Кэрол Дуглас - Крадущийся кот

— Мерси за комплимент. Именно наглости вам, пиарщицам, как раз недостает. Вся ваша компания куриц не способна соорудить мало-мальски приличную рекламу для самих себя. Эта колонка, — он извлек из пачки таблоид со смазанной типографской краской и ткнул пальцем в первую страницу, где красовалось курсивом: «Форпост Бьюкенена», — привлекает ко мне повышенное внимание, а значит, дает больше работодателей. Вот, например, на днях я получил заказ на пиар конкурса стриптиза в «Голиафе». Между прочим, много денег и полезные контакты.

— Ты будешь смеяться, дорогой, но сначала они просили поработать на этом конкурсе меня. Я отказалась.

— Ты что, с ума сошла, ТиБи? — Бьюкенен был по-настоящему шокирован. Его водянистые карие глаза заблестели, точно свежие капли шоколадной глазури. — Отклонять такие предложения — это самоубийство для фрилансера! Шик-блеск-красота, голые титьки — даже младенец может организовать всему этому пиар по первому классу, не замочив памперсов!

— Если слово «этика» для тебя ничего не значит, то не думаю, что до тебя дойдет выражение «сексуальная эксплуатация».

— Этих малышек-стриптизерш никто не эксплуатирует. Им нравится внимание, уж поверь мне. Парни-стриптизеры, конечно, извращенцы, и их общество меня не привлекает, но…

— Кроуфорд, ты все-таки неандерталец, тебе бесполезно объяснять. Твое отношение к женщинам и геям когда-нибудь приведет к тому, что тебя вымажут в смоле и обваляют в перьях.

— Ты сейчас говоришь, как эти тетки с топорными физиономиями, которые пикетируют конкурс.

— А ты читал, что написано на их плакатах? Может, они не конкурс пикетируют, а тебя лично?

Прежде, чем он собрался ответить со своим вечным невыносимым спокойствием, Темпл развернулась на каблуках — то есть, буквально, — и решительно пошла прочь.

Она остановилась в дверях зала для приемов, ни капли не успокоившись, несмотря на великосветскую обстановку, и невольно завидуя толстой шкуре Кроуфорда, позволяющей ему воспринимать все на свете с чувствительностью наждачной бумаги. Ей, между прочим, вовсе не помешали бы эти деньги, даже до появления в ее жизни Луи.

Деньги — не главное, — сказала себе Темпл. Иначе ты была бы высокооплачиваемой стриптизершей, а не влачащей жалкое существование пиарщицей на фрилансе.

Тем не менее, у нее разболелась голова. Она взяла свой оставленный коктейль, допила его до последнего тающего кубика льда на дне и ушла.

— АЛЛО.

— Брат Джон?

— Да.

— Это сестра Сью.

— Я узнал.

— Я, вообще-то, тоже. Просто хотелось удостовериться. Мало ли что.

— Как идут дела?

— Не… слишком хорошо. Иногда я не знаю, сколько еще смогу терпеть. Иногда мне прямо кажется, что я чокнусь, понимаете?

— Понимаю. Но вы не обязаны терпеть.

— Легко сказать, ага.

— Порой нелегко. Давайте так: зачем вы звоните?

— Потому что мне нужна помощь. Я хочу уйти. Но…

— «Но» — это оправдание, а не ответ.

— Я знаю. Иногда я себя ненавижу.

— Больше, чем его?

— Иногда — да. Иногда мне кажется, что я все это типа заслужила, и все, что он говорит — правда.

— Вы же знаете, что это не так. Вы можете уйти прямо сегодня вечером. Приют для женщин…

— Блин! Я не могу прятаться! Мой бизнес идет отлично. В нем мое спасение, а не в том, чтобы убежать и скрыться!.. Еще не время. Я должна использовать мой шанс, мой бизнес. Может, он поэтому так и злится.

— Что, он стал еще хуже?

— С каждым днем хуже и хуже. Вы же знаете. Но… я справлюсь. Всего лишь несколько дней потерпеть. Если мне повезет в следующие выходные, у меня будут деньги, чтобы продержаться какое-то время. Забрать детей. Всего неделя, начиная с сегодняшнего дня!

— Зачем тогда вы звоните сегодня? И еще: азартные игры — это не тот путь, который… Сестра Сью? Не вешайте трубку!..

— Я никогда не повешу трубку в разговоре с вами, брат. Если, конечно, он не появится и не заставит меня…

— Я бы на вашем месте позвонил в полицию.

— Господи, нет! Не надо полиции! Он только разозлится еще больше, а он всегда моментально выходит из себя… Все больше и больше… Он… разгромил всю гостиную. Он бьет меня так, чтобы синяков не было видно. Это он хорошо умеет. Такой… предусмотрительный, когда бесится. И малышка Риа…

— Он теперь и детей тоже бьет? Вы должны уйти. Вы не можете ждать неделю.

— Я знаю, я знаю!.. Но всего неделя! Помогите мне продержаться неделю. Если бы у меня не было этого номера, не было бы вас, чтобы позвонить… Человека, который все знает…

— То, что я все знаю, не поможет вам, если вы сами себе не поможете. Если вы не уйдете.

— Неделя, начиная с пятницы. Честно. Если бы вы только знали, какой шанс я получила, сколько сил потратила, чтобы его получить… У меня есть план, я все придумала, план бегства, о нем никто не знает. Даже он не выбьет из меня этот план. Всего несколько дней. Я смогу продержаться. Я смогу. Осталось совсем чуть-чуть.

— Вы не должны рисковать. Опасность с каждым днем все больше. Не делайте… Сестра Сью, вы еще там?.. Алло!

— Я должна бежать. Малыш плачет. Малыш все вре-плачет. Но, может, в субботу все это, наконец, закончиттся. Суббота, прекрасная суббота… Пока, брат Джон. Храни вас Господь.

— Погодите! Не вешайте трубку!.. Погодите…

Темпл ненавидела понедельники. Ее обычно изобретательные мозги никогда не включались на полную силу раньше пополудни. Так было, когда она ходила на службу, и происходило точно так же теперь, когда она была сама себе хозяйкой и работала дома.

Она скорчила рожу монитору своего компьютера, встала из-за покрытого стеклом рабочего стола в маленькой комнате и направилась в гостиную, к французской двери, ведущей на балкон, аккуратно обхватив запотевший стакан с ледяной газировкой рукавом махрового халата.

Отворив дверь, она босиком ступила на теплую каменную плитку треугольного балкона, держась в благословенной тени козырька.

Одинокая пальма во владениях Электры царапала голубую эмаль безоблачного неба выгоревшей зеленью листьев. Меж острых листочков олеандра алели пышные гроздья ярких цветов. Голубая гладь бассейна выглядела прохладней, чем в рекламе «Аква минерале».

Что-то там двигалось внизу, достаточно неясное, чтобы заставить Темпл нервно стиснуть бокал и нечаянно проглотить последний кубик льда. Белый силуэт скользил в тени балконов тремя этажами ниже.

Она облегченно вздохнула, когда светлые волосы блес-' нули на солнце: фигура вышла из тени на свет. Полуночник Мэтт Дейайн к полудню проснулся и теперь готовился с пользой провести свободное от ночной смены время.

Она наблюдала за ним со странной отрешенностью, плавно кружа в ленивом водовороте мыслей и чувств. Мэтт был одет в свободный белый костюм для карате — она всегда считала, что эти костюмы выглядят как пижама. Босой, с непокрытой головой и неприкрытым изяществом — он начал выполнять первые медленные движения какого-то восточного ритуала. Возможно, тай-чи. А может быть, это была легкая разминка перед чем-то более серьезным — дзюдо или тхэквондо.