Лоуренс Блок - Взломщики — народ без претензий

Я достал из кармана колечко с нанизанными на него ключами и отмычками. Потряхивая ими на ладони, я мысленно взвесил также возможность пройтись по некоторым квартирам дома, где я нашел временное пристанище. Ну, скажем, для тренировки, чтобы не потерять квалификацию. Что для этого нужно? Я спускаюсь вниз, под кнопками домофона выбираю несколько имен, отысканных в телефонной книге. Звоню, чтобы узнать, кто дома, а кто нет, потом обхожу намеченные квартиры одну за другой и смотрю, не попадется ли что-нибудь стоящее. Какие-нибудь шмотки, подходящие мне по размеру. Или кошачья закуска для Эстер и Мордехая.

Не скажу, что я долго вынашивал эту бредовую мысль, но она у меня зародилась, это факт, потому что я мучительно искал, чем бы заняться.

Так оно и тянулось, пока я не задремал перед телевизором. Поначалу я еще ухитрялся кое-как следить за сюжетом, потом экран словно погас и вместо кинокадров пошли картины моих собственных нерадостных сновидений. Не знаю, когда я уснул, и поэтому не знаю, сколько времени проспал. Должно быть, больше часа, но меньше двух.

Может быть, меня разбудил посторонний шум. Может быть, мне просто расхотелось спать. Но скорее всего я услышал голос, услышал и каким-то шестым чувством его узнал.

Так или иначе я приподнял веки и посмотрел на экран... Потом протер глаза, снова уставился в светящийся ящик и уже от него не отрывался...

Рут возвратилась в начале шестого. К тому времени коврик в комнате, и без того ветхий, наверно, окончательно протерся от моего хождения взад-вперед. Иногда я хмуро поглядывал на телефон, но всякий раз опасливо отодвигался, даже не взяв трубки. Потом начали передавать пятичасовые известия, но я был слишком взвинчен, чтобы присесть, и пропустил мимо ушей репортаж жизнерадостного идиота о каком-то ужасном происшествии, случившемся в Марокко (или Ливии, одним словом, где-то там).

Потом я услышал шаги Рут на лестнице и звяканье ее ключа в замке, но опередил ее, открыл дверь сам, и она влетела в прихожую, притащив с собой вагон и маленькую тележку новостей. Ей не терпелось поделиться ими со мной, рассказать про погоду на улице, про обслуживание в публичке или про панихиду по Дж. Фрэнсису Флэксфорду. Точно так же она могла пересказывать ужасные вещи, случившиеся в Марокко или Ливии, все равно я не стал бы ее слушать.

— Как насчет нашего приятеля, — прервал я ее, едва она раскрыла рот, — он был там?

— Похоже, его не было. Ни на панихиде, ни в «Пандоре». Кстати, в этой твоей дыре не протолкнешься, там...

— Значит, ты его не видела?

— Нет, но...

— А я видел!

— Актер?!

— Актер, — подтвердил я. — Больше чем полфильма я проспал. Хорошо, что вовремя проснулся, как раз его эпизод был. Открываю глаза и вижу: поворачивается он к Джеймсу Гарнеру и спрашивает, куда ему ехать. «Куда двигаем, парень?» — говорит. Я эту реплику слово в слово запомнил.

— Неужели сразу его узнал?

— Сразу! Это точно он. Картину снимали лет пятнадцать назад, он теперь не такой молодой — кто не старится? Но лицо, голос, телосложение — все то же самое. Конечно, он с тех пор нагулял жирку, и порядочно, однако все мы с возрастом прибавляем в весе. Нет, это он, малыш, он! Ты бы тоже его узнала, я имею в виду — в кино. Он, наверное, в сотне картин снялся да еще в телепостановках. Таксистов обычно играет, или банковских кассиров, или мелких хулиганов.

— Как его зовут?

— Понятия не имею. Я никогда такого не держу в памяти. А списка действующих лиц и исполнителей в конце не было. Я все ждал, что Гарнер второй раз остановит то же такси, но нет, он этого не сделал. Впрочем, я и не очень надеялся. Имен актеров точно не было. Думаю, их отрезают, когда фильм по телеку гонят, чтобы не платить за лишнее время. Насколько я знаю, исполнителей мелких ролей иногда вообще не указывают.

— М-м, не знаю... А как ты считаешь? Его имя было бы указано, если б у него была одна-единственная реплика: «Куда двигаем, парень?»

— Но это не единственная его реплика. Было полдюжины и других — насчет погоды, большого движения и прочее... Все то, что говорят типичные нью-йоркские таксисты. Вернее, что они должны говорить, по мнению Голливуда. Тебе когда-нибудь таксист говорил: «Куда двигаем, парень?»

— Нет, но и парнем мало кто называл... Все-таки чудно! Ты с самого начала сказал, что субъект знакомый, но где его видел — не вспомнил.

— Теперь понимаю — на экране. Десятки раз его видел. Потому и голос знаком. — Я нахмурился. — Да, но как он узнал обо мне? Я не знаменитость и не актер, если не считать, что мир — это театр и все мы играем роли. Зачем актеру понадобилось знать, что Берни Роденбарр — вор-взломщик?

— Ума не приложу. Может быть...

— Родни.

— Что Родни?

— Род тоже актер.

— Ну и что?

— Актеры все друг друга знают.

— Вряд ли. Некоторые, конечно, знают, но... Разве взломщики знают друг друга?

— Это — другое дело.

— Почему другое?

— Мы работаем в одиночку. На сцене же, как перед камерой — всегда куча народу. Актеры работают друг с другом. Не исключено, что они вместе играли — Род и тот мужик.

— Возможно.

— А Род знает меня по покеру.

— Но он понятия не имеет, чем ты занимаешься.

— Думаю, что нет. А вдруг...

— Только из последних нью-йоркских газет. Итак, ты думаешь, что Родни узнал про твою профессию и рассказал этому актеру, а этот актер решил, что ты — подходящая фигура: тебя легко обвинить в убийстве. Для полноты картины ты еще с места происшествия попадаешь прямо в квартиру Родни.

— М-да...

— Вот именно.

— Сценарий-то хорош, только не слишком правдоподобен, — признал я. — Зато в нем сплошь профессиональные актеры.

— Профессиональных актеров всего двое, и от начала до конца только один играет.

— Флэксфорд связан с театром, выступает продюсером. Может быть, он знаком с этим актером, который втравил меня в эту историю, и у них вышла ссора...

— И этот актер решил убить Флэксфорда и нашел взломщика, чтобы все свалить на него?..

— Я подкидываю версии, а они лопаются в руках, как мыльные пузыри.

— Нам надо отталкиваться только от того, что нам достоверно известно. Не важно, как этот тип нашел тебя, во всяком случае, на данном этапе не важно. Важно, чтобы сейчас мы разыскали его. Как называется картина?

— «Мужчина посередине». Это о том, как одна корпорация поглощает другую, а не о гомосексуальной menage a trois [1], как можно подумать. В главных ролях Джеймс Гарнер и Шэн Уилсон. Если поднатужиться, сумею назвать еще два-три имени, но нашего приятеля среди них нет. Снят фильм в 1962 году. Зануда из «Таймс», который оценивает телепередачи, считает, что развязку сюжета можно предсказать заранее, но игра отличается живостью.