Джоржет Хейер - Дьявол и паж

Хозяин недоверчиво смотрел на нее.

— Voyons! И вы думаете, я поверю этим россказням?

— Это чистая правда, — вздохнула Леони, — когда милорд Руперт придет в себя, он подтвердит мой рассказ. Пожалуйста, помогите нам!

Перед умоляющим взглядом огромных фиалковых глаз хозяин устоять не смог.

— Ну, ну, мадемуазель! — пробурчал он. — Вы здесь в полной безопасности, а Гектор будет нем как рыба.

— Вы не позволите этому человеку схватить нас?

Владелец постоялого двора выпятил брюхо.

— Я здесь хозяин! — возвестил он. — Вы в полной безопасности, мадемуазель. Гектор привезет из Гавра врача, что же касается вашей сказочки… — Он снисходительно покачал головой и велел изумленной горничной привести мадам.

Появившаяся вскоре хозяйка оказалась женщиной столь же крупной, как и ее муж, но куда более миловидной. Едва взглянув на Руперта, почтенная женщина, не мешкая, принялась отдавать четкие распоряжения и разрывать белье на лоскуты. Не обращая внимания на болтовню мужа, хозяйка перебинтовала Руперта.

— Не, le beau! [72] Красота! — довольно объявила она, закончив. — Какая мерзость! Ну, ничего, теперь дело пойдет на поправку! — Она приложила пухлый палец к губам и замерла, уперев другую руку в бедро. Глаза ее критически оглядели Леони. — Милорда надо раздеть! — сказала она после минутного раздумья. — Жан, найди-ка ночную рубашку.

— Марта, — перебил ее муж. — Этот мальчик на самом деле дама!

— Quel horreur! [73] Какой ужас! — Мадам осталась невозмутима. — И все же больного следует раздеть! — Она вывела из комнаты сгоравшую от любопытства горничную, Леони последовала за ней.

Девушка спустилась в сад. Гектор уже ускакал в Гавр, других слуг, похоже, на постоялом дворе не водилось. Леони устало опустилась на скамейку рядом с кухонным окном и заплакала.

— Черт! — Она яростно вытерла слезы. — Bete! Imbecile! Lache! [74] Тупица! Дура! Трусиха!

Однако слезы с неприятным упорством продолжали литься из глаз. Хозяйка, выглянув в сад, вместо воинственного маленького пажа обнаружила унылую, поникшую фигурку.

Выслушав от мужа странную историю, мадам преисполнилась праведного негодования. Она подбоченилась и сурово заговорила:

— Это неслыханно, мадемуазель! Вы должны понять, что мы… — Она осеклась и подошла ближе. — Ну нет, не надо, ma petite! Зачем же плакать! Tais toi, mon chou! [75] Успокойтесь, душенька! Все будет хорошо, поверьте мамаше Марте! — Она обхватила Леони и прижала к своей необъятной груди.

Через минуту охрипший от слез голосок сообщил:

— Я не плачу!

Мадам насмешливо отстранилась.

— Не плачу! — Леони попыталась вскочить. — Но я такая несчастная! Жаль, что здесь нет Монсеньора. Этот ужасный человек непременно нас найдет, а от Руперта теперь толку мало!

— Так значит, герцог и в самом деле существует? — озадаченно спросила мамаша Марта.

— Конечно существует! — негодованию Леони не было предела. — Я никогда не лгу!

— Английский герцог, alors [76] значит. ? Все эти англичане такие странные! Но ты-то, душенька, француженка!

— Да, — печально подтвердила Леони. — Простите, я так устала, мне трудно сейчас разговаривать.

— Какая же я дуреха! — огорчилась мамаша Марта. — Тебя же нужно уложить в постель, mon ange [77] мой ангел. , а перед сном ты выпьешь чашку бульона и съешь куриное крылышко. Хорошо?

— Да, спасибо. Но я боюсь за милорда Руперта, он же может умереть.

— Что за глупости! — возмутилась мадам. — Вот что я тебе скажу — moi qui te parle — с твоим милордом все в порядке. Рана у него пустяковая. Небольшая потеря крови и сильная слабость — только и всего. А теперь иди за мной.

В итоге Леони, до предела утомленная переживаниями последних двух дней, позволила уложить себя в теплую постель. Она пожевала куриное крылышко, прослушала вместо колыбельной речь мамаши Марты, исполненную в весьма энергичной манере, и погрузилась в сон.

Когда Леони проснулась, утреннее солнце заливало комнату, а со двора доносились истошные петушиные вопли. В дверях широченной улыбкой сияла мамаша Марта.

Леони приподнялась и протерла глаза.

— Как, уже утро? — Она удивленно покрутила головой. — Сколько же я проспала?

— Просыпайся, маленькая соня. Как ты себя чувствуешь, душечка?

— Отлично! — провозгласила Леони и откинула одеяло. — А как Руперт? Что сказал доктор?

— Doucement [78] Успокойся. , глупышка, разве я не говорила, что это пустяки? Пока ты спала, доктор извлек из твоего милорда пулю. Его милость ужасно капризен. Я принесла ему чудесную луковую похлебку, а он сорвал с себя парик и потребовал бифштекс с кровью. Ох уж эти англичане! — мамаша Марта насмешливо фыркнула. — Dépêche toi, mon enfant! [79] Поторопись, душечка! Спустя двадцать минут Леони ворвалась в комнату Руперта. Раненый герой, откинувшись на подушки, с отвращением ковырялся в глиняной миске. При появлении девушки лицо его просветлело.

— А, вот и ты! Куда это нас занесло?

Леони покачала головой.

— Не знаю, — призналась она. — Но эти люди очень добры, n'est-ce pas?

— Чертовски добры, — согласился Руперт, но тут же нахмурился. — Я дьявольски голоден, съел бы целого быка, а эта толстуха мне приволокла какую-то гадость.

— Ешь! — приказала Леони. — Это полезно, а мясо вредно! О, Руперт, я так боялась, что ты умрешь!

— Черта с два! — Руперт весело помахал ложкой. — Но я слаб, как подвальная крыса, дьявол меня побери. Будь я проклят, если понимаю, где мы находимся! А что, собственно говоря, произошло? С какой стати Сен-Виру вздумалось похищать тебя?

— Не знаю. Он дал мне какое-то снадобье, и я надолго заснула. Граф — самая настоящая свинья! Ненавижу негодяя! Как хорошо, что я укусила его и выплеснула на него кофе.

— Ты укусила Сен-Вира?! Черт побери, никогда не встречал такую девчонку! Но будь спокойна, Сен-Вир заплатит за эту дерзость! — Руперт яростно тряхнул головой и снова сунул нос в миску с похлебкой. — Я тут гоняюсь за тобой по всей Франции, без единого су в кармане, без шпаги, в дурацкой шляпе, а мне подсовывают какую-то гнусную бурду!

Леони присела на кровать, на что незамедлительно последовала просьба слезть с ног его светлости. Леони недовольно подвинулась, после чего подробно рассказала о своих приключениях. Покончив со своей историей, она захотела узнать, что выпало на долю Руперта.

— Я почти ничего не помню! — отмахнулся его светлость. — То бегом, то пешком я добрался до деревни и там узнал, что тебя увезли в сторону Портсмута. Я раздобыл лошадь и отправился следом. Но удача от меня отвернулась! Ваш корабль отплыл, а единственный, имевшийся в гавани, оказался старой калошей. Что дальше? Вот черт, я, кажется, забыл. Ах да! Я отправился продавать лошадь. Выручил каких-то двадцать гиней, но самое худшее…