Ирина Глебова - Оборотень

Как хорошо было в этой комнате! Игорь и не подозревал, что так легко можно вернуться в молодость — открыть дверь, войти, включить ночник, присесть на край дивана… Разве слово «молодость» в своём прошедшем времени могло иметь к нему отношение? Он и сейчас молод — 34 года, какой это возраст! Но вот, войдя в Дашину комнату, он вдохнул атмосферу своей юности, и голова закружилась…

Сначала они ужинали на кухне втроём, с Дашиной бабушкой, Марией Александровной. Вспоминали, в основном, своё общее прошлое.

— Ты, Игорёк, всегда любил мои сырники, — говорила Мария Александровна, подкладывая ему в тарелку сырников и подливая сметаны.

— И сейчас скажу, что за все последние годы вкуснее не ел!

Когда бабушка ушла к себе в комнату, они ещё немного посидели у распахнутого окна. Со здания напротив мигала разноцветными вспышками вывеска «Бристалла. Планета детей».

— А раньше здесь был кинотеатр «Победа», — протянула Даша, ностальгически вздыхая. — И мы ходили в кино, почти на каждый фильм.

— Тянемся за Западом, разве тебе не нравится?

— Смеёшься? — она вскинула на него удивлённые глаза, но тут же сама засмеялась. — Иронизируешь… Да, ты прав, это смешно. Вернее, было бы смешно, когда бы не было так грустно. Кем мы стали — свалкой отходов производства для этого Запада. От своего отказались, вот и получили!

— Расскажи о Льеже?

— Нет! — Даша решительно встала, обошла столик и обняла Игоря за плечи. — Обо всём этом у нас ещё будет время поговорить — много-много лет…

Он замер, ощутив её дыхание на волосах, а потом лёгкое прикосновение губ на виске. Выдохнул:

— Даша…

— Пойдём, Игорёк… Пойдём ко мне…

— Но… Как же Мария Александровна? Неудобно…

— А она давно, уже много-много лет знает, что ты будешь моим мужем.

Пытаясь скрыть смущение, он тихо хохотнул:

— Наверное, только я этого не знал!

— И ты знал, — ответила Даша, поворачивая в нежных ладонях его лицо к себе, глядя не отрываясь в глаза. — Знал. Но не верил.

Даша оказалась девственницей. На короткий миг, ощутив это, Игорь как будто удивился, но тут же забыл обо всём. Потому что девушка, легонько застонав, не отпрянула — инстинктивное движение при боли, — а прильнула ещё сильнее: всем телом, губами, мягкими прядями волос, ладонями, обхватывающими его плечи! И он, поверив, почувствовав, что ей хорошо, всё же стал осторожен и нежен в движениях. Однако ещё через несколько минут его тело и ритм его движений вырвались из-под контроля разума, и почти тут же накатила первая волна сладостной боли, вырвала из груди стон с потоком бессвязного бормотания, встретилась с ручейком таких же бессвязно-ласковых слов, льющихся из губ девушки — они смешались, соединились… Потом вторая волна… Третья…

Игорь не был новичком в интимных делах. Годы супружества вспоминались, как сплошной праздник чувственности и страстей. Светлана с удовольствием читала ему вслух и «Кама сутру», и брошюрки разных западных сексологов и даже, смеха ради, книжку какого-то американца, щедро снабжённую фотографиями, под названием «Как увеличить мужской половой член». Если поначалу Игорь немного смущался, то вскоре перестал. Они с женой смело экспериментировали и получали от этого удовольствие. И потом, после развода, было у него несколько недолгих и необязательных связей, в которых он, как мужчина, чувствовал себя уверено, на высоте. И никак не ожидал он, что сегодняшняя ночь и девочка Даша станут для него откровением нежданным, негаданным, необыкновенным.

Да, с самого начала он испытывал к Даше особенную нежность. В ней далёким эхом звенел отголосок прежних дней и мелькал призрачный образ большеглазой девочки в байковой пижамке. И когда Даша опустилась на диван — тот самый, на котором полусонной малышкой она обнимала его за шею, Игорь подумал было: нет, он не сможет, как же так!.. Но вот она включила ночник — тоже знакомый ему с юности, — и через минуту в масляном растворе стал растапливаться воск, и медленно, принимая причудливые очертания, поплыл вверх-вниз по продолговатой колбе, и от него на стенах так же медленно закружились разноцветные фантастические тени. В этом мерцании Игорь увидел прекрасную обнажённую девушку с огромными глазами родной пятилетней девочки, изумленно провёл кончиками пальцев по контуру её тела — и нечто необычное, неиспытанное доныне нахлынуло на него. Близость! Он вдруг понял каждой клеточкой и каждой кровинкой, что такое близость.

Но оказалось — нет! — не до конца ещё понимал и чувствовал он. Лишь после того, как соединились в одно их тела — так стремительно и естественно, словно всегда были предназначены друг для друга, — после того, как каждый отдал другому свою жизненную энергию, когда уже они лежали рядом, сцепив пальцы рук, и тогда остались слиты, как спаяны, навсегда — и тела их, и судьбы, и души. И это стало истинной близостью — неразделимость душ и тел, жизни и смерти. Такого в жизни Игоря ещё не было. И необыкновенно ясно стало ему, что он — избранный, что подобное чувство приходит далеко не к каждому на земле.

О чём они говорили? О чём угодно — всё теперь касалось их двоих.

— Я могу окончить учёбу где угодно, — говорила Даша. — Я училась в Льеже, потому что там, рядом, жили родители. А теперь буду учиться здесь, где живёшь ты.

— Но тебе ведь нравится Льеж?

— Конечно! Он такой красивый — старина, готика. Для историка очень подходит. Зелёный, спокойный… Знаешь, я вообще люблю и Бельгию, и Францию. Там чувствуешь себя естественно, просто. Стиль поведения людей — не кичливость. Это здесь наших нуворишей за версту видно. А там только студентов и можно различить по одежде и манерам. Но миллионера от простого клерка не отличишь — в повседневности.

— Жаль будет тебе уезжать…

Они лежали на спинах, глядя на плывущие по потолку и стенам тени, но видели друг друга.

— Нет, — сказала Даша. — Не жаль. Там хорошо, но я давно поняла, что по-настоящему Бельгия хороша для бельгийцев, Франция — для французов. Как ни просто я себя чувствовала там, но — в чужом дому, а не в своём. А ведь я уехала туда подростком, должна была прижиться. Но знаешь, говорится: «Где родился, там и пригодился». Это точно.

— Не ожидал. — Игорь легонько приподнял её голову, положил себе на плечо. — Думал, из Европы тебя сюда не заманишь.

— А у меня здесь магнит очень притягательный…

— Офелия, о нимфа!

Они засмеялись. Как счастливо было чувствовать, что каждый понимает другого с полу фразы. Даша произнесла реплику из «Гамлета», и Игорь ответил ей. Взгляды их вновь обратились друг к другу, потянулись, по телам прошла томительная судорога. Такая сладостно-жгучая, что Игорь не удержался, застонал, потянулся горячими губами к твёрдому маленькому соску и красивой тёмной родинке рядом… Нежные тонкие пальцы вплелись в его шевелюру, крепче и крепче прижимая лицо к груди. Тело его, почти вырвавшись из-под контроля, опережая чувство, рвалось к ней — вперёд, вглубь! Но, последним усилием сдержавшись, Игорь прошептал: