Чеви Стивенс - Похищенная

Сердце выбивало в груди чечетку, тогда как в сознании шла борьба. С одной стороны, мне хотелось сказать ей: «Вот это да, мама, как же тебя угораздило меня похитить?» С другой, было непонятно, действительно ли я хочу услышать какой-то ответ. Но прежде чем я успела что-то произнести, она спросила:

— Что говорит Вэл?

Застигнутая врасплох, я ответила:

— Она оставила мне сообщение, но я еще не…

— Ты не должна говорить ей ничего.

— Не поняла.

— По крайней мере, до тех пор, пока мы не решим, что будем делать.

— Мы? Это твоя проблема, мама. Я здесь только для того, чтобы узнать, почему ты так поступила со мной.

— Гари сказал, что тебе уже все рассказали. Ты должна мне помочь, Энни, ты мой единственный шанс, чтобы…

— Какого черта я должна помогать тебе? Ты платишь кому-то, кто меня похитил, чтобы причинить мне страдания, а теперь еще…

— Нет! Я не хотела причинять тебе боль, просто… просто все пошло не так, все не так, а теперь…

Она уронила голову на руки.

— А теперь жизнь моя исковеркана, а ты сидишь в тюрьме. Молодец, мама!

Она подняла голову и безумным взглядом обвела комнату.

— Это неправильно, Энни! Я не могу оставаться здесь, я умру. — Она наклонилась через стол и схватила меня за руку. — Поговори с полицейскими! Ты можешь сказать, что не будешь выдвигать обвинения, можешь объяснить им, что понимаешь, почему я должна была…

— Я не понимаю этого, мама.

Я вырвала у нее руку.

— У меня просто не было выбора, ты всегда была на вторых ролях.

— Значит, это я виновата?

— Ты видела, как Вэл обращается со мной… Как она смотрит на нас сверху вниз…

— Я видела и то, как ты обращаешься с ней. Но ей почему-то и в голову не пришло похитить собственную дочь.

Глаза ее наполнились слезами.

— Ты не представляешь себе, Энни, — сказала она. — Ты даже не представляешь, через что я прошла… — Голос ее дрогнул.

— Это как-то связано с Дуайтом, да?

Молчание.

— Если ты не скажешь, я спрошу об этом тетю Вэл.

Мама наклонилась ко мне через стол.

— Ты не можешь поступить так со мной! Она просто использует это, чтобы…

Дверь открылась, и в нее заглянул полицейский.

— У вас все в порядке?

— Все хорошо, — сказала я.

Мама кивнула, и полицейский закрыл дверь.

— Ты же понимаешь, что газетчики уже, вероятно, беседуют с тетей Вэл.

Мамины плечи сжались.

— Репортеры захотят узнать о тебе любые подробности: каким ребенком ты была и что такого произошло с тобой в детстве, что ты стала такой паршивой матерью.

— Я замечательная мать, других таких нет. А Вэл не станет ничего рассказывать о нашем детстве. Она не захочет, чтобы кто-то из ее идеального мира узнал о том, что она сделала. — Голос мамы стал задумчивым. — Она не допустит этого.

Она принялась постукивать пальцами по столу.

Внутри меня все сжалось от страха.

— Мама, только не надо делать еще хуже, чем…

Она снова подалась вперед.

— Она была фавориткой нашего отца, ты это знаешь, но у нашего отчима она была еще большей фавориткой. — Она горько улыбнулась. — Когда мама узнала, что он спит с одной из ее дочерей, Вэл сказала ей, что это я. Дальше ты знаешь: мои вещи оказались выставленными на лужайку перед домом, а наш отчим уехал из города. Если бы не Дуайт, мне пришлось бы жить в каком-нибудь ящике.

— Дуайт?

— Когда меня выгнали, я уехала вместе с ним. Я устроилась официанткой, а он был каменщиком, когда у нас появилась идея насчет того банка. — Глаза ее заблестели. — После того как его поймали, я едва сводила концы с концами, работая по две смены. И тут появляется Вэл с парнем и начинает рассказывать, какой шикарный дом у его родителей и как успешно торгует их ювелирный магазин…

— Это был папа.

Какое-то время мы обе молчали.

— Когда Дуайта освободили, мы собирались жить вместе. Нам просто нужны были деньги… Но его снова поймали, так что мне пришлось сказать ему, что я уезжаю. И я уехала, а потом вышла замуж за Уэйна. — Она покачала головой. — Когда ты должна была получить тот проект, я подумала, что для меня все может измениться к лучшему. Но потом я услышала, что бороться за него ты будешь с Кристиной. Как риэлтор она была намного лучше тебя. — Мама сжала зубы, дыхание ее стало свистящим. — Если бы ты проиграла, Вэл помыкала бы мной до конца моей жизни.

— И ты решила сломать мою жизнь?

— Мой план должен был помочь тебе — ты была бы обеспечена до конца дней. Но все вышло не так. От Уэйна толку не было никакого, но Дуайт, по крайней мере, хоть как-то пытался помочь.

— Он ограбил тот магазин ради тебя?

Она кивнула.

— Я дала кинопродюсеру твой номер телефона, но ты понапрасну теряла время, а мне нужно было платить ростовщику… Я не знаю, где сейчас Дуайт.

— А тебя совсем не волнует, через что ты заставила меня пройти?

— Меня ужасает то, что этот человек сделал с тобой, но ты же должна была исчезнуть всего на неделю, Энни! То, что произошло потом, — просто несчастный случай.

— Как у тебя язык поворачивается называть это несчастным случаем! Это ты наняла человека, который насиловал меня и довел моего ребенка до гибели!

— Это похоже на один эпизод, когда тебе захотелось мороженого и ты попросила отца заехать за ним в магазин.

Прошло немало времени, пока ее слова дошли до меня, и еще больше — пока я сумела хоть что-то сказать.

— Ты имеешь в виду тот несчастный случай?

Она кивнула.

— Ты же не хотела, чтобы они умерли.

Грудь моя сжалась, а в легких совсем не осталось воздуха. Боль была такой острой, что на какое-то мгновение я подумала, что у меня инфаркт. Потом меня пробил холодный пот, и все тело начало трястись. Я внимательно вглядывалась в мамино лицо, надеясь, что неправильно поняла ее, но она выглядела довольной — она оправдалась.

Мои глаза застилали слезы.

— Ты… ты винишь меня в их смерти. Так вот оно, оказывается, в чем дело! Ты…

— Разумеется, нет.

— Да. И ты всегда винила меня. — Теперь я уже плакала. — Поэтому ты и посчитала, что будет нормально, если…

— Ты не слушаешь меня, Энни. Я знаю, что тебе просто захотелось мороженого, — в твои планы не входило убивать их. И я тоже не имела в виду, что с тобой случится что-то плохое. Я просто хотела, чтобы Вэл перестала верховодить.

Я никак не могла отойти от услышанного, когда она сказала:

— Но долго это не протянется. Завтра придет мой адвокат. — Она поднялась и принялась расхаживать перед столом. Я заметила, что к ее щекам вернулся обычный цвет. — Я расскажу ему, каково мне было расти с такой сестрой, как Вэл, что она вытворяла с нашим отчимом, как сложилась моя жизнь, после того как меня выгнали из дому, как она всегда унижала меня, — а это вербальное надругательство. — Она резко остановилась и повернулась ко мне. — Интересно, явится ли она после этого в суд? Тогда ей придется сидеть и слушать, как мой адвокат…