Ирина Андросова - Девушка Бандераса

— Вот те-е ра-аз! А где же мальчик? Богатырь?

Все взгляды устремились на Симу, и в них открыто читалось недоумение.

— Хто сказал мальчик? — встрепенулась мадам Финкель. — Почему мальчик? Мы таки ждем девочку… И потом, на седьмом месяце мало кому удавалось как следует родить…

Мне оставалось только беспомощно развести руками. Вот уж не думала, что на седьмом месяце бывают такие необъятные животы…

— Кишечная колика у меня была… — важно пояснила Сима, сгоняя со стула Толика. — Мине Юрочка Игоревич так сказал. Много, сказал, картошки ем, от нее и колика. Перестаньте-ка, говорит.

— В смысле перистальтика, — поправила ее медицински подкованная младшая сестра.

Мадам Финкель поставила в дорожную пыль чемоданы, кокетливо поправила шляпу и улыбнулась Васильку Со Свалки:

— Но это даже хорошо, что Симе кололо кишечник. Кохда мы ехали в больницу за Симой, по пути нам-таки встретился жених для Розы.

Наш бывший сторож окинул присутствующих насмешливым взглядом, а его спутница потупила глазки.

— Ну уж прямо сразу и жених, — смущенно произнесла девица.

— Роза, кохда что-то ховоришь, ты думай уже! — рассердилась мадам Финкель. — Тебе же русским языком сказано — у человека свой овощной бизнес! Можно подумать, к тебе каждый день овощные махнаты с московской пропиской сватаются…

Дама в желтом сказала «здрассти» каждому в отдельности, включая оторопевшего участкового, который лишь потрясенно кивнул, не отрывая взгляда от Розочки, на обширном заду которой было теми же самыми серебряными буквами выведено «Super girl».

Василек учтиво помог Симе подняться со стула, куда она уже успела присесть, и они прошествовали в дом. Сержант Перепелкин, оторвав зачарованный взгляд от калитки, за которой скрылись родственники Макса, как видно, передумал задерживать всех разом и пробормотал:

— То родила, то не родила, вас не поймешь… Как вы меня достали с вашими штучками… Завтра жду у себя вот этого, с бородой, который допустил безобразие…

Он повернулся к Вадиму, кинул на него свирепый взгляд и сквозь зубы процедил:

— Попробуй только не приехать.

И, взметнув в небо столб пыли, сержант умчался в свой околоток, оставив «шанхайских» жителей в состоянии тяжкого раздумья. О чем думали мои соседи, я не знаю, но только Галка, подозрительно глядя на меня, сделала догадливое лицо и спросила:

— А может, с деньгами вышло так же, как и с Симиным мальчиком?

Все тут же загалдели:

— Говори честно, Ринка, куда деньги дела… Может, сунула по рассеянности куда в другое место да и позабыла?

И, что самое обидное, тот же вопрос я читала и в глазах любимого…

— Да не было в подвале денег, — вдруг раздался искаженный зевком мужской голос. — Я их еще раньше потерял…

Это на крыльцо Галкиного дома вышел потерпевший Гадованюк, оттаявший и посвежевший. Он проспался, умылся и теперь предстал перед обитателями «Шанхая» во всей своей красе. Лицо его было мужественно, нос прям, рот узок и тверд, как лезвие бритвы, а подбородок, поросший многодневной щетиной, выдавался вперед, что твой сапог. Вот только глаза немного подгуляли — какие-то блеклые, маленькие и сильно запавшие под прекрасно развитыми надбровными дугами. Гадованюк обрядился в тренировочный костюм Славика, который пришелся ему как раз впору. Было просто удивительно, как такой бычок-трехлеток умудрился пролезть в мышиную щель, об которую даже я, упорно худевшая целый год, ободрала все бока. Я еще раз взглянула на неотразимого Эдуарда и про себя решила, что ни за что не прельстилась бы его мужской красотой. Было в нем что-то глубоко мне противное.

Полюбовавшись на спасенного, я обличительно прищурилась и спросила:

— А что же тогда утащил из погреба призрак в халате, когда сбежал от меня через лаз? Я видела, это был большой пакет с эмблемой «Ашана», и в нем явственно что-то шуршало…

— Ну да, шуршало, — покладисто согласился объект моей критики. И пояснил: — Я в погребе целую бочку старых советских детективов нашел, листики из книжек надергал и пакет ими набил, чтобы было на что голову положить. Подушечку себе соорудил, понимаете?

Михаил оживился и произнес:

— Пакет со страницами детективов? Очень даже может быть… Я как раз пустые обложки в углу видел…

— Да-а, чувствую я, пропали денежки, — грустно сказал Гадованюк.

— И где же ты их потерял? — недоверчиво поинтересовался Толик.

Спасенный потянулся, хрустнув суставами, снова зевнул во всю пасть и закончил:

— Слушайте, дайте чего-нибудь пожевать, а я постараюсь вспомнить, где мог их посеять…

На проспект Финкелей вышли Розочка и Василек. Важно катя перед собой коляску с Иосифом, они стали чинно прогуливаться туда-сюда, объезжая Симу, устроившуюся на своем обычном месте. Пока Галка кормила найденыша, весь «шанхайский» бомонд перебрался к ней в дом. Сидели на кухне, которая по совместительству выполняла роль гостиной.

— Да говорю же вам, что я вместе с деньгами из машины выпрыгнул, — отмахивался от назойливых собеседников сытый Эдуард. — А когда бежал от похитителей, то просто-напросто прихватил пакет со жратвой. Да нет, никакие это были не деньги… А я почем знаю, куда деньги делись… Зачем тогда к груди прижимал? Да кто ж знал, как дело обернется… Мне эти соки и нарезки, можно сказать, жизнь спасли! И вообще, я пьяный был, что же вы от меня хотите…

— Вы что, Эдуард, не понимаете, вашу жену из-за этих денег из квартиры выгоняют, — подала голос я. — И вас, выходит, тоже.

— Да-а, нехорошо получилось, — призадумался Гадованюк.

— А откуда в погребе взялись советские детективы? — полюбопытствовала Алла.

Эдуард кинул оценивающий взгляд на сестру Макса и любезно пояснил:

— Да там три бочки этих книг стояло. Наверное, хозяевам они были особо не нужны, но и выкинуть рука не поднималась. Вот хозяева и сложили их в бочки и спустили в погреб, где макулатура не будет мешать. А чтобы совсем не задубеть, я выложил книгами полки на манер лежанки. А потом из пакета сырокопченые нарезки вытряхнул, придумал страничек надергать и как подушку под голову подложить… Опять пригодился пакетик-то…

Я пристроилась на свободное место между Янкой и Диной и наблюдала за Эдуардом. Пострадавший ну никак не выглядел страдающим. Он развалился на стуле и ковырял в зубе спичкой.

— Кстати, Эдик, ты запомнил, в каком именно месте ты совершил свой дерзкий прыжок из машины? — оборачиваясь к разомлевшему Гадованюку, спросил Толик.

Алкин друг сидел рядом с Галкиным Михаилом и о чем-то все время с ним переговаривался. То и дело сквозь тихий шепот слышались отдельные фразы: «Я думаю, можно попробовать…», «Да нет, ничего не выйдет, только время зря терять…»