Рубен Таросян - Презент для незнакомки

Недели через две-три я вновь встретил Светлану, с радостью поведавшую мне о том, что дела у её мужа пошли на лад. В начале он с помощью лазерного принтера делал из пластика фальшивые печати, а затем из такого же пластика освоил производство вкладышей в пробки для колы с логотипами выигрышей. Получив с помощью своих изделий несколько путевок на экзотические курорты, он основал тур-фирму. Но самым примечательным было то, что, начиная с того вечера в Сокольниках, он стал очень заботлив и внимателен к Светлане, за что она очень меня благодарила.

А причем здесь я?

Неизвестно от кого и каким путем, но однажды я подцепил вирус тоски. Как инфицированного гриппом может надолго свалить малейший сквозняк, так и для зараженного тоской любой пустяк может оказаться роковым.

Ленка на три месяца уехала в Италию. Я знал, что ревновать ко всем итальянцам сразу было бесполезно, да и недостаточно, поскольку кроме них там полным полно заезжих туристов и контрабандистов, а также эмигрантов всех волн и поколений. Но я также знал о силе эффекта, который она производила на мужчин всех возрастов. Конечно же, после её посещения Апеннин, никто на Земле уже не поверит в непорочность Папы Римского. Но дело было не в Ленке, а во мне. Тоскливо было настолько, что даже не хотелось идти в парк. А если летом несколько дней не зайти в Сокольники, то начинается такая тоска, которую не выражают слова, а лишь протяжный звериный вой.

Борьба с тоской выявила острую потребность в смене обстановки, а при моей зарплате это можно было сделать только путем самоубийства. Поэтому я уволился из университета и принялся искать новую работу, что оказалось занятием не только тоскливым, но и бесполезным. Казавшийся вечным тройственный союз между тоской, безработицей и мной разорвался, когда позвонил один знакомый, с которым я однажды ездил в командировку, и сообщил, что встречался с человеком, открывшим новую фирму и заинтересовавшегося моими анкетными данными.

Предвкушение нового отбросило обычное отвращение к глаженым брюкам и накрахмаленному воротнику. Кроме этого мне предстояло ехать на метро, причем это могло в ближайшем будущем стать для меня обычным, рутинным занятием.

Метрополитен со времени моей последней поездки изменился незначительно. Всего лишь входные жетоны сменили на пластиковые карты, а вместо схем линий красовались рекламные щиты и плакаты.

Поскольку с того момента многое непривычное для меня должно было стать обычным, я настроился воспринимать всё как самое обыкновенное и заурядное.

Вместе с другом мы вошли в самый обычный офисный центр, отметились у самых обыкновенных охранников, проследовали по обычным коридорам, обшитых обыкновенным мрамором и застеленными самыми обыкновенными коврами. Мы оказались в самом обыкновенном офисе с самой обыкновенной офисной мебелью и услышали обычную фразу о затянувшемся совещании и самую обычную просьбу подождать полчаса.

Мы направились в буфет, где я чуть было не встал в очередь, но вспомнил о привычке моего друга платить за двоих. Собственное достоинство не позволило мне отдать ему инициативу, а положение безработного — взять её на себя. Поэтому я, сославшись на отсутствие аппетита, выразил желание поближе рассмотреть висевшую на стене большую картину и мой друг поверил в это. Причина была в необычной живописи. На первый взгляд, это был обыкновенный написанный маслом пейзаж с колосящимся полем и опушкой леса. Но при пристальном рассмотрении открывался иной пласт бытия, связанный с тем, что в картине не было свободного пространства. Промежутки между листьями на деревьях заполняли птицы, а между колосьями — жучки и бабочки.

Подойдя к стене и разглядывая четкость стыковки изломанной линии берёзового листа с птичьим крылом, я каким-то боковым зрением увидел Юсова, сидящего за столиком и беседующего с кем-то. Я прислушался, поскольку проблемы бокового слуха, в отличие от зрения, не существует.

— А ты бы взял у шефа беспроцентный кредит, — предложил Юсов собеседнику.

— Так он и выдаст.

— А ты скажи, что у тебя украли ребёнка.

— Но это же сразу станет ясно, едва этим займется милиция или ФСБ. — Собеседник возражал Юсову.

— А ты устрой всё так, чтобы расследование поручили какому-нибудь дураку.