Шарль Эксбрайа - Не спите, Иможен! Наша Иможен

И, прежде чем Арчибальд опомнился от удивления, мисс Мак–Картри стремительно выбежала из кабинета.

На главной улице Каллендера Иможен столкнулась с констеблем Сэмюелем Тайлером, своим старым и испытанным другом.

— Пойдемте скорее, Сэм!

— Куда, мисс?

— На озеро Веннахар.

— Я бы с удовольствием, но вот дежурство…

— Чепуха!

— Ну, это по–вашему…

Шотландка, отступив на шаг, с ног до головы оглядела высокую фигуру полисмена.

— Сэм, неужели я почти полвека в вас ошибалась? Вы что же, способны позволить девушке умереть из–за ваших дурацких инструкций?

— Ни в коем случае, мисс. А о ком вы говорите?

— О Дженет Лидберн.

Иможен в нескольких словах рассказала Сэмюелю Тайлеру о своих подозрениях и говорила так убедительно, что констебль в конце концов пришел к единственно возможному выводу: не поспешив на помощь малышке Лидберн, он куда больше погрешит против долга полицейского, чем если оставит в покое редких автомобилистов, выезжающих на улицу в этот ранний час. Тайлер реквизировал машину бакалейщика Мак–Грю, равно как и ее хозяина, и они уже втроем помчались в сторону Троссакса.

После двух часов тщетных ожиданий Мак–Грю начал подумывать, что его жена Элизабет уже наверняка вообразила, будто он навсегда сбежал от домашнего очага, а Сэм прикидывал, не слишком ли опрометчиво он поступил, поддавшись уговорам Иможен. Но та продолжала спокойно болтать с констеблем, хотя в душу ее тоже потихоньку закрадывалось сомнение в верности пессимистических прогнозов. Неожиданно послышался легкий шум, и все трое выглянули из укрытия: мимо, изо всех сил вертя педали велосипеда, вероятно, считавшегося чудом техники в начале века, проехала Дженет. Мисс Мак–Картри хотела окликнуть девушку, но не успела и рта раскрыть, как та исчезла из виду, и вскоре до наших спасателей донесся громкий всплеск. В едином порыве Иможен и Сэм поспешили к озеру. Обнаружить мисс Лидберн не составило им труда — Дженет, как верно почувствовала ее новая покровительница, и впрямь решила утопиться. Несмотря на преклонный возраст, Тайлер скинул китель и без колебаний прыгнул в холодную воду. Но девушка изо всех сил противилась помощи.

— Оставьте меня! Я хочу умереть! — кричала она констеблю.

— Видите ли, мисс, досадно только, что в таком случае вам придется прихватить с собой и меня, — возразил Сэм.

Хладнокровие полицейского так поразило Дженет, что она перестала сопротивляться, и Тайлер уже без всяких осложнений доставил ее на берег, где их поджидала Иможен.

— Дженет! Вы же мне обещали!

— Я слишком несчастна! Лучше мне умереть, чем услышать, что Ангус навсегда покинул наши края! А он непременно уедет, слышите, мисс? Он уедет!

Мисс Мак–Картри стоило немалых усилий успокоить девушку, а потом с помощью совершенно продрогшего в мокрой одежде Тайлера доставить несостоявшуюся утопленницу на дорогу в Каллендер, к машине Мак–Грю, который уже слегка недоумевал, куда они все подевались.

В мясной лавке, где он царил подобно кровавому языческому божку, Кит Лидберн любезничал с тремя покупательницами, а те, в полном восторге от его болтовни, глупо хихикали. Мисс Мак–Картри велела Тайлеру отнести драгоценную ношу на квартиру к Лидбернам, а сама пошла предупредить отца Дженет.

Кит, артистически поигрывая ножом, отрезал кусочек филе для миссис Фрейзер, когда Иможен ворвалась в лавку и с порога возопила:

— Ну что, довольны теперь, убийца?

От неожиданности Лидберн подпрыгнул на месте и лишь чудом не отхватил ножом кончик пальца. Выражение лица мисс Мак–Картри окончательно повергло мясника в панику, и, прячась за спинами трех кумушек, он бросился к выходу, в то время как рыжая воительница шествовала к прилавку.

— Вспомните, что я вам обещала, Кит Лидберн, бесчеловечный вы отец!

Мясник ухитрился–таки выскользнуть из лавки, прежде чем до него добралась Иможен, и, не обращая внимания на густой поток машин, ринулся на проезжую часть. В результате ему пришлось проделать несколько весьма удивительных танцевальных па, то подпрыгивая на месте, то неожиданно отскакивая, то втягивая живот и филейную часть. Все эти прыжки, скачки и ужимки сопровождались яростной руганью и воплями водителей. Тренированное ухо несомненно уловило бы в лавине проклятий выговор уроженцев самых разных графств, но Лидберну было явно не до лингвистических изысканий. Вне себя от страха, он кое–как перебрался на противоположный тротуар и пулей влетел в обувной магазинчик Хэмиша Лохбуи. Лишь врезавшись в стойку для дамской обуви, Кит шлепнулся на пол и замер. Хэмиш Лохбуи, маленький аккуратненький старичок, всю жизнь неукоснительно следовавший жестким правилам старинного политеса, поправил на носу очки и с изумлением воззрился на странную картину.

— Дорогой мистер Лидберн, — проговорил он тонким и удивительно вежливым голоском, — по правде говоря, я плохо понимаю, что заставило вас исполнить столь поразительный акробатический номер. Признаюсь, никак не ожидал ничего подобного от человека вашего возраста и положения…

— Хэ… Хэмиш… Она… при… шла ко мне… в лавку… и об–б–бозвала у… бийцей… — заикаясь пробормотал мясник.

— И кто же позволил себе…

— Иможен Мак–Картри!

— Но почему?

— Она преследует меня!

— Вы меня все больше поражаете, дорогой Лидберн… А кстати, уж не заболела ли ваша дочь Дженет?

— Заболела? С чего вы взяли?

— Насколько мне известно, обычно мужчины не носят ее на руках по улице?

Мгновенно позабыв обо всех своих страхах, Лидберн вскочил.

— Думайте, что говорите, Лохбуи! — свирепо зарычал он.

— Дорогой мой, я собственными глазами только что видел, как Сэм Тайлер нес Дженет домой!

Не сказав ни слова в ответ, мясник снова выскочил на улицу, но на сей раз переходил ее гораздо осторожнее.

Пока Тайлер, сидя в ванной, согревался, то отхлебывая виски, то растираясь махровым полотенцем, миссис Лидберн уложила дочь в постель и стала массировать ей виски, умоляя Создателя спасти ее дитя, потом села у изголовья, взяла руки Дженет в свои и затянула бесконечную материнскую жалобу:

— Ведь это неправда, моя Дженет, что вы хотели умереть? Вы бы не решились покинуть свою маму, не так ли? И что бы со мной сталось без моей маленькой Дженет…

Иможен, никогда не знавшая радостей и огорчений материнства, растрогалась до слез.

Лидберн вошел в комнату, но при виде «ужасающей рыжей ведьмы» тревога его сразу сменилась бешенством.

— Флора! — заорал он. — Что делает в моем доме эта особа?

— «Эта особа», как вы изящно выразились, Кит, только что вместе с Тайлером спасла вашу дочь от смерти, когда бедная пыталась утопиться в озере Веннахар!