Галина Куликова - Вуду для «чайников»

Поняв, что посетительницу вовсе не интересует их розово-голубое мохерово-плюшево-гобеленовое великолепие, а нужно ей что-то иное, не предусмотренное обычным магазинным регламентом, а значит, нарушающее установленный для посетителей порядок, дорогу ей перегородили охранник в черном комбинезоне и подоспевший к нему на помощь молодой человек в черном костюме, видимо, дежурный менеджер зала.

Задумчиво посмотрев на возникшее препятствие, Алла Семигуб презрительно сощурилась и процедила сквозь зубы:

— Мне к директору. А вы быстренько разошлись!

— Извините, — отчеканил менеджер, — но это невозможно.

— Что за чушь, — возмутилась Алла, — мне сказали, что он целый день в магазине.

— Олег Ефимович не занимается приемом посетителей. Если у вас вопросы, задайте их мне, если просьбы или пожелания — вас обслужат наши продавцы…

Алла Семигуб не любила препятствий на своем пути. Одушевленные или нет, они вызывали у нее омерзение и озлобление. А злой Аллы боялся даже ее муженек-депутат. Она не огибала препятствия, не пыталась преодолеть их с использованием интеллекта. Нет. Она их взрывала, уничтожала, превращала в прах.

Вот и сейчас, уперев руки в боки, она очень-очень внимательно посмотрела на двух упрямцев, еще до конца не осознавших свою ошибку, и язвительно заметила:

— Вам, молодые люди, голубые костюмчики больше бы подошли!

Молодые люди напряглись, но Алла уже давала сигнал «SOS» своим мордоворотам.

Минуты через три, сопровождаемая истерическими криками спрятавшихся где-то между стеллажами продавщиц, возмутительница спокойствия прошла в заветную дверь, аккуратно переступив через две распластанные на полу черные фигуры.

За дверью оказался небольшой коридорчик с выходящими в него другими дверями, но Аллу заинтересовала та, на которой была табличка «Директор» и ниже еще одна, поменьше — «Червецов Олег Ефимович». Это было именно то имя, которое она услышала от Кудесникова.

Приказав своим бодигардам ждать здесь, она, не постучавшись, повернула изящную бронзовую ручку и открыла дверь.

То, что Алла увидела в следующую минуту, ей в общем-то понравилось.

За дорогим красивым столом сидел в кресле достаточно молодой симпатичный мужик, которого не портили даже не по моде длинные волосы (а-ля 70-е годы двадцатого века) и спадающая на лоб челка.

Мужик сидел и, откровенно разглядывая нежданную гостью, улыбался. Улыбался он, как потом убедилась Алла, постоянно. Можно было сказать, что улыбка практически не сходила с его лица, и было непонятно, как это выдерживают лицевые мускулы.

— Чему вы улыбаетесь? — не поздоровавшись, хмуро поинтересовалась Алла Семигуб.

— Да вот, любуюсь на цирк, который вы тут у меня устроили. В магазине, знаете ли, камеры наблюдения установлены, я и поинтересовался, что за шум там в зале.

— Ну и как, понравилось?

— Вы знаете — да. Придется менять охрану, а то этими, как оказалось, только детей пугать. Да и менеджера заодно сменю — этот, кстати, мне давно не нравился — вороватый какой-то, к продавщицам клеится…

Саркастически приподняв одну бровь, Алла осведомилась:

— Вы думаете, я пришла сюда обсуждать ваши кадровые проблемы и тестировать персонал на предмет профпригодности?

— Что вы, что вы! — снова заулыбался ее собеседник. — Я весьма далек от таких мыслей. Я могу вам чем-то быть полезен?

— Если это вы Червецов Олег Ефимович — то да. Впрочем, если не вы, то проводите меня к нему. У меня срочное дело.

— Я Олег Ефимович, — опять улыбнулся мужчина с челкой, — чем могу? Впрочем, может быть, вы присядете,а я пока распоряжусь насчет кофе. Или вы хотите что-нибудь вьшить?

— Спасибо, — Алла вольготно расположилась в кресле напротив, — кофе, без молока и без сахара.

Червецов позвонил, тихо отдал распоряжение. Они дождались, пока им принесут кофе, и как только остались одни, Червецов предложил:

— Излагайте. Только представьтесь, пожалуйста, а то у нас с вами одностороннее знакомство.

Алла глубоко вздохнула, как перед долгим погружением под воду, затем, выдохнув, спросила, понизив голос до конспиративного:

— Ирочка Зимина. Вам что-нибудь говорит это имя?

Олег Ефимович хмыкнул:

— Безусловно. Но это не вы.

— Конечно, не я, глупый. Это моя ближайшая подруга. Можно сказать, единственная. У нас с ней нет друг от друга секретов. И она, узнав о моих проблемах, под великим секретом рассказала мне о вас, о том, как вы ей помогли. Помогите и мне тоже! Не сомневайтесь, я вполне платежеспособна.

Следующие полчаса Алла Семигуб потратила на то, чтобы убедить недоверчивого Олега Ефимовича в том, что: а) она именно та, за кого себя выдает; б) что ее не подослали спецслужбы с целью провокации.

В итоге пришлось все рассказать про себя и заодно про мужа-депутата. Это Червецова почему-то заинтересовало больше всего. Наконец он милостиво согласился выслушать собственно просьбу.

Еще около часа она посвятила рассказу о том, почему именно хочет разделаться со своей злыдней-кузиной. Половина этого рассказа была правдой, вторую половину придумал Кудесников.

— Вы не представляете, что это за тварь! Родители ее дипломатами были, в Африке почти всю жизнь проработали, притащили оттуда каких-то алмазов, золота. Она на эти деньги потом и в дело влезла, машинами торговать. Теперь у нее несколько салонов, сервисы, магазины запчастей. Богатая, сволочь. А меня мать одна растила, так что пришлось всего самой добиваться. Так вот мне, любимой внучке, наша бабушка завещала изумительной красоты старинное колье. Там очень редкие бриллианты, какой-то необычной огранки, в общем, я не очень хорошо разбираюсь, но его ювелиры оценивали как художественную ценность, говорили, что эта вещь должна находиться в музее.

Сестрица никак успокоиться не могла, все ей было мало. Как так — у меня есть нечто такое, чего у нее нет и никогда не будет! В общем, однажды я не нашла это колье, хотя очень тщательно прятала его.

— Дома? — уточнил, улыбнувшись, Червецов.

— А где же еще?

— Ну, тогда оно было обречено с самого начала, — констатировал Олег Ефимович. — Не сестра, так ювелиры ваши навели бы.

— Ювелиры не знали, кто я и где живу, я это предусмотрела. Но сестра…

— А вы абсолютно уверены, что это она?

— Абсолютно. Она имела наглость надеть его на один из приемов, где я оказалась по чистой случайности. Я стояла наверху, на балюстраде, и увидела, как она входила в зал, а на шее у нее…

— И это все?

— Нет, не все. У меня был любовник, молодой человек. Ну, знаете, мужа никогда нет: то заседания до утра, то командировки к избирателям на месяц, то зарубежные поездки с делегациями.

— Понимаю, понимаю, — томно махнул рукой Червецов, — продолжайте.