Таня Танк - Няка

– Он стопроцентно будет робок, – с интонацией экстрасенса отвечала Рыкова. – Я хорошо знаю когерентно-бифуркантный тип, это такие…

– Как – когерентно-бифуркантный? Ты же говорила планктонно-неистовый!

– Это почти одно и то же. Отличия в том, что один слабоинициативен, а другой безынициативен абсолютно. Чтобы стать счастливой, тебе придется потрудиться. Запомни: твое главное оружие – это напор, напор и еще раз напор. Не давай ему ни секунды на размышления. Буря и натиск, штурм унд дранг.

– Я так волнуюсь, – завздыхала Катюшка. – Тем более, мне совсем не удалось похудеть, и я чувствую себя не вполне секси.

– Вздор! – отрубила Зинка, окидывая взглядом дебелую фигуру приятельницы. – Разве ты не знаешь, что мужчины любят худых, а женятся по полненьких? Это стопроцентно научный факт.

– Да, но в жены они предпочитают брать брюнеток, – выдала Стражнецкая контраргумент. – Во всех женских журналах это написано: влюбляются в блондинок, а женятся на брюнетках. Как мне быть?

– Значит, ты создашь первый в истории прецедент, – и чтобы подбодрить тушующуюся клиентку, Зина умильно добавила: – Он у тебя на крючке, детка. Кстати, ты обезопасила ваше гнездышко? Рогоносец туда точно не нагрянет?

– Что ты, он вчера уехал. Конгресс главредов региональных изданий. Очень вовремя, поскольку сегодня меня опять побеспокоил этот бессовестный человек. С меня снова требуют денег.

– Это форменное безобразие, – отвечала Рыкова. – Не будь я так занята, мы бы непременно изловили и взгрели наглеца. Какие у него на этот раз претензии к твоей голубиной чистоте?

– Он пишет, что ему все известно о намечающемся свидании и требует за молчание 500 долларов.

– Ну, теперь я не сомневаюсь, что это кто-то из руководства или здешней обслуги. Позавчера я проплатила твои десять тысяч в бухгалтерию, и вот, начались сплетни…

– Может, перенести наше рандеву на другой день…а я еще похудею…

– А вот это называется – идти на поводу у шантажиста. Тварь ты дрожащая или право имеешь?..

Вернувшись домой около двух ночи, Зина принялась трезвонить в дверь и бухать в нее сапогами. На душе у нее дудели саксофоны и бренчало фортепьяно. Ее тянуло на мелкие хулиганства.

– Есть что пожрать в доме? – громко поинтересовалась она у Криворучко.

– Жареная картошка, пельмени, жюльен сегодня готовила… Кстати, тебе сюрприз.

На цыпочках проследовав на кухню, где спящая «кузина» исторгала горлом затейливые рулады, Оксана вынесла в прихожую цветочную композицию, оформленную с претензией на вкус.

– Принес курьер, в девять вечера, – зашептала Криворучко. – Ой, Зин, как я тебе завидую. Только не бросай меня, когда выйдешь за него замуж…

– Замуж? Я там никого не знаю, – буркнула Зинка. – Хотя…

В порыве чувств она опустилась перед корзинкой на колени и на всю мощь легких вдохнула аромат цветов.

– О мой няка! – прошептала она. – Эпическая сила, как я счастлива!

В полдень следующего дня Зина, одетая в теплые угги, взятые напрокат у Криворучко, катила в такси по направлению к элитному загородному поселку Березополье.

– Решила поддержать тебя в трудную минуту, – позвонила она Катюшке с КПП. – Прикажи этим держимордам впустить меня в периметр.

Через несколько минут взволнованная Стражнецкая обнимала ее на пороге отчего дома:

– Как я рада, что ты приехала! Теперь никто не посмеет бросить в меня камнем. Я была с подругой!

– Главное – побороть его сопротивление, – давала Рыкова последние наставления. – В крайнем случае, подсекай и вали. Это безотказное средство обольщения. Кстати, где будет происходить заклание нашего агнца?

– Пойдем, пойдем, – и Стражнецкая распахнула перед ней двери будуара Карачаровой.

– Милая, это пошло, – поморщилась Зина. – И какой тренажерный зал можно разместить на этих двадцати квадратах? Но самое главное – эта комната никуда не ведет.

– Ну и что? – недоуменно спросила Катюшка.

– А то, что в случае непредвиденной ситуации ты никуда не сможешь сплавить своего любвеобильного скромника. Если тебе дорога честь, быстро меняй дислокацию!

Прочесав дом, приятельницы подыскали подходящее помещение. Это были гостевые апартаменты, состоящие из двух смежных комнат, каждая из которых имела свой выход на этаж и на общий балкон.

– Эта конструкция словно создана для разврата! – восхитилась Рыкова. – Ты увлекаешь ушастого сюда и на кушетке ведешь с ним свои куртуазные диалоги. А я сижу в соседней комнате, прислушиваюсь ко всем шорохам… в общем, стою на страже вашего хрупкого счастья. Если услышишь удар в стену – принимай более приличную позу. Если услышишь свист – немедленно вталкивай зайца ко мне, а уж я его как-нибудь замаскирую былинками и еловыми веточками.

– Но эта комната по метражу тоже не похожа на тренажерку, – возразила Катюшка.

– Верно. Поэтому сначала ты ведешь его в гостиную и говоришь, что будешь ломать эту стену и ту… в общем, несешь всякую пургу насчет проекта. Когда он выговорится, приглашаешь его перекусить и приводишь сюда…

– А если он откажется перекусить?

– Эти ребята жрут по десять раз на дню. Очень уж боятся, что мышцы сдуются. Скажи, что его ждет деревенский творог со сметаной, яичница из пяти яиц и отварная индюшачья грудка. Уверяю, он вприпрыжку поскачет в западню!

– Так жестоко, – прошептала Стражнецкая. – Позвать человека обедать, а вместо этого…

– Увы, – поддакнула Зинка. – Жизнь вообще жестокая штука… Да не гундось ты! Чем скорее признается в любви, тем быстрее получит обед! Верно?

И приятельницы расхохотались.

Около одиннадцати вечера Зина возвращалась домой. Приплюсовывая к одной сумме с тремя нулями другую сумму с четырьмя, она каждый раз сбивалась со счета, тихо материлась и начинала прикидывать заново. На ее губах играла плутовская улыбка.

– И это семья депутата Эмской Рады! – причмокивала она. – Весьма достойный пример для электората! Муж отчалил с любовницей и по совместительству – тещей, безутешная супруга в лучших традициях порно вызывает инструктора по фитнесу…

Едва Зинка свернула к своему подъезду, как наперерез ей шагнула мужская тень. Это был Бекетов.

– Где ты была так допоздна? – взволнованно заговорил он. – Почему не брала трубку? Я места себе на находил.

– Да так, участвовала в облаве на одного глупого зайца.

– На какого зайца? Какая облава? Неужели ты продолжаешь свое расследование?

– Что делать, – горделиво вздохнула Рыкова. – Пепел Клааса стучит в моем сердце.

– Зизи… Зина, я очень за тебя переживаю. Разве заниматься расследованием – это твое дело? Выводить негодяев на чистую воду должны не журналисты, а полиция.