Наталья Кушнерёва - Любимая женщина бандита.

Когда я в очередной раз выглянула из-за дерева, увидела, что от дома ничего не осталось. Только немного догорали доски. Я сползла по дереву на землю и громко завыла. Неважно, где находился мой муж в момент взрыва — в доме или подвале. Здесь и дураку понятно, что выжить у него не было шанса. Я кричала, била руками то по дереву, то по снегу и все не могла поверить, что моего мужа больше нет.

Не знаю, сколько прошло времени, но в себя я пришла, только когда услышала милицейские сирены. Я быстро снялась с места и побежала в сторону гостиницы, едва не столкнувшись с милицией. Через несколько минут я уже была на месте, села на лавку и опять громко заплакала.

Прошло несколько месяцев. Я стояла возле окна и смотрела на улицу. Кругом взрывались салюты, народ громко кричал и пел, ведь через час Новый год. Я смотрела на это, не выражая эмоций. Мне было все равно, какой сегодня день. Все дни без мужа стали черными и ненужными.

— Доченька, — тихо сказала мама, — ты бы переоделась. Ведь праздник все-таки, а ты в черном платье.

Боль взорвалась во мне с новой силой, и по щекам потекли слезы. В тот день, когда погиб мой муж, я пришла к матери и сообщила ей, что Кирилла больше нет. Подробности я опустила, просто сказала, что мне позвонил Витька и сообщил об этом. Мама старалась держаться из последних сил, потому что видела, как мне больно. И даже спустя десять месяцев боль не притупилась, а наоборот, с каждым днем было тяжелее просыпаться, тяжелее ходить на работу, тяжелее улыбаться людям. Стало тяжелее жить! Я переехала к родителям, потому что за Леркой нужен был присмотр, а моя рассеянность в последние месяцы этого не позволяла.

— Мама, — услышала я звонкий голосок дочери. Моя малышка была красавицей. Длинные каштановые волосы, большие зеленые глаза с длинными черными ресницами. — А ко мне папа даже на Новый год не придет? — спросила она, обиженно глядя мне в глаза. Мое сердце сжалось. Я опустилась перед ней на колени и тихо сказала:

— Доченька, наш папа уехал!

— Надолго? — опять задала вопрос Лерка, а моя мама попыталась скрыть слезы.

— Навсегда, моя принцесса! — ответила я, глотая слезы.

— Он что, нас бросил?

— Нет, он просто уехал. Но обязательно пришлет тебе подарок! — пообещала я, избегая дальнейших вопросов дочери. Я села за стол, и мы с родителями стали провожать уходящий год. В горле стоял ком, не хотелось ни есть, ни пить. Отец затянул «На Волге широкой», и мы с мамой тихонько ему подпевали, стараясь отвлечься от своих мыслей. В половину двенадцатого в дверь постучали.

— Ура! Ко мне Дед Мороз пришел! — кричала дочка из прихожей. Мы с родителями удивленно переглянулись.

— А мы не заказывали, — сказала я, выходя в прихожую.

— А я сам пришел! — сказал мужчина, имитируя голос старика.

Лерка отбарабанила ему три стиха подряд и в конце даже спела песню про мамонтенка, которая опять вызвала во мне боль и горячие слезы. Дед Мороз вручил дочке мешок конфет и набор детской косметики «Маленькая Фея». Дочка с радостным визгом убежала в свою комнату.

— Извините, — сказал Мороз, — через десять минут Новый год. Можно я у вас побуду? А то не хочется его на улице встречать.

После чего Дед Мороз был торжественно приглашен к столу моим отцом и принял из его рук рюмку водки. Мы с мамой с интересом наблюдали за этим и молча пожимали плечами. Наконец, Новый год был традиционно встречен, мы друг друга поздравили, поели, и мои родители отправились в комнату к Лерке. Я уже хотела подняться, чтоб проводить Деда Мороза, но мой взгляд упал на его ноги, и мое сердце подпрыгнуло, грозясь вырваться наружу.

— А с каких это пор Дед Мороз носит дорогие туфли? — заикаясь, спросила я, сдерживая слезы.

— Привет, любимая! — сказал Дед Мороз голосом моего мужа.

— Но как? — задала я вопрос, глядя на него во все глаза.

— Я же тебе обещал, что вернусь! — звонко заявил Кирилл, снимая с себя маскарадную одежду.

— Где ты был столько времени? Почему не сообщил? Где Павел? — задавала я вопрос за вопросом.

— Павел? — удивленно переспросил муж. — Думаю, остался в том доме. А я?.. Тогда в окно я увидел, как к дому подходит Стас, но не успел он зайти во двор, как начал стрелять, а потом быстро сполз на землю. Я понял, что у нас гости, и быстро выпроводил тебя. Павел успел кинуть гранату, прежде чем я пристрелил его. Меня сильно зацепило, я даже не знал, выживу ли я. Мне повезло, я был в сознании и смог отползти на некоторое расстояние от дома и не попасть в руки милиции. Позвонил Витьке Заборникову. Он определил меня в больничку, не оформляя, по знакомству. Вот я и переезжал из больницы в больницу, пока не встал на ноги. А что тебе не сообщил — извини, не хотел, чтоб ты переживала, сидя возле меня. Тебе и так досталось.

— А я, по-твоему, не переживала? Думаешь, я все эти месяцы спокойненько и счастливо жила? — кричала я, вытирая руками слезы со щек. — Да я жить не хотела! Спасибо родителям!

— Прости меня! — прошептал Кирилл и обнял меня. — Хочешь, устроюсь в совхоз? Вот прям завтра же! — утвердительно сказал он, а я слабо улыбнулась.

— Не хочу, — ответила я.

— Ну да, — кивнул бывший муж, — лучше на фуре, чем на тракторе!

Я засмеялась веселее.

— Кстати, а замуж за меня еще раз пойдешь?

— А ты гулять будешь? — серьезно спросила я у него, поднимая одну бровь.

— Помилуй Бог, нет, конечно! Родим еще одного ребенка! А то Лерку я как-то упустил, — сказал Кирилл расстроено.

— Тогда пойду! И только попробуй загулять! — смеясь во весь голос, заявила я, и даже помахала перед его носом кулаком.