Карл Вагнер - Призрачное лицо

Карсон приветствовал его, подав бокал.

— Ну что, договорились о чем-нибудь?

— Боюсь, что да. — Леннокс отстранил шампанское. — Майк, я начинаю думать, что все это действительно происходит со мной.

— Лучше съешь что-нибудь, — пробормотал Карсон, озираясь в поисках Мартина.

Мартин болтал с Клесст.

— Мне нужен свежий воздух. Я просто пойду прогуляюсь вокруг Рассел-сквер. Через минуту буду.

— Я с тобой.

— Нет. Я хочу минуту побыть один. Оставайся здесь, поговори с Кейном. Хочу знать твое мнение о нем.

Оллард загнал Кейна в угол, и Леннокс, идя к двери, махнул ему.

— Пойду проветрюсь.

— Я тебя прихвачу попозже, Коди, — крикнул в ответ Кейн, и Блэклайт открыл дверь.

Леннокс не стал переходить улицу по направлению к Рассел-сквер, а вместо этого, чувствуя себя немного конспиратором, пошел по Саутгемптон-роу, свернул на Космо-плейс и добрался до Куин-сквер. Передернувшись, он прошел мимо человеческих обломков, скрючившихся на мостовой и скамейках над своими бутылками, и через железные ворота прошел в скверик. Здесь не так сильно пахло мочой и немытыми телами — если не приближаться к кустам, посаженным вдоль забора. Из-за деревьев почти не было слышно шума ночного Лондона, и было приятно пройтись по прохладной траве после бесконечного асфальта.

Леннокс медленно дошел до конца Куин-сквер, где стояла статуя женщины — раньше считалось, что это королева Анна, но сейчас победило мнение, что это королева Шарлотта, супруга Георга Третьего. Он остановился, ни о чем не думая, и ему снова пришел в голову вопрос: на что могла указывать правая рука королевы Шарлотты, устремленная вниз.

Именно в этот момент и в этом месте Леннокс встретил Пиковую даму.

Она была одета во все черное, и сначала он разглядел лишь ее лицо, в темноте походившее на лицо призрака. Он не отрываясь смотрел на нее, пока она приближалась к нему из ночи.

Он сказал:

— Привет, Кэти.

— Привет, Коди.

— Ты же умерла, Кэти.

— Тебе лучше знать, Коди.

— Значит, вот оно что. Это не просто выпивка и наркота. Я действительно окончательно и бесповоротно сошел с ума.

— Конечно сошел, если связался с Кейном.

Она двинулась к нему, соблазнительно покачиваясь на шпильках, наклоняясь вперед, чтобы они не уходили в землю. На ней были блестящие черные чулки и узкое платье из какой-то непромокаемой синтетики, которое обтягивало талию даже без широкого кожаного пояса. Бретелек на платье не было, в темноте белели голые плечи, грудь и верхняя часть рук, которую открывали длинные черные вечерние перчатки.

Черные волосы были уложены в высокую прическу, и казалось, что ее бледное лицо и плечи — это алебастровый бюст, выплывающий из темноты. А может быть, гипсовая посмертная маска. Леннокс узнал этот чувственный рот, прекрасные черты лица, узнал оттенок ее зеленых глаз еще до того, как их взгляды встретились.

Леннокс схватил ее обнаженные плечи. Тело ее было холодным.

— Ты действительно Кэти?

— Если ты этого хочешь.

— Кэти умерла. Ее похоронили, и я это видел. С тех пор прошло больше года.

— Смерть — явление не постоянное, Коди. Особенно когда ты обладаешь могуществом.

— Это очередной трюк Кейна.

— Я не прислужница Кейна. Это ты его лакей. Я пытаюсь помочь тебе освободиться от него.

— Отлично, решено. Меня много раз обзывали по-всякому, но лакеем — никогда. Хватит с меня его белого порошка, одному богу известно, что в нем такое, и мое зеркало этого больше не выдержит. Я сейчас пойду в свой номер, залягу в кровать с бутылкой виски и забуду обо всем. Если завтра со мной будет то же самое, то, клянусь, на этот раз я обращусь к врачу.

Кэти, крепко схватив его за руку, не дала ему уйти.

— Я могу отвести тебя к тому, кто тебе поможет.

Леннокс резко развернулся, и она заметила в его левом ухе серьгу в виде солнца. Она тут же выпустила его руку и отступила.

— Прошу тебя, — сказала она. — Пожалуйста, пойдем со мной, Коди. В любом случае, что тебе терять?

— Да уж, рассудок, во всяком случае, я уже потерял. С мозгами можно попрощаться. Я стою в лондонском парке и разговариваю со своей умершей женой. Ты не можешь быть Кэти.

— Я могу быть кем угодно — кем ты хочешь.

— Правда? Так это ты пару дней назад оставила в моей комнате туфли? И это тебя на следующий день в пабе прихватили ужасные прыщи? Это ты шатаешься по несуществующим улицам Сохо в компании гниющих мертвецов? Потому что если ты на все эти вопросы ответишь «да», то ты не Кэти. Кэти вела двойную жизнь, но не настолько экстремальную.

— По-моему, тебе нужно выпить, Коди. Пойдем ко мне. Там мы поговорим. — Кэти взяла его за левую руку.

— Знаешь, — сказал ей Леннокс, — я думаю, что я неплохо держусь пока. Дело все в этом мегакоксе, который дал мне Кейн, правда ведь? В молодости, когда я увлекался кислотой, я понял, что, если глюки становятся слишком чудными, лучше не сопротивляться и просто идти, куда ведут. Поэтому давай веди меня к своему хозяину.

Кэти крепко вцепилась в его правую руку и потащила в сторону станции метро «Рассел-сквер».

— Ты действительно ничего не понимаешь, правда?

— Я в полном тупике.

Наркоманы и бомжи валялись в кустах, скрючились на скамейках.

— Пообещай, что живых мертвецов больше не будет.

— Ты носишь знак Кейна.

Усталые туристы и припозднившиеся гуляки спешили на последний поезд. Мимо проносились такси, едва тормозя на пешеходных переходах, и все это действовало весьма успокаивающе на человека, вышедшего прогуляться со своей покойной женой.

— Скажите, вы ее тоже видите? — обратился Леннокс к группке дам с голубыми волосами, копавшихся в своих картах у входа в метро.

В ответ он получил сердитые взгляды через бифокальные очки и бормотание: «Отвратительно!» Кэти потащила его мимо.

— Давай поймаем такси, — возразил он.

— Но мы уже спустились.

— Нам нужны билеты.

Леннокс, спотыкаясь, подошел к автомату по продаже билетов. Автомат выдал две бумажки, и Кэти схватила их, прежде чем он успел возразить.

— Ненавижу эти лифты, — сказала она. — Пойдем по лестнице.

На станции «Рассел-сквер» имелись два деревянных лифта, построенных, видимо, еще при королеве Виктории. Открытые кабины ползли по покрытым сажей шахтам, где просматривались геологические слои, в недра Лондона; они часто застревали, перегруженные слишком большим количеством народа. Современные конструкции, новые блестящие стальные коробки, призванные заменить устаревшие лифты, только увеличивали столпотворение.

— Эта лестница длиной в сотню миль, — возразил Леннокс, указывая на знак, призывающий особенно торопливых пассажиров к осторожности. — Это то же самое, что взбираться на верх Эмпайр-стейт-билдинг.