Наталья Александрова - Капкан для принцессы

— У нас сегодня прием, прислугу набираем из ресторана «Бахус», но, возможно, тебя возьмут убирать в комнатах сегодня и завтра. Поговори с господином дворецким.

— Благодарю вас. — Лола отважилась поднять глаза и робко улыбнулась охраннику.

— Ну-ну, девочка, будь смелее, мы тут не кусаемся. Ты откуда, из Польши? — очевидно, он уловил легкий акцент.

— Да, — Лола снова опустила глаза.

В Германии полно поляков, поэтому охранник не удивился.

— О, я люблю польских девушек! — захохотал он. — Если будешь ласкова с дядей Вилли, я замолвлю словечко, и господин дворецкий возьмет тебя на постоянную работу.

На прощание он похлопал Лолу по многострадальной попе.

«Врет все, свинья жирная, — обозленно подумала Лола, уходя, — станет его слушать господин дворецкий!»

Господин дворецкий выглядел едва ли не величественнее, чем сам герр Тизенхаузен, во всяком случае, гораздо надменнее. Он придирчиво оглядел Лолу, причем совершенно не с тем выражением, с каким глядел на нее похотливый любитель, польских красоток старина Вилли. Господин дворецкий глядел на Лолу как на какое-нибудь насекомое — случайно залетевшее в дом. Потом он поднял глаза к небу, брезгливо пожевал губами и сказал, что если бы не прием, он ни за что не взял бы в дом какую-то польку с сомнительными рекомендациями, но, видит Бог, ему не хватает прислуги и поэтому он берет Лолу на три дня с испытательным сроком и предложил такую мизерную оплату, что если бы Лола была на самом деле бедной польской девушкой без работы, она плюнула бы господину дворецкому в морду и немедленно ушла, хлопнув дверью. Но памятуя о деньгах, которые ей светят в случае успеха, она продолжала стоять навытяжку, скромно теребя сумочку, и господин дворецкий милостиво сказал, что она принята.

«Сквалыга немецкий! — подумала Лола и благодарно улыбнулась господину дворецкому. — Небось уволит через три дня, но мне-то это все равно…»

Лола поступила в распоряжение госпожи экономки, та выдала ей форму горничной — темно-синее платье с глухим воротом и белый передник — и велела приступать к работе немедленно.

Маркиз прогулочной походкой завернул за угол и оказался возле задней стены особняка Тизенхаузенов. Заметив издали отмеченное на плане подвальное окошко, он направился к нему, осторожно оглядываясь по сторонам. Улица была совершенно пустынна — скучные немцы давно разошлись по домам. В конце улицы промелькнули огни полицейской машины и скрылись за углом.

Маркиз наклонился и нажал на раму окошка. Шульц не обманул: рама легко поддалась, и окно открылось. Маркиз скользнул в темноту ногами вперед, повис на руках и спрыгнул. Он включил фонарик и осмотрелся.

Узкий темный коридор уходил в обе стороны вдоль стены здания, по противоположной его стороне проходили водопроводные трубы и электрические кабели.

Леня раздвинул складной шест вроде телескопической указки и закрыл за собой окошко, чтобы открытое подвальное окно не привлекло чьего-нибудь внимания.

План дома стоял у него перед глазами.

Маркиз двинулся вдоль водопроводных труб налево. Отсчитав двадцать шагов, подтянулся на трубах и заглянул за них.

В стене было круглое отверстие, в которое с трудом мог протиснуться человек. В это отверстие уходила жила силового кабеля.

Леня ловко перебросил свое худощавое, тренированное тело через трубы и вполз в круглый канал. Внутри было жарко, душно и так тесно, что едва удавалось ползти. Маркиз представил себе в этой трубе пузатого Шульца и усмехнулся. Да, тому непременно нужно было нанять для этой работы человека помоложе и половчее, вроде Маркиза…

Леня полз по тесной трубе, и в душе его росло смутное беспокойство. Что-то было не так, что-то было не правильно.

Конечно, когда ты ползешь по узкому кабельному каналу в подвале чужого богатого дома — это может вызвать беспокойство, в отличие от воскресной прогулки в парке, но Леня чувствовал, что его смущает какое-то несоответствие в окружающем.

Наконец он понял, что его беспокоит.

В трубе, по которой он полз, было слишком чисто, в ней почти не было пыли.

Конечно, немцы очень аккуратны, но трудно поверить, что эти маниакальные чистюли доходят до того, что ежедневно пылесосят кабельные каналы в подвалах… Здесь кто-то прополз незадолго до Маркиза, прополз и собрал всю пыль, как кошка, которую запускают в трубу телескопа, чтобы почистить ее изнутри.

Труба внезапно оборвалась, и Маркиз, посветив перед собой фонариком, увидел большое подвальное помещение, стены которого терялись в темноте. Осторожно выскользнув из трубы, он уцепился за свинцовую оплетку кабеля и нащупал ногами бетонный пол.

В этом помещении было прохладнее и более влажно, чем в прежнем. Леня, чьи чувства обострились от ощущения опасности, почувствовал едва уловимый запах табака. Посветив фонариком по сторонам, он никого не увидел, но в подвале было множество ниш и углублений, в которых легко мог спрятаться человек, и не один. Обдумав свое положение, Маркиз решил, что если здесь кто-то есть, если здесь — ловушка, то нападения следует ждать на обратном пути, когда он будет возвращаться с картиной… А Леня принципиально не любил возвращаться той же дорогой, какой пришел, и заранее принял меры, чтобы не делать этого.

Он осветил фонариком потолок и увидел квадратное вентиляционное отверстие, обозначенное на плане Шульца. До него было около трех метров. Достав из кармана моток прочного шнура с маленьким якорем на конце, Леня раскрутил его и забросил в отверстие на потолке. Якорь упал, не зацепившись. Леня повторил попытку, и на третий раз якорь зацепился.

Потянув веревку и убедившись, что она выдержит его вес. Маркиз вскарабкался по ней и нырнул в вентиляционный ход.

Какое-то время он полз по трубе, наклонно поднимавшейся вверх, потом она стала почти горизонтальной, а после, наоборот, устремилась вверх почти под прямым углом. Труба была довольно узкой, и Леня полз по ней, упираясь в стенки локтями и коленями. Труба снова повернула, сделавшись горизонтальной, и через какое-то время впереди мелькнул свет. Леня прополз еще несколько метров и оказался возле забранного решеткой вентиляционного отверстия. Осторожно выглянув в него, Леня увидел коридор, устланный ворсистым оливковым ков ром. Вспомнив план Шульца, он сообразил, что находится в северном крыле здания и до кабинета хозяина нужно проползти еще метров двадцать. Скользнув в темную трубу, он пополз вперед, стараясь не шуметь. Внизу раздались приглушенные звуки голосов и шаги. Маркиз замер, чтобы не выдать своего присутствия. Шаги и голоса затихли, и он пополз дальше.

Впереди снова замаячил слабый свет.

Приблизившись к нему и выглянув в щели решетки, Маркиз понял, что находится у самой цели — возле кабинета герра Тизенхаузена.