Иоанна Хмелевская - Стечение обстоятельств

— Может, ей стыдно стало...

— А сумка, которую она прихватила убегая? Кстати, чья это сумка?

— Ее, наверно.

— Ты в этом уверен?

Поручик опять добросовестно задумался.

— За это не поручусь, — ответил он, подумав. — Когда атаковала парня, в руках у нее ничего не было, это помню точно. А вот где была эта сумка... То ли у парня, то ли рядом с ним стояла на полу. А потом уже видел, как баба смывалась с этой сумкой. Да нет, наверное, ее сумка, иначе бы крик подняли, если бы у кого украла. Такое у меня впечатление, что ее.

— А как она выглядела, эта сумка?

— Большая, зеленая. Я был довольно далеко, но кажется, пластиковая. Очень большая, приличных габаритов.

— Ну вот, холера, опять подходит! Подпоручик Яжембский не знал, радоваться ему или огорчаться, испытывая попеременно то удовлетворение — все-таки появилась на горизонте таинственная женщина, унесшая из квартиры Миколая какие-то вещи, то разочарование — ей так и удалось скрыться с этими вещами. Может, все-таки на вокзале действительно составили протокол о происшедшем и из него можно будет что-нибудь узнать?

— Эх, жаль, что она тебе не так уж сильно понравилась, а то, глядишь, и попытался бы догнать ее.

— Я пришел встречать жену, — с достоинством ответствовал поручик.

— А что эта женщина сделала? — поинтересовался дотошный сержант.

— Так, пустяки, прикончила одного типа, — рассеянно ответил Яжембский и, о чем-то размышляя, покинул секцию краж со взломом, в углу которой за столом сидел один из самых опытных ее сотрудников капитан Росяковский. Он имел возможность дважды выслушать красочный рассказ поручика Чесняка о происшествии на Центральном вокзале. И хотя делал вид, что всецело погружен в изучение дела о краже со взломом в одной из крупнейших аптек Варшавы, ни словечка из рассказа поручика не упустил. Хотя и не проронил тоже ни слова...

Осчастливив капитана Фрельковича новыми сведениями о женщине с сумкой, подпоручик Яжембский слетал на вокзал, где и ознакомился с рапортом полицейского патруля о происшествии. Поскольку из короткого рапорта не удалось извлечь ничего нового, он попросил вызвать в комнату дежурного тех членов патруля, которые несли вчера службу. Капрал и двое рядовых охотно дали показания.

Капрал сказал:

— Такого рода драки — дело обычное, мы даже рапорта не пишем. А тут я все-таки решил составить протокол о происшествии — показалось мне, что они что-то крутят. Во-первых, в том свертке, что упал на пол, оказались две большие картонные коробки, заполненные таким барахлом, которое и хранить-то ни к чему, впору на свалку выбросить — рваные джинсы, продранные свитера, тряпки какие-то. Все запихнуто кое-как, да и в брезент завязано спустя рукава...

— ...и выглядело так, будто им просто хотелось найти предлог, чтобы начать драку с дежурным камеры хранения, — вмешался в рассказ начальства один из его подчиненных.

— Очень верное замечание! — похвалил подпоручик, и наблюдательный рядовой от радости чуть не вытянулся по стойке смирно.

— И как они объяснили наличие такого барахла? — обратился подпоручик к капралу.

— Сказали, что как раз собирались отдать все это в стирку, — ответил тот. — Вроде бы там, на вокзале, организован пункт приема в стирку, стирают для приезжающих русских, вот и они тоже хотели воспользоваться. Такой пункт и в самом деле существует. Вот они якобы и решили пока оставить свои вещички в камере хранения, присмотреться, как обстоит дело с приемом белья, а потом замешаться в кучу приезжих русских и пристроить свое бельишко. Нет, они не приезжие, все трое варшавяне, никуда уезжать вроде не собирались. Тот, с желудком, заявил, что подошел к окошку камеры хранения лишь для того, чтобы спросить жетон. Позвонить ему надо было. Сказал, он уже звонил, да телефон съел все его жетоны, он и надеялся получить хоть один у дежурного. Не знаю, может, так оно и было. Вроде бы те двое и этот третий не знакомы, так они заявили. Просто стечение обстоятельств, у камеры хранения оказались вместе случайно. Возможно, так оно и было...

— А сумка? — нетерпеливо перебил подпоручик. — Та сумка, с которой сбежала женщина. Что о ней можете сказать?

Полицейские недоуменно переглянулись, и все трое пожали плечами. Капрал демонстративно, рядовые деликатно.

— Сказать о ней нечего, — ответил капрал. — Никто из задержанных ни словом о ней не упомянул, выходит, она принадлежала той женщине. Ведь трудно предположить, что человек, которого ни за что двинули головой в живот и при этом похитили еще сумку, не пожаловался властям, а даже извинился.

— Извинился?

— Да, вежливо извинился за беспокойство. Второй рядовой попытался объяснить такую неуместную вежливость:

— Мне показалось, он от всего этого немного умом тронулся.

— Его же не по голове стукнули, — удивился подпоручик.

Капрал поддержал мнение своего подчиненного:

— У меня тоже создалось впечатление, что он от всего этого малость офонарел. Ни с того ни с сего приличная с виду женщина бьет его головой в живот, да просто с ног сбивает! Каждый бы офонарел. И все-таки, если бы она еще и его сумку похитила, думаю, он бы заметил пропажу и сказал нам.

— А сотрудник камеры хранения сказал что-нибудь еще, кроме того, что зафиксировано в протоколе?

— Да нет, пожалуй. Он тоже был ошеломлен случившимся, но меньше остальных. В камере хранения работает давно, уже ко многому привык. Если бы они вели себя как следует, сказал, я бы им даже помог привести в порядок их сверток и принял его на хранение, а это оказались какие-то бандиты — ни слова не говоря, сразу же дали волю рукам. Да я бы справился с ними, опыт у меня есть, говорил. Когда мы подбежали, он и в самом деле уже вырвался от них, но все внимание переключилось на бабу и ее жертву, все прямо-таки остолбенели, только пан поручик забежал за автоматические камеры и там заходился от смеха. Ну да он наверняка вам все рассказал подробнее, он видел больше, мы уже за ним подоспели. Но сдается мне, этот дежурный из камеры хранения что-то темнит.

— Почему вам так сдается?

— Такое создалось впечатление. Вроде все как положено, обслуживает камеру хранения, действует по правилам, имеет право не принять вещей, если упакованы не по правилам. И все-таки что-то там не так. Железнодорожники перед нашей полицией обычно не дрожат, у них свое ведомство, а он... Я бы сказал — чересчур вежлив с нами и чересчур взволнован. Посмотрели бы вы на него — мужик, как бык, он бы и не с такими справился, а к дракам ему не привыкать. А он весь в нервах...

Подпоручик тут же решил пообщаться с впечатлительным сотрудником камеры хранения, а пока отправился к капитану Фрельковичу, к которому как раз явился и подпоручик Вербель.