Николас Конде - В глухих лесах

— Как вы думаете, Томми знает?

— Никоим образом! Мы с твоими родителями заключили договор: никогда и ни под каким предлогом ничего не рассказывать Томми. Твой отец болен, но он еще не потерял рассудок, он все помнит и понимает. Я уверен, что он ничего не скажет Томми. Не говори и ты, девочка моя. — Калли взял ее руки в свои. — Этим ты отравишь ему жизнь. Пусть все остается как прежде. Поверь, так будет лучше для всех нас!

Кэрол поставила чашку на стол и встала.

— Спасибо, Калли, за то, что вы рассказали мне это.

Он тоже встал, чуть отстранился назад, чтобы лучше видеть ее всю, потом обнял.

— Тебе спасибо, милая. Не знаю, смог бы я на твоем месте отнестись к этому с таким же пониманием, как ты. Я всегда с тревогой думал о том, какими вы вырастете. Теперь вижу, что зря беспокоился.

Кэрол медленно шла к машине, размышляя о том, какой эффект произвела бы эта новость на Томми… Один отец притворяется, другой делает вид, что так и должно быть, а мать в это время нянчит свое любимое дитя… У самой автостоянки Кэрол обернулась. Калли стоял на крыльце, провожая ее взглядом. Снова в памяти прозвучали его слова: «…все останется как прежде… так… лучше для всех…»

Кэрол свернула на шоссе и нажала на газ. Ей предстоял долгий путь. Она хотела видеть Томми. По пути она несколько раз останавливала машину у телефонных будок и звонила брату. Никто не брал трубку, хотя ему пора уже было вернуться из Вермонта. Интуиция подсказывала ей, что с ним, должно быть, что-то случилось. Может авария?! Хотя автокатастрофа беспокоила ее гораздо меньше, чем катастрофа иного рода…

Хоть этот большой, современный дом и был новостройкой, выглядел он уже уныло, заброшенно. Только вольный ветер одиноко слонялся по устланному желтым ковром дворику. Кэрол достала ключи, которые Томми когда-то дал ей, и вошла в подъезд. Совершенно уверенная в том, что квартира пуста, она все же нажала на кнопку переговорного устройства.

— Томми! Ты дома? Эй… есть кто-нибудь?

Она медленно вошла, каждый ее шаг эхом отскакивал от паркетного пола и, исколесив все углы, затихал где-то в глубине дома. Казалось, на всем здесь лежит печать проклятия. Кэрол знала почти наверняка, что сюда никогда не вернутся люди, которые здесь жили: не только Джилл… но и Томми.

Кэрол затрепетала от страха, будто что-то мерзкое и ужасное тихонько подкралось сзади и коснулось ее плеча. Повинуясь бессознательному импульсу, она, тихо и осторожно ступая, поднималась по лестнице наверх. Только теперь Кэрол поняла, зачем она здесь! Да, ей нужна правда, и она чувствует, что за этими стенами кроется разгадка. Именно здесь, в своем доме, человек сбрасывает маску, становится самим собой, потому что уверен — надежный панцирь его убежища укроет его от посторонних взоров. И если ее брат, ну, пусть не брат, но человек одной с нею крови, и есть тот кровожадный монстр, которого ищут, то она сейчас обнаружит, быть может, даже просто поймет по каким-то едва различимым признакам его подлинную сущность.

Кэрол переходила из комнаты в комнату, открывала шкафы, выдвигала ящики…

Ничего подозрительного или необычного! В шкафах — вещи Томми и Джилл, на туалетных столиках — фотографии супружеской четы.

Кэрол переходила из комнаты в комнату… В одних стояла мебель, в других было пусто. Спальни для детей, которых никогда не будет, комнаты для гостей, которые больше никогда не переступят порога этого дома…

Или… все не так мрачно? Когда она обошла все комнаты на втором этаже, настроение ее заметно поднялось. Она посмеялась над своими глупыми фантазиями и страшными предчувствиями. Все было так обычно и даже банально. Возьми любой дом, и он как две капли воды будет похожа на эту. И, быть может, у Томми все образуется… Не может грех родителей проклятьем висеть над их детьми. Неужели порок одного поколения, затаившись, ждал своего часа, чтобы громом поразить другое?

Кэрол уже собиралась спуститься в гостиную, как вдруг заметила в конце коридора, винтовую лестницу на чердак. Томми как-то говорил, что собирается сделать там маленькую комнатку, и когда будут дети, может, поставит там столик для пинг-понга. Стараясь внушить себе самой, что это всего лишь праздное любопытство, она взобралась по лестнице наверх.

Комната все еще не была обустроена, но, видимо, кто-то уже облюбовал ее для своих занятий. У окна стояла полочка, заваленная всякими безделушками, рядом — стол; лампа, вытянув свою длинную гусиную шею, удивленно таращилась единственным глазом на стопку наспех сложенных книг, раскрытый пенал. Посреди стола лежала открытая тетрадь.

Кэрол подошла к столу, подвинула тетрадку ближе и пробежала глазами по строчкам. Почерк Томми!

«Женщина смотрит в окно, а мужчина — на нее», — было написано на верхней строчке и дальше, тем же разборчивым почерком:

И так весь лист, до самого конца! В каждой строчке новая фраза! Странно!

Напротив каждой строки — птичка! Проверено?

Будто пелена спала с ее глаз. Она медленно перевела взгляд на стопку книг. С таким трудом возведенная ею стена мнимого благополучия затрещала по швам.

«ПСИХОЛОГИЯ ПОВЕДЕНИЯ», «ПСИХОЛОГИЯ ВЗРОСЛОГО ЧЕЛОВЕКА», «ДИАГНОСТИКА И ТЕСТЫ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ», «ПСИХОПАТОЛОГИЯ», — прочитала она на корешках книг.

Кэрол швырнула тетрадь на пол, судорожно открыла последнюю страницу попавшейся под руку книги. В графе «Заметки» карандашом было вписано: «Вернуть Джилл Уоррен». Нервное напряжение несколько спало, когда она поняла, что книги принадлежали Джилл.

«Фу ты, так это Джилл здесь занималась! Это ее книги!»

Но было уже поздно. Трещина в стене росла, увеличиваясь с каждой секундой. Кэрол взяла в руки увесистый том «Диагностики и тестов». Даже не открывая книги, она догадалась, что увидит на тех страничках, где были заложены узенькие полоски желтой бумаги.

Да! Это они! Примеры различных тестов. Именно такие тесты Томми должен был пройти у Герберта Грея. Чернильные пятна, диаграммы, кроссворды — задачка с деревянным слоником, ребус с птичкой. Целая глава была посвящена тестам на тематическое восприятие, в приложении — варианты рисунков, предлагаемых пациенту для определения его реакции на те или иные явления. К каждому тесту прилагались описания, в которых подробно разбирались задачи и цели, давались варианты ответов, начиная с тех, которые свидетельствовали об отклонениях в психике, до нормальных и приемлемых, вроде: женщина смотрит в окно, а мужчина — на нее; дети играют в саду…