Ирина Андросова - Девушка Бандераса

— Что, и вам Эдик обещал подобрать стильный купальничек по оптовой цене?

Я обрадовалась подсказке и искренне кивнула головой. Хороший предлог, как это он мне самой не пришел в голову? Менеджер Леонид оценивающе окинул меня взглядом с головы до ног и вызвался, если надо, заменить отсутствующего товарища. Он, дескать, сам, безо всякого Эдуарда прекрасно подберет мне купальник… Вот хотя бы эти голубые бикини… А примерить можно в комнате отдыха, там как раз никого нет…

Такая перспектива ну никак не входила в мои планы, и я наотрез отказалась мерить купальник, а решила взять его прямо так, без примерки. У меня возник грандиозный план, как с помощью этой микроскопической тряпочки изобличить преступника. Менеджер разочарованно вздохнул и без особого энтузиазма запаковал покупку в фирменный пакет. Я подумала, что выгляжу совсем уж неблагодарной свиньей, человек для меня, можно сказать, пошел на должностное преступление — в розницу продал то, что продается только оптом, и великодушно предложила:

— Леонид, можно я угощу вас обедом?

Что уж там скрывать, помимо чувства благодарности я вынашивала и вполне меркантильные планы. Например, за чашкой кофе разговорить приветливого работника фирмы и выведать у него всю подноготную коварного Гадованюка.

Если вы подумали, что парень отказался, значит, вы плохо знаете мужчин. Ни один из представителей сильного пола не признается в своем поражении и до последнего будет лелеять в душе надежду на некие романтические отношения с приглянувшейся дамой. Особенно если дама сама вызвалась оплатить обед в ближайшей забегаловке.

Я же мужчин знала довольно хорошо, и потому вскоре мы уже сидели за столиком в кафе «Ёлки-палки» и жевали салаты. В институте по предмету «Психология» у меня всегда была твердая «пятерка», поэтому я самонадеянно считаю себя хорошим психологом. И как только я заметила, что кавалер, передавая салфетку, задерживает мою руку в своей несколько дольше, чем это принято, сразу же перешла к делу. Печально глядя на солонку, робко поинтересовалась:

— Лень, а как ты думаешь, когда Эдик появится на работе?

Менеджер по продажам подавился свеклой, закашлялся и недовольно спросил:

— Что вам всем дался этот Гадованюк? Ну, высокий, ну, смазливый, но ведь за каждой юбкой же волочится… А я вот, к примеру, однолюб…

Он кинул на меня испытующий взгляд и наткнулся на непробиваемую стену тоски по роковому Гадованюку. И отчего я не пошла в театральный? Парень тут же проникся сочувствием ко мне и участливо спросил:

— Что, все так серьезно?

Блеснув слезой, я кивнула и прикрыла глаза рукой, как бы стесняясь своих чувств.

— Да он же подонок, каких свет не видывал! — горячо зашептал Леонид, перегнувшись ко мне через стол. — Он сто штук грина стырил и на бабу свою долг повесил! А сам с такой вот, как ты, фифой смотался… А потом и ее кинет! Точно тебе говорю.

И менеджер по продажам, волнуясь, рассказал мне, как в день своего бегства Эдик Гадованюк поехал собирать деньги по точкам. В сезон фирма «Луи» отдавала купальники на реализацию в крупные универмаги и торговые центры столицы. Деньги же за проданный товар раз в неделю собирал Гадованюк. Он парень крепкий, да к тому же давний друг директора фирмы Геннадия. Но самое-то интересное, что в день исчезновения Леня видел коллегу с ослепительной блондинкой и мешком казенных денег вот в этом самом кафе…

Дело было так. В пятницу вечером, после тяжелого трудового дня, Леонид зашел освежиться в ближайший к их офису очаг культуры, уселся в уголок и начал отдыхать. Сколько он так отдыхал, парень не помнит, но когда уже стемнело, Леня вдруг увидел, что дверь распахнулась и в «Ёлки-палки» зашел Гадованюк.

В этот день Эдуарда не было на работе — друг директора ездил по точкам и собирал деньги. Да, видимо, когда все собрал и приехал сдавать Геннадию Васильевичу, то немного опоздал… Пробки там, то да се, сама небось знаю, как сейчас сложно по центру Москвы проехать… В результате, потоптавшись на пороге закрытого офиса, голодный и усталый Эдуард решил перекусить и тоже двинул в «Ёлки-палки».

Леонид же, завидев коллегу, ужасно обрадовался, потому что одному отдыхать было скучно. Он уже хотел позвать Гадованюка за свой столик и даже поднял для этой цели руку, но помахать ею так и не успел.

Прямо от двери сослуживец Леонида направился к столику в центре зала, за которым сидела какая-то блондинка, нахально подсел к красотке, заказал две телеги — горячую и холодную, — и стал обольщать девицу невиданными богатствами, что лежали у него в обыкновенном полиэтиленовом пакете.

— Эдик, дурак, к деньгам относится пофигистски, часто их таскает кое-как, — жаловался на товарища по работе Леонид. — Иногда прямо в кульке принесет наличность, россыпью вывалит перед Геннадием Васильевичем безо всякого отчета, и все ему сходило с рук… Генка сам виноват, распустил дружка… Вот и доигрался!

Я отвела тоскующий взгляд от связки лука, что болталась над головой у моего спутника, и срывающимся от сердечной муки голосом спросила:

— И чем у них с той блондинкой кончилось?

— Да ничем, — безразлично ответил тот. — Пока Эдик в туалет ходил, девка кому-то названивала, правда, говорила тихо, но я после уже догадался, что, видимо, хату искала, где им промотать казенные денежки… А потом пришел Гадованюк, они встали и ушли.

Я посмотрела на менеджера полными надежды глазами и тихо спросила:

— Может, у тебя хотя бы фотография Эдуарда есть?

Он дико глянул на меня и злобно фыркнул:

— Пошла ты к черту! Тебя что, на Эдике конкретно замкнуло? Говорят тебе — он с другой закрутился…

— И все-таки мне бы хоть одним глазком на него взглянуть… — взмолилась я. — Может, есть фотка, а? Ты в бумажнике или там в мобильнике посмотри… Знаешь, как бывает? Где-нибудь на корпоративной вечеринке прикалывались, снимали друг друга на мобильники… А мне только на него глянуть, все бы легче стало…

Я замерла и ждала, что вот сейчас менеджер полезет во внутренний карман пиджака и достанет оттуда какое-нибудь изображение сбежавшего Эдуарда, в котором я триумфально опознаю Толика, но Леонид лишь чертыхнулся, сплюнул в недоеденный салат только что прикуренную сигарету, поднялся и ушел. А я осталась расплачиваться и думать, что же значат новые сведения про загадочную блондинку. Пока все сходится. Только вот интересно, кому Алка названивала? Может, Максу? Спрашивала, не собираются ли они с Симой возвращаться в Москву, чтобы самой с этим своим Гадованюком завалиться на дачу… А что, похоже на правду…

И тут меня подбросило на стуле. Сима! Она уже, должно быть, родила! А я все никак полис не привезу… Интересно, кто там у Симы — мальчик или девочка? Интересно, почему все отцы так хотят мальчиков?