Татьяна Сахарова - Добрая фея с острыми зубками

Такой вариант всех удовлетворил, и мы с врачом забрались в машину «Скорой», плотно прикрыв за собой дверцы. Мне совсем не хотелось обнажаться при всем честном народе.

Минут через пятнадцать с медицинскими процедурами было покончено. Доктору пришлось согласиться, что мои царапины не представляют никакой угрозы для жизни и здоровья, а следовательно, нет причин для госпитализации.

Когда я выбралась из «Скорой», толпа практически рассосалась. Жильцам подъезда позволили вернуться в квартиры, а случайные зеваки уже с лихвой удовлетворили свое кровожадное любопытство. Пожарные машины тоже разъехались.

Серебристая «Тойота» юриста с приоткрытой задней дверцей сиротливо примостилась неподалеку от милицейского «бобика». Антонина поджидала меня на лавочке возле фанерного столика, на котором местные мужички наверняка забивают вечерами козла. Тут только я обратила внимание, что она босиком. У меня совсем вылетело из головы, что секретарша оказалась в машине Оглоедова по причине порванной босоножки. Вероятно, в общей суматохе она решила, что проще вообще обходиться без обуви.

Не успела я опуститься на скамейку напротив Антонины, как тут же, словно из-под земли, явились двое уже знакомых мне милиционеров.

— Ну что, готовы, гражданочка? Можем ехать в отделение? — радостно сообщил тот, который постарше, кажется, в чине капитана.

Не знаю, как у кого, но у меня его предложение энтузиазма не вызвало.

— Послушайте, в таком виде, — я демонстративно обозрела свою разодранную и окровавленную блузку, — мне нельзя никуда ехать. К тому же моя секретарша босиком.

Оба мента как по команде удивленно уставились на босые грязные ступни Антонины.

— А еще, — продолжила я, оставшись довольной произведенным эффектом, — мы не можем бросить здесь открытую «Тойоту».

— Так это ваша машина? — просиял капитан. — А то мы уже с ног сбились в поисках владельца.

— Нет, не моя. Автомобиль принадлежит Анатолию Оглоедову, юристу. Это он вытащил труп женщины из огня, и его увезла «Скорая». Разумеется, вместе с ключами. Он всегда носит ключи от машины в кармане брюк. Как видите, в силу сложившихся обстоятельств я не могу ехать с вами в отделение.

— Что же делать? — искренне огорчился второй милиционер.

— Все элементарно, — бодро отозвалась я. — Мы с Антониной будем давать показания капитану прямо здесь, а вы тем временем займетесь делом. Думаю, здесь поблизости найдется какой-нибудь магазин или, на худой конец, вещевой рынок. Вы купите там блузку и пару босоножек. И еще съездите в больницу. Надеюсь, вы знаете, куда доставили нашего юриста? Привезете ключи от «Тойоты».

Я нарыла в сумке кошелек и вытащила две стодолларовые банкноты. Менты опешили.

— Вы что, умом тронулись? Мы ж при исполнении! — Капитан изобразил гневную канцелярскую рожу. — Мы с лейтенантом вам не собачки на побегушках!

— Как хотите, — равнодушно ответила я. — Тогда мы сейчас же уезжаем отсюда на такси, а «Тойоту» заберет эвакуатор. На неделе вызовете меня повесткой в официальном порядке.

— Да вы… да я вас… — задохнулся от возмущения милиционер.

— А вот этого делать не советую. Должна вас уведомить, что являюсь вице-президентом серьезной компании. Один звонок — и через полчаса толпа лучших адвокатов города устроит в этом дворике образцово-показательный пикет. — Здесь я немного преувеличила, но зато капитан моментально уяснил ситуацию.

— Но это же чистой воды шантаж!

— Боже меня упаси! Это — никакой не шантаж, а менеджмент! Знаете, есть такая наука об управлении. С ее помощью можно эффективно организовать любой рабочий процесс. В результате вы уже сегодня получите свидетельские показания, а нам достанется одежда и ключи от нашего автомобиля. И, кстати, непритязательная блузочка и босоножки обойдутся максимум долларов в пятьдесят-шестьдесят, так что здесь еще останутся приличные чаевые. — Я демонстративно пошуршала стодолларовыми бумажками. — Кстати, это уже называется мотивация, не правда ли, лейтенант? — Тот просверлил глазами банкноты и с опаской поглядел на начальника.

— Очень умная, да? — для проформы огрызнулся капитан, впрочем, уже без прежнего пыла.

— Да нет, что вы… Просто чуточку образованная.

— Ладно, Платонов, бери деньги и дуй за покупками, — мрачно отдал указания лейтенанту старший по званию.

Тот покорно выдернул из моих пальцев купюры и робко уточнил:

— Товарищ капитан, но где же я в половине девятого вечера куплю вещи? Все рынки и магазины давно закрыты.

В этом он прав. Оба вопросительно взглянули на меня. Я озадачилась.

— Тут неподалеку есть большая транспортная развязка, — неожиданно напомнила о своем присутствии Антонина. — Там в переходе бабки всяким китайско-турецким ширпотребом допоздна торгуют. Товар, конечно, дрянной, но сейчас нам любой сгодится.

— Уверены? — усомнился капитан.

— Абсолютно. Вон в том доме, — секретарша указала рукой на хрущевку по соседству, — родители моего мужа живут, так что мне в этих краях часто бывать доводилось.

— Так, лейтенант, — скомандовал «главный», — и на покупки, и на больницу у тебя от силы минут сорок. Надеюсь, раньше наши опера осмотр в квартире не закончат. Бери машину с водителем, и одна нога здесь, другая — тоже здесь. — При этом он довольно хмыкнул. Ничуть не сомневаюсь, что ушлый мент прикинул, что китайское барахлишко в подземном переходе потянет скопом долларов на двадцать, следовательно, размер мотивации возрастает.

На том и порешили. Лейтенант уточнил наши физиологические параметры (Антонина с прискорбием выдала свой — сорок первый! — размер ноги), и он ветром унесся отрабатывать мои свидетельские показания и собственную мотивацию.

В течение получаса капитан усердно конспектировал подробности обнаружения трупа в квартире. Черный Бандит вертелся неподалеку, как наглядное подтверждение моего рассказа. Опаленная шерсть на его левом боку убедила милиционера в том, что это именно тот кот, душераздирающие вопли которого заставили нашего юриста потянуть ручку злополучной двери. Пока я детализировала недавние события, в моей голове упрямо копошилась мысль: что, интересно, делал мой драгоценный папочка в нескольких кварталах от места происшествия? Подозреваю, что его любимая парикмахерская, равно как и фитнес-центр, находится на весьма большом расстоянии от этого хрущевского «рая». И еще он зачем-то соврал мне тогда, что подъезжает к дому.

Переписав данные моего паспорта (благо я имею привычку носить главный документ с собой), капитан неожиданно спросил:

— А по какой, собственно, причине вы, Анна Дмитриевна, оказались здесь вместе со своим юристом? Не думаю, что интересы вашей инвестиционной компании распространяются на местную недвижимость.