикон третьего размера.

– Что ты сказала? Про полшестого?

– Я сказала, что время, кажется, полшестого. Но я ошиблась – уже двадцать минут девятого.

– А-а. Не лезь мне под руку, поняла? У меня через неделю чемпионат, мне не до теток. Я Алекс Попов, слышала про такого? Эх, сбила ты меня с настроя… Чего хотела-то?

– Алеша свет Попович, – Рыкова отвесила ему шутовской поклон. – Ты, чувствуется, чел знающий. Скажи, что бы мне такого поделать. Пользоваться услугами этих гондольеро, – и она указала в сторону Казаринова и Ядова, – я брезгую.

– Ну что, зая, приседать тебе надо, – важно заметил Попов, окидывая бесцеремонным взглядом Зинкину фигуру.

– От приседаний кони дохнут! – фыркнула Рыкова. – В смысле, здоровые молодые бабцы с многозначным счетом в банке. Слышал, наверно, как вон тот хлопец уморил богатую клиентку?

– Зря на Кирилла грешишь. Тетка сама виновата.

– В чем же? В том, что доверила самое дорогое непрофессионалу?

– Да нет, она какую-то подпольную химию пила. Вам же, теткам неймется. У вас все интересы – похудеть.

– С чего ты взял, что она что-то пила? – насторожилась Зинка.

Алекс усмехнулся и обвел занимающихся взглядом, полным превосходства.

– А ты обрати внимание, какую все воду пьют. Халявную. Из стаканчиков. А она какую пила? Свою. Из бутылки. Я сразу все понял.

– Леш, обрыв логики. Она пила не воду, а оздоровительный напиток, вот и носила его с собой.

– Я хожу в «Аполло» уже три года, и никто никогда не носил сюда бутылки, – зловеще произнес Попов. – Это началось недавно. Сначала одна тетка стала с лимонадом ходить. Потом еще три…

– Дурной пример заразителен, – с философским вздохом выдала Рыкова.

– Да не в этом дело, зая. Это не лимонад. Кое-кто из наших барыжит подпольной химией.

– Кого-то подозреваешь? – Зина вся обратилась в слух.

– Мне вон тот чувачок не нравится. Как ни приду, он здесь. Делает вид, что занимается. А ты на его бицуху посмотри – курам на смех.