Лоуренс Блок - Шпион в тигровой шкуре

У Арлетты такая необходимость была — и для нее весьма мучительная. Я постарался не обращать на нее внимания полчаса, в течение которых она постепенно приходила в себя. Тут дело вовсе не просто в элементарной вежливости, а в сугубо личной корысти. Смотреть на нее без содрогания было нельзя. Ее всклокоченная стрижка, такая миленькая всего-то несколько часов назад, теперь больше смахивала на причесон Медузы-Горгоны: растрепанные прядки торчали во все стороны точно засохшие земляные червяки. Цвет ее лица вызывал опасение, что она подхватила желтуху. Глаза опухли. И вообще весь ее облик заставлял вспомнить фильмы ужасов про ходячих мертвецов.

Процесс возрождения у нее занял где-то полчаса. Это напоминало сцену смерти красавицы — как, скажем, финальный кадр «Дамы с камелиями» 18, снятую на замедленной скорости, а затем воспроизведенную в режиме медленной перемотки. Мешки вокруг глаз разгладились, злобная гримаса на губах растаяла, тело распрямилось — и окончательно ожившая девушка вернулась из царства мертвых. Теперь она окончательно взяла себя в руки, что позволило ей удалиться в ванную и вернуться оттуда в облике той милой Арлетты, которую я узнал и полюбил (и любил, и любил!) накануне.

— Ивен, солнце мое, какое прекрасное утро! — проворковала она.

Утро и впрямь было прекрасное — ясное и теплое.

— Арлетта, ты тоже прекрасна!

— По утрам я сама себе отвратительна. Ты приготовил такой чудный завтрак, а я даже не притронулась!

— Я съел твою порцию.

— Ну и молодец! Удивительно, как это у тебя не пропал аппетит рядом с таким пугалом?

— В моих глазах ты всегда красавица, Арлетта!

— Ну ты и врун! Ты выспался, Ивен?

— Давненько мне не спалось так сладко.

— Ну да, мы ведь так вчера утомились… — Он хихикнула и сразу посерьезнела. — У тебя же пропала дочка! Нам надо действовать, ты же сам об этом говорил!

Вчера вечером, где-то между вторым и третьим актом нашей пьесы, я рассказал Арлетте про Минну, так она прямо-таки задохнулась от негодования и стала шумно выражать беспокойство за судьбу девочки. Она захотела срочно что-то предпринять для спасения Минны, но я уговорил ее потерпеть до утра, мотивируя это тем, что мы бессильны сделать что-либо для блага Минны, и к тому же у нас есть чем заняться, не выходя из квартиры. А потом мы и думать забыли о Минне, посвятив себя более неотложному делу…

— Я имел в виду покупку утренних газет.

— Тебе на стоит появляться на улице. Я сама схожу куплю.

— Хорошо.

Арлетта снова скупила все монреальские газеты, и англоязычные и франкоязычные, и я снова их все изучил. Одну совершенно изумительную статейку обо мне Арлетта потребовала вырезать и сохранить на память. Оказывается, меня объявили в общенациональный розыск, причем по размаху этой поисковой операции ничего подобного не было за всю современную историю Монреаля со времен «мясника Франсуа», в 1911 году искромсавшего опасной бритвой семерых мальчиков. У меня, правда, камень с души свалился, когда я прочитал, что Ивен Таннер все-таки никого не искромсал. Вместе с тем в автомобильной катастрофе, причиной которой стал Принц Гарри, более десяти человек получили ранения, но из них, правда, двое сразу же были отпущены домой, и их состояние не вызывало у врачей опасений.

Так же медики не опасались и за здоровье сержанта канадской королевской конной полиции Уильяма Роуленда, хотя вновь оседлать своего коня ему придется еще нескоро. Роуленд действительно сильно ударился головой при падении с лошади, но, как можно предположить, широкополая шляпа сослужила сержанту добрую службу, потому-то он и остался жив. Он заработал трещину черепа, но чтобы выбить канадского конного полицейского из седла, требуется рана посерьезнее…

О Принце Гарри городская пресса умалчивала. Я счел это тоже хорошей новостью. Оставалось надеяться, что тот мальчуган должным образом будет ухаживать за моим спасителем-жеребцом.

Что же касается моей персоны, то каждая газета сочла своим долгом пустить в меня ядовитую стрелу. Складывалось впечатление, что простой экстрадицией в Штаты я не отделаюсь. Канадские власти заимели на меня зуб, и не осталось ни одного ведомства, у которого бы ко мне не нашлось своих претензий. Мне грозили обвинения во всех мыслимых преступлениях, от подрывной деятельности и антиобщественного поведения до сопротивления сотруднику полиции, отягченного нападением с применением опасного для жизни орудия (имелся в виду Принц Гарри, что ли?), бегством с места преступления, ездой на красный свет и иных нарушений правил дорожного движения. Так что к тому моменту, когда придет время отсидки по первоначальному обвинению в похищении человека, я уже проведу за решеткой в общей сложности лет сто пятьдесят.

В общем, все указывало на то, что лучше мне им в лапы не попадаться. Было также ясно, что полиции не удалось найти Минну и ее местонахождение им неизвестно. Да они, похоже, и не шибко стремились это узнать. Почти во всех газетах упоминалась девочка, именуемая то моей дочкой, то «несовершеннолетней подругой» — полагаю, они планировали добавить к списку моих преступлений еще и растление малолетних. Общее же мнение журналистского сообщества Монреаля сводилось к тому, что Минна нашла приют у террористов, с которыми я был связан, а одна бульварная газетенка — между прочим, франкоязычная — намекала на то, что я, вероятно, убил малышку и выбросил труп в океан.

Я отложил эту газетенку и взглянул на Арлетту. Она терпеливо сидела рядом и ждала, когда я закончу чтение.

— Ну что?

— У них ее нет.

— А у кого она?

Я встал, прошелся по комнате как тигр в клетке и снова вернулся к Арлетте.

— Я вот все думаю об этих чертовых кубинцах, только ума не приложу, какой у них мог быть мотив…

— Я тоже не понимаю. Все-таки Минна не английская королева!

Минна была будущая литовская королева, но я не стал посвящать Арлетту в эту тайну. А еще Минна моя добрая подружка и названная дочка, но и об этом я умолчал. Мне не хватило духу признаться Арлетте также и в том, что я американский секретный агент, точно так же как мне не хватило духу признаться Шефу, что я им не являюсь. Впрочем, один факт уж точно не подлежал сомнению: Минна — не английская королева.

— Давай оставим в стороне мотивы… — пробурчал я. — У меня такое интуитивное ощущение, что в павильоне Кубы творится что-то неладное… Если бы Минна просто там заблудилась, ее бы уж давно нашли. Но даже если с ней случилось что-то… ммм… нехорошее (о чем я даже подумать не решался!), то ведь и это уже давно бы всплыло наружу! Думаю, ее все-таки похитили, и единственное место, где похищение могло состояться, — это кубинский дурдом... — Я опять прошелся по комнате как пленный тигр. — Что-то там происходит… Вчера я обошел весь павильон два раза, но так и не мог понять, что… Но что-то там нечисто — это точно! Если бы еще разок туда попасть…