Наталья Александрова - Капкан для маньяка

Лена проснулась оттого, что за окном громко щебетали ласточки. Она была одна в узкой мрачной комнате, похожей на стенной шкаф. В комнате было полутемно. Лена встала и босиком подошла к окну, чтобы отдернуть занавеску. Нога не болела, и в голове прояснилось. Но все, что произошло вчера, казалось ей сном: и похищение, и сидение в каменном амбаре, и взрыв, и подземный ход, и даже то, что случилось потом. А что же все-таки случилось потом?

Она сама спровоцировала Алексея, что это на нее нашло?! Но его не надо было долго упрашивать. И все, что произошло ночью в этой комнате, было навеяно странной магией. Возможно, так повлиял на нее дом сатанистов? Ночью Лена чувствовала себя принцессой из сказки, и жар наплывал волнами, как отлив на море.

– Уж не знаю, он ли тому причиной, или мое вчерашнее состояние, но такого раньше со мной никогда не было, – сказала Лена вслух и тотчас испугалась: вдруг Алексей услышал?

Но его нигде не было, и Лена прислушалась к себе и поняла, что все прошло, наваждение закончилось.

Лена протянула руки к занавеске, но вздрогнула, услышав голос:

– Не делай этого!

Она повернулась и встретила его недовольный взгляд из-под маски. Опять он надел свою чертову шапочку!

– Доброе утро, – сказала Лена упавшим голосом.

Он пробормотал что-то, и только при очень большом допущении можно было считать это приветствием.

– Ни в коем случае не подходить к окну, – сказал он отрывисто, – не выглядывать из-за занавески. Не шастать по дому, сидеть в этой комнате и ждать, когда приду я или Надежда.

– И что потом? – едва слышно спросила Лена.

– Там видно будет. – Он повернулся и ушел не прощаясь, и правильно сделал, потому что иначе Лена просто бросилась бы на него, а учитывая то, что вчера он победил гориллообразного, зверски сильного убийцу, это могло бы для Лены кончиться плохо. Какая скотина! Использовал ее ночью, а теперь в свойственной ему хамской манере дал понять, что это ничего не значит. И ведь вчера он даже не очень этого добивался, она сама… Лена бросилась на кровать и разрыдалась от бессильной злости. С распухшими глазами ее и застала Надежда.

– Привет, я принесла вам поесть.

– Я не хочу, – отвернулась Лена.

Надежда обошла ее и заглянула в глаза.

– Не надо капризничать, мне вовсе не хочется с вами возиться.

– Тогда отпустите меня, за что вы меня держите взаперти! – закричала Лена.

– Тише. А с ним вы об этом говорили?

– Он сказал – там видно будет, – угрюмо сообщила Лена. – И вообще, он отвратительный, видеть его не могу, меня от него трясет!

– Однако, – удивилась Надежда, – это надо уметь – за такой короткий срок так опротиветь. Конечно, характер у него не сахар, но все же… Вообще-то, он спас вам жизнь, а мог этого не делать.

Лена промолчала, потом спросила более спокойным голосом:

– Зачем вы меня тут держите? Ведь это противозаконно – удерживать человека против его воли.

– Видите ли, по идее, мне бы надо больше вас опасаться, мое лицо вы видели, а его, я так понимаю, нет. Для него вы – опасный свидетель, поэтому он и боится вас отпускать. И потом, вы говорите, чтобы вас отпустили вот сейчас, немедленно. И позвольте вас спросить, что бы вы стали делать, выйдя за порог этого дома?

– Поехала бы в город.

– Замечательно! Даже учитывая, что одеты вы теперь вполне заурядно – в спортивный костюм, то есть не будете выделяться среди деревенских жителей, известно ли вам, что автобус до Оредежа ходит через нашу деревню четыре раза в день? И если вы сейчас выйдете из дома, то вам придется торчать на остановке, – Надежда взглянула на часы, – полтора часа без малого. Все вас увидят и обсудят. Далее, денег у вас нет, потому что сумочка ваша пропала по дороге. Билет в автобусе стоит двадцать рублей – ерунда, но ни за что не повезут вас даром. Стало быть, придется вам семь километров топать пешком, а при вашей больной ноге это утомительно. Шоссе у нас достаточно оживленное, и молодую симпатичную женщину подсадит кто-нибудь и даже может до города довезти. Но учтите, что рассказами о похищении вы их не разжалобите. Тут, да и везде народ такой: либо плати деньги, либо расплачивайся натурой. Вряд ли такое понравится вашему мужу. И если все же вы героически дотопаете до Оредежа пешком и вас не перехватят по дороге те, из лагеря, а это вполне может случиться, то до города вы все равно не доедете.

– Почему же?

– Потому что вас высадят на девяносто втором километре.

– Почему именно на девяносто втором? – искренне удивилась Лена.

– Потому что перед девяносто вторым километром находится огромное садовое товарищество, там в электричку всегда садится множество людей. И сразу после этого идут контролеры, чтобы штраф брать побольше. Так вот, с контролерами у вас вообще никакого разговора не получится – высадят, и все дела. А следующий поезд через три часа, и эти три часа придется вам провести на свежем воздухе, там на платформе даже сарайчика нет. Вы не производите впечатления женщины не от мира сего. Стало быть, когда вы требовали, чтобы вас отпустили, вы хотели, чтобы вас не только отпустили, но и довезли домой, а такую услугу вам никто не обязан предоставлять.

– Я не требую, я прошу…

– А просить надо повежливее! – отрезала Надежда. – Теперь я понимаю, что Алексей в каком-то смысле прав, поместив вас сюда.

– А кто он вообще такой?

– Я и сама не знаю, – призналась Надежда.

– А помогаете ему зачем? – не унималась Лена.

– Так получилось, меня втянули в это дело случайно. Кроме того, у меня имеются смутные подозрения, что его дело – правое. Так что наберитесь терпения, я думаю, скоро ситуация разрешится.

– Но ведь мои близкие очень за меня беспокоятся.

– Понимаю. Но похитители думают, что вы погибли, может быть, теперь они оставят вашего мужа в покое?

– Не знаю. – Лена отвела глаза.

– Вы давно замужем? – спросила Надежда так просто, для разговора.

– Шесть лет, – именно столько лет была замужем Ольга.

– Представляю, муж сейчас, наверно, места себе не находит, – пробормотала Надежда, что-то обдумывая. Но в это время послышались шаги Алексея.

Лена бросилась на кровать и накрылась с головой одеялом. Надежда вышла в кухню.

– Как там, в лагере?

– Все взорвалось очень аккуратно, местные не пострадали. Крыша провалилась внутрь, а стены стоят.

– Ну надо же! Вот что значит не при советской власти строили! Ух, от сердца отлегло, а то уж я думала, пришел конец нашей местной достопримечательности, все же – восемнадцатый век… И что вы теперь собираетесь делать? Сегодня среда, в пятницу сатанисты приедут. И вообще, не можем же мы ее силой держать, это ведь тоже получается похищение.

– Я разберусь. – Он отвернулся.

– И что вы сделали бедной женщине? Ее просто трясет от одного звука вашего голоса…