Виктор О'Райли - Забавы Палача

Они пошли по уже знакомому пути мимо башни с часами. Вход в ресторан Лоренцини располагался в короткой сводчатой галерее, соединяющей Марктгассе и Амтхаусгассе. Сам ресторан занимал второй этаж. Внутри было шумно и оживленно, пахло хорошей итальянской едой и вином.

Взгляд Медведя прояснился. Его приветствовали как давно пропавшего и голодного сына. Краткие дружеские объятия, обмен приветствиями, несколько быстрых фраз на итальянском — и вот они уже сидят за столиком с меню в руках, а официант разливает по стаканам вино.

— А-ах! — простонал Медведь, проглядывая перечень закусок. — Такая уйма вариантов, и так мало времени. — Мучительно сдвинув брови, он погрузился в размышления. Наконец выбор был сделан. Ужин заказали умеренный, можно даже сказать, скромный: для начала antipasto misto allitaliana, потом, чтобы не терять динамики, paillarde di vitello con broccoli al limone [22] [22] Названия блюд итальянской кухни. и всего по пол-литра кьянти на каждого, после чего легкий десерт и сразу кофе.

Фицдуэйн был немного удивлен.

— Вы явно не сторонник воздержания.

— Да уж. — По лицу Медведя пробежала тень досады. — К сожалению, нам еще предстоит кое о чем подумать, а если как следует поешь, размышлять уже неохота. Так про что я говорил?

— Терроризм и Швейцария, — напомнил Фицдуэйн. — Вы излагали собственные мысли по этому поводу.

— Ах да. Я считаю, что здесь, в Швейцарии, мы не сталкиваемся с проблемой терроризма как таковой — во всяком случае, террористические акции не наносят нам сколько-нибудь заметного ущерба. Бывают, конечно, из ряда вон выходящие события, но они редки и не слишком серьезны.

— Если я правильно понял, — сказал Фицдуэйн, — вы полагаете, что даже те редкие террористические акты, которые все же имеют место в Швейцарии, либо случайны, либо задумываются и осуществляются какими-то заграничными группировками.

Медведь кивнул:

— Я, конечно, не собираюсь утверждать, что деятельность террористов в нашей стране ограничивается уже упомянутыми немногими инцидентами. Это было бы смешно и наивно. Нет, я считаю, что Швейцария играет в этой сфере примерно ту же роль, что в бизнесе и международной политической жизни, с тем отличием, что в случае с терроризмом эта роль в основном навязывается ей иностранцами. Наша страна — это банкир, посредник, деловой и коммуникационный центр, а также тихая гавань. Я думаю, что таковой она является и для террористов. По-моему, нам надо поменьше торчать в тирах и побольше заниматься сыскной работой, потому что, если мы этого не сделаем, бандитам рано или поздно надоест ездить за границу и обратно, и тогда кровь начнет литься здесь.

— А как насчет молодежного движения?

— Разочаровавшиеся в жизни подростки легко поддаются дурному влиянию, — сказал Медведь. — Когда я работал в отряде борьбы с наркотиками, я убеждался в этом на каждом шагу. Но видеть в молодежи начинающих террористов — значит заходить слишком далеко. Большинство детей, которые участвуют в демонстрациях протеста, потом возвращаются к мамочке с папочкой и получают стакан горячего молока на ночь.

Фицдуэйн рассмеялся, и уверенность Медведя поколебалась. Он заказал piattino di formaggio italiano — ассорти из итальянских сыров. Горгонзола, таледжо, фонтана и бельпа-эзе были великолепны.

— Я скажу вам еще кое-что, — заметил Медведь. — По-моему, у многих людей совершенно неправильное представление о террористах. Они думают, что террористы — это фанатики, которых вдохновляют идеи. Иными словами, какими бы отвратительными методами они ни действовали, их конечные цели чисты и благородны — по крайней мере, в их собственном понимании. Наверное, среди террористов есть и такие, но по большей части их толкает на преступления гораздо более простая вещь: тяга к деньгам.

— Значит, вы считаете, что большинство так называемых терактов совершается только ради личной выгоды?

– «Только» — это чересчур сильно сказано, — возразил Медведь. — Я полагаю, что побудительные причины достаточно сложны. Но вы хоть представляете себе, каковы доходы удачливого террориста? Став на эту дорожку, вы можете с полоборота заработать миллион — и налоги платить не нужно.

— Но ведь это занятие еще и одно из самых опасных, — сказал Фицдуэйн.

— Не знаю, не знаю, — отозвался Медведь. — Если вы поглядите на перечень преступлений, совершенных ради денег — ради денег и ради идеи, — насмешливо добавил он, — вы будете удивлены тем, как часто террористы выходят сухими из воды и какие куши они срывают. После того, как у ОПЕК похитили Ямани и других нефтяных министров, Карлос получил от Каддафи персональную премию в два миллиона долларов. И это вдобавок ко всем остальным деньгам, которые принесла ему эта операция. Еще одна небольшая группировка, поддерживаемая Каддафи, получает пять миллионов долларов в год, но это бледнеет по сравнению с доходами тех, кто занимается киднэппингом.

Тут известны немногие детали, — продолжал Медведь, — потому что, как правило, похитители договариваются с жертвой держать все в тайне, но давайте рассмотрим деятельность лишь одной организации — НРАА, Народной революционной армии Аргентины. Они заработали миллион долларов на похищении администратора «Фиата»; два миллиона — на Чарльзе Локвуде, англичанине, работавшем в «Акростил», три — на Джоне Р. Томпсоне, американском президенте дочерней компании «Файрстон-тайрз»; а за Виктора Самуэльсона, ответственного работника фирмы «Экссон», им заплатили больше четырнадцати миллионов. А вот вам еще: в семьдесят пятом году «монтонерос», тоже аргентинцы, потребовали и получили шестьдесят миллионов долларов наличными плюс миллион сдой и одеждой для бедных за двух сыновей Хорхе Борна, председателя «Бунхе-и-Борн».

— Шестьдесят миллионов долларов! — воскликнул Фицдуэйн.

— Шестьдесят, — подтвердил Медведь. — Трудно поверить, правда? А ведь я говорю лишь об известных случаях. Один Бог знает, сколько сотен миллионов ежегодно выплачивается террористам без всякой огласки: вы только прикиньте, сколько в мире богачей и состоятельных компаний. Причем платят и за то, чтобы спасти уже похищенных, и за то, чтобы избежать похищений, — то есть за покровительство. Терроризм — это бизнес, — продолжал он. — Налеты, бомбежки и убийства, о которых сообщается в прессе, создают требуемую атмосферу страха. Это, если хотите, всего лишь реклама, создающая почву для серьезного негласного вымогательства. Снова приходит на ум сравнение с айсбергом: одна десятая на виду, девять десятых скрыты от посторонних глаз. Одна десятая всей террористской деятельности состоит из тех жестоких выходок, о которых всем известно, а девять десятых — из тайных операций, которые приносят фантастические прибыли. На Уолл-стрит о таких и слыхом не слыхивали.