Ирина Потанина - История одной истерии

— Из роддома. Мы его оттуда забирали. Я и мой брат — Кирюхин отец.

— А, — вовремя нашлась, что ответить, я. Раз Хомутов — родственник, значит добровольно информацию, порочащую Кирилла, предоставлять не станет. Ничего, мы ему не скажем, на кого компромат набираем.

— Берите печенье, — Хомутов пододвинул ко мне целлофановый кулек с расплющенными мишками и зайчиками, — Ужин вам не предлагаю, потому что его у меня нет. У мужчин с ушедшей женой ужинов не бывает.

— Должны же вы чем-то платить за квартиру, — подхватила уже привыкшая я.

— Обижаете! — непонятно с чего возмутился Хомутов, — Просто лень готовить. Это ж надо магазин визитировать, в подвал за консервациями идти…Нет. Не хочу. Я тут хозяйством больше не занимаюсь. Считай, как жена ушла, так и забросил всё. Год ужо. А для кого стараться? Зачем что-то делать? Подвал вон вообще молодежи под мастерскую отдал. И поделом мне!

Хомутов вдруг на мгновение замер, а потом заговорил быстро-быстро.

— Кстати, про ужин. Имеется одна забавная история. Познакомился, давеча, с одним холостым джентльменом. Тот вот уже несколько лет питается объявлениями о знакомствах.

— Открыл брачное агентство или ест газеты? — не поняла я. Расплющенные звери оказались из очень вкусного теста. Я никак не могла заставить себя стать приличной и перестать совать руки в кулек с печеньем.

— Нет. История намного поэтичней. Этот тип дал объявление: «Интересный, серьезный, умный, познакомится с милой женщиной средних лет, умеющей хорошо готовить. Намерения самые серьезные.» С тех самых пор, ему звонят дамы. А он назначает встречи: «О, какой приятный голос… Давайте я зайду к вам на обед» или «Давайте позавтракаем вместе. В тихой семейной обстановке.» И никакая жена не нужна. Нас и так неплохо кормят.

Я автоматически улыбнулась, мысленно пытаясь определиться, как именно задавать вопрос о лишней главе. Хомутову очень понравилось моё молчание. Литератора потянуло на откровенность. Увы, совершенно не в тех темах, которые были для меня важны.

— Люблю собеседников, умеющих слушать, — начал он, — Я вам признаюсь кое в чем. Нет у меня такого знакомого. Я его только что придумал. Не могу ж я честно признаться о той тьмущей тьме, в которую завели меня мечты о вкусном борще… Я уже даже всерьез подумываю давать объявление.

— Красивая идея, — отреагировала, наконец, я. В конце концов, в непринужденной обстановке получить нужные сведения мне будет значительно легче, значит, поддерживать теплое общение не возбраняется, — Знаете, я бы с удовольствием приготовила вам борщ. Есть из чего?

Хомутова моё заявление отчего-то ужасно обрадовало. Он захлопал в ладоши и захохотал. От обычной его литераторской флегматичности не осталось и следа.

— О нет, — наконец, обратился он ко мне, — Не стоит утруждаться. Ценю вашу доброту. Но я не всерьез. Это была всего лишь проба.

— Что?

— Проба идеи. Придуманный джентльмен станет героем моего нового рассказа. Рад, что вы признали идею достойной.

Ах, так?! Экспериментировать на мне вздумали? В таком случае долгие беседы отменяются. Перехожу сразу к делу! Я гневно достала блокнот и надела виртуальный скафандр официального вида.

— Достойно отношусь к достойным идеям, — серьезно проговорила я, — Особенно мне полюбилась за последнее время сказка об Очаге Искусства. Согласитесь, это интересно?

В поведении Хомутова ничто не свидетельствовало о напряжении. Моя вкрадчивость оказалось растраченной даром. «Не он», — черканула я в блокноте, отчего-то по диагонали.

— Честно говоря, не припомню такой сказки.

Так-с. Значит, главу писал не он. Теорема доказана. Для приличия, конечно, нужно задать еще пару вопросов.

— Про очаг искусства — это милая новеллка в стиле «Рассказов для животных».

— Мне было бы приятно думать, что у этой книги неподражаемый стиль.

— Так и есть. Скажите, а эта книга есть в виде файла? Я хотела бы иметь её в электронном виде, чтобы переслать иногородним друзьям.

— Конечно, — литератор был, явно, польщен, — Если у вас с собой есть дискеты, я скопирую файл. Впрочем, я даже сам подарю вам дискету… Могу, и автограф на ней поставить. Нужно?

Я в очередной раз не оценила юмор собеседника. Мысли были заняты другим. Теперь я уже была уверена точно: Кир виновен. Необходимо было срочно доложить об этом Георгию.

Хомутов поднялся, чтобы сходить к компьютеру.

— Погодите, я все же хотела бы задать вам пару вопросов, — остановила его я, решив сразу дособирать все сведения, — Скажите, почему вы отдали книгу к постановке именно в этот театр?

— А что, плохая труппа? Я, знаете ли, ни разу их не видел. Кирюха звал когда-то давно, но я тяжелый на подъем… К детям как-то не идется. Что я им скажу? У них вся жизнь впереди, зачем им впечатление от неё заранее портить?

На самом деле Хомутов был вовсе не так стар, как хотел казаться. Наблюдать его стенания было очень любопытно. Но особой информативности они не носили. Пришлось снова превращаться в Цербера и требовать от рассказчика конкретики.

— Почему отдал к постановке? Просто отдал и все. Кирюша всё мечтал о собственном спектакле. Даже сам что-то пописывал. Я пару строк прочел и забросил… Говорить ничего ему не стал. Я, собственно, мало что понимаю в современных веяниях литературы. А потом, когда «Рассказы для животных» вышли, Кир как-то прочитал и начал приставать: «Давай я сценарий сделаю и своим в театр подкину. Ну, давай…» Я и согласился. А что, пропавшая Героиня, вы полагаете, исчезла из-за нежелания участвовать в таком ужасном спектакле?

— Нет-нет, не выдумывайте. Вовсе не поэтому.

Что может быть глупее, чем серьезно реагировать на шутки собеседника? Я поняла, что произвожу нелепое впечатление, почувствовала себя неловко и отвернулась к не зашторенному окну.

Небольшой внутренний дворик действительно оказался глухим. Очень удобно для проживающих в центре. Бедные люди! Они и шагу из дома ступить не могут, чтобы не попасть в водоворот светской жизни. Даже отправляясь попросту вынести мусор, они обязаны тщательно одеваться, чтобы не вызывать возмущения общественности. А дети? Чтобы не волновать родителей, им приходится гулять в радиусе метра от подъезда. Другое дело — в домах с такими уютными внутренними двориками. Здесь же можно не опасаться ни машин, ни хулиганов, ни чьих-то разборок…. Правда, судя по молодежной компании поглощателей пива, восседающей на детской карусели, дворик облюбовали не только местные жители.

— Студенты, — проследив за моим взглядом, прокомментировал Хомутов, — Они у нас тут, считай, поселились уже. Это их любимое место для прогуливания пар. Сколько себя помню, столько очередные двоечники здесь восседают. Политехнический институт рядом. А мы, жильцы, не жалуемся. Бабулькам нашим подподъездным они бутылочки оставляют. Деток гуляющих не обижают. Иногда присмотрят даже, пока мамашка в соседний продуктовый сбегает. А мне эти студенты так и подавно на пользу: наглядное пособие для изучения внешнего мира под окнами восседает. Где еще такое встретишь?