Наталья Александрова - Сентиментальный душегуб

Не успела я повесить трубку и перевести дух, как мои дети хором заявили, что им срочно нужен ноутбук, потому что Валерику надо писать реферат по какому-то странному предмету, который заменил теперь в институтах историю партии. Называется он сложно, не менее трех слов, причем в каждом институте по-разному. Насколько я могла понять, это компиляция из истории, философии и политической географии. Короче, преподаватель требует реферат, иначе тоже грозит исключением. Самое главное, что слово «писать» в данном случае было не совсем уместно, потому что ушлые студенты давно уже умудрились использовать прогресс в своих личных целях. Для того чтобы получить реферат, надо было просто залезть в Интернет и поискать что-нибудь подходящее. Главное, не подсунуть преподавателю то, что он узнает, то есть надо брать материал из других вузов.

Я быстренько нашла зятю нужное в материалах лесотехнической академии. Валерика обуяла гордыня, и он выбрал самый длинный реферат, целых сто двадцать листов. Прикинув, сколько времени мой допотопный принтер будет печатать такое количество листов, я решила, что до обеда компьютер мне не светит. Вы, может быть, захотите узнать, почему Валерик не занялся рефератом в будние дни, когда ноут свободен, а он все равно целыми днями сидит дома. Скажу сразу, за год без малого общения со своим зятем я отучилась задавать ему такие вопросы. Мы из другого поколения, есть вещи выше моего понимания. Не задавай глупых вопросов, и не получишь глупых ответов.

Итак, дети вдвоем уселись за компьютер, потому что Валерик даже с принтером не умеет как следует обращаться, вечно его ломает. А я решила погулять с внуком. Погода неплохая, легкий морозец, мне надо успокоиться и подышать воздухом. Заодно куплю молока и булки, потому что вчерашний батон Валерик съел за завтраком с банкой варенья.

Лизавета помогла мне спустить коляску и удалилась. Мы покатили по дорожке. Погода для зимы была чудесная – весело сверкал на солнышке выпавший за ночь снег, у дома на большой рябине сидели розовые снегири, на горке визжали дети. Внук задумчиво смотрел на меня из коляски темными глазками-вишенками. У него светлые волосики – в папу, а глазки темные, Лизины. Я наклонилась, чтобы поправить шапочку, и младенец заулыбался мне беззубым ртом. Сокровище мое!

Я поправила одеяльце и вытащила из-под ребенка посторонний предмет – ярко-желтого игрушечного цыпленка. Цыпленка подарила сватья, она вообще задаривала ребенка игрушками и одеждой, тут у меня проблем не было. Цыпленок был мягкий, губчатый и пищащий. Внуку такую игрушку было давать еще рано, цыпленок валялся где попало и отличался тем, что всегда попадался не под руку, а, прошу прощения, под то место, на котором сидят, и постоянно пищал. То есть куда бы вы ни сели, вы обязательно попадали на цыпленка, и он под вами начинал негодующе пищать. Очевидно, Лизавета, доведенная до крайности, убрала цыпу в коляску – туда уж никто не сядет. Я не удержала цыпленка рукой в варежке, и он выскользнул в снег. Пока я боролась с собой – хотелось оставить цыпу в снегу навсегда, но было неудобно перед сватьей, – какая-то шустрая такса схватила игрушку и бросилась прочь.

– Ромка, как же тебе не стыдно! – раздался голос прямо у меня над ухом.

Я обернулась в негодовании – кто смеет так фамильярно разговаривать с моим внуком? – и увидела рядом мужчину, очень лохматого, в распахнутой куртке и в темных очках. Он стоял за коляской, но смотрел вслед таксе и кричал ей:

– Ромка, немедленно вернись!

Я засмеялась:

– У вас тоже Рома?

Он принялся извиняться и все звал свою таксу Рому, а его тезка, мой внук, удивленно гукал в коляске.

– Ромуальд, ко мне! – гаркнул мужчина, и такса вернулась, но по дороге успела прокусить цыпленка в нескольких местах и оторвать гребешок. Мужчина очень расстроился и даже легонько стегнул таксу Ромку поводком.

– Пойдемте к метро, я куплю вам новую игрушку.

Напрасно я уверяла, что цыпленок нам всем надоел, что мы только обрадуемся, если Ромуальд изгрызет его совсем, мужчина был непреклонен. Пришлось пойти с ним к метро, впрочем, мы все равно гуляли. По дороге мужчина все сокрушался:

– Простите, девушка, этого паршивца, у грудных детей игрушки отбирает.

– Нехорошо, Рома, отнимать игрушки у своего тезки, – упрекнула я таксу.

– Это тещин, – каялся мужчина, – она ему все позволяет, он совершенно распустился. А ваш сын тоже Рома?

– Только не Ромуальд, а Роман, в честь дедушки. И это не сын, а внук, дочкин ребенок.

Мужчина изумленно ахнул и даже снял очки, чтобы получше меня рассмотреть. Тут я поняла, почему он их носит зимой. Вокруг правого глаза мужчины расплывался огромный желто-фиолетовый синяк. Заметив ужас в моих глазах, мужчина расстроенно вздохнул:

– Не подумайте нечего плохого, я не пьяница и не драчун. В прошлую пятницу иду домой вечером, не так и поздно было, в подъезде – темень, глаз выколи, дали по голове и отняли бумажник.

– Кто же вас нашел?

– Никто, сам очухался. Утром пошел к врачу, тот говорит – легко отделался, сотрясения нет, только ушиб. А на следующий день – вот такой синяк. Ударили по темечку, а под глазом синяк проявился. Теперь людям на глаза стыдно показываться.

Я молчала, глубоко потрясенная. Если бы не очки, я узнала бы этого человека раньше. Ведь это он тогда шел в толпе с убийственным букетом, это ему я чуть не насильно всунула карточку. Это было точно в прошлую пятницу. А потом следом за ним на меня налетел сумасшедший тип с усами, и я направила его за этим типом. Разумеется, это он – та же куртка, те же не поддающиеся расческе волосы. Сегодня он тоже был без шапки, как и в тот раз, – еще бы, зачем ему шапка, такая грива, да еще борода.

Видя, что я так долго молчу, мужчина совсем расстроился. Меня, конечно, не мог узнать, в переходе я была в пальто и меховой шапке, а сегодня на мне Лизкина куртка с капюшоном.

– Не расстраивайтесь, – как можно мягче сказала я, – ведь могло быть хуже, а синяк скоро пройдет. Много денег пропало?

– Да нет, так, пустяки. Бумаги нужные кое-какие, но обойдусь. Паспорт не тронули.

– Странно, обычно документы тоже крадут.

– Я тоже так думал, – вздохнул он, – ладно, пойдемте.

– А в полицию вы заявляли?

– Нет, – он помялся, – я, знаете, в тот вечер на презентации был, выпили там, конечно, немножко, а полиция к таким вещам относится не очень-то…

За разговорами мы дошли до метро, мужчина купил внуку игрушку – симпатичного маленького гномика, главное – молчаливого, а мы подарили остатки цыпы Ромуальду. Мужчина рассказал мне, что сам он в нашем доме не живет, а навещает тещу и гуляет с песиком. Потом мы также прогулочным шагом вернулись домой и распрощались у нашей парадной.