Билл Флойд - Смерть стоит за дверью

Я носила под сердцем ребенка, а у матери наступил климакс. И все же период, в который мы вступали, обещал стать замечательным.

— После рождения ребенка мне придется провести у вас несколько месяцев, — тараторила мама, и я представила, как она слоняется по дому, в котором я выросла, с телефоном, зажатым между подбородком и плечом, одной рукой поливая цветы, а другой набирая на компьютере очередную статью. На заднем плане слышались подозрительно знакомые звуки, напоминающие стук клавиш. — Рэнди придется потерпеть мое присутствие, но будь уверена, не пройдет и пары дней, как он сам станет меня благодарить.

— Конечно, станет, — вяло согласилась я.

Рэнди вел себя с мамой подчеркнуто вежливо, но в ее отсутствие не скрывал своей неприязни. Муж объяснял скептицизм и насмешки в ее адрес тем, что мама всегда стремится выставить меня в самом невыгодном свете и после пятиминутного общения с ней всем становится известно о моих недостатках, как реальных, так и созданных богатым маминым воображением. А правда заключалась в том, что эти два человека были полными противоположностями. Мама вечно суетилась и не могла ни на чем сосредоточиться. Она доводила Рэнди до бешенства, когда ему случалось провести в ее компании несколько часов. Муж был похож на луч лазера, сконцентрированный в одной точке, а мама постоянно отвлекала его внимание. Поначалу я пыталась выступать в роли третейского судьи, но быстро сообразила, что эти двое во мне не нуждаются, и заняла позицию наблюдателя, с интересом следя за развитием их отношений.

Поднявшись с табурета, я стала вышагивать по новому паркетному полу, а мама все не унималась и продолжала что-то лопотать мне в ухо. Рэнди прикрепил к двери кладовой стеллаж для баночек со специями. Открыв дверцу, я в очередной раз восхитилась великолепной полировкой, а потом принялась расставлять баночки с корицей, петрушкой и эстрагоном так, чтобы все этикетки были повернуты в одну сторону. Никогда в жизни я не пользовалась этими приправами, так как наш ужин обычно состоял из полуфабрикатов, что меня вполне устраивало. Поймав себя на мысли, что мои манипуляции напоминают действия больного навязчивым неврозом, я демонстративно повернула баночку с паприкой этикеткой назад.

— Ты что, собираешься работать до самых родов? — поинтересовалась мама. — Просто хочу сказать, что привыкла видеть в тебе карьеристку. Знаю, ты любишь все планировать заранее, и создается впечатление, что новость о ребенке прежде всего ошарашила тебя саму.

С того момента как мама начала писать статьи в рубрику «Что слышно в городе?», ее лексикон регулярно пополнялся модными словечками, и эта привычка страшно раздражала, так как она, как правило, вставляла их совершенно не к месту. За все время, проведенное в отчем доме, я не слышала от нее слова «карьеристка». Скорее всего следующим маминым перлом станет «синергия». После общения с мамой мне страстно хотелось воскресить из мертвых папу, потому что таков был единственно верный способ заставить ее закрыть рот. Понимаю, это всего лишь дешевая шутка, хотя мама не стала бы возражать.

— Мама, мы хотели подождать с ребенком, но противозачаточные таблетки дают только девяносто девять процентов гарантии. Ничего не поделаешь, я стала редким исключением, которое только подтверждает правило.

В этот момент из соседней комнаты раздался тихий уверенный голос мужа:

— Пора. Пора дать жизнь нашему ребенку.

— Может быть, стоит подать в суд на компанию, которая производит противозачаточные таблетки? — спросила мама, наполовину в шутку, наполовину всерьез. Фармацевтические компании стараются всеми правдами и неправдами избежать судебных процессов и огласки в прессе.

— Разумеется, мама, забеременевшая замужняя женщина вызовет нежелательную реакцию прессы.

Я с опозданием отреагировала на замечание мужа и бросила взгляд в угол, где Рэнди удобно устроился в кожаном кресле, которое купил на премиальные деньги, чтобы потешить себе душу. Мне сначала показалось, что он смотрит на меня и взглядом просит закончить затянувшуюся беседу с мамой. Так часто случалось прежде. Однако лицо мужа было закрыто газетой, но не местной, а старым выпуском «Чикаго трибюн». Я так и застыла на месте, а мозг начал лихорадочно работать. На прошлой неделе Рэнди ездил в Чикаго по делам, и я нашла эту газету у него в чемодане, когда забирала оттуда грязное белье. На первой странице писали о злодейском убийстве целой семьи. Именно эту статью под заголовком «Зверское убийство семьи в тихом городе. Уцелевший спасся в соседней комнате» внимательно изучал мой муж. Заголовок сразу привлек внимание, когда я разбирала чемодан Рэнди, а сенсационные подробности, упомянутые в статье, вызывали дрожь. Убийство произошло в пригороде Чикаго, преступник проник в дом и убил супружескую пару и их дочь. Газета высказывала предположение, что убийство носит ритуальный характер, так как все трупы были изуродованы особым способом. Младший сын, имя которого не упоминалось из-за незначительности его особы, успел спрятаться в комнате для гостей и остался в живых. Его на какое-то время поместили в больницу, чтобы дать возможность оправиться от нервного потрясения, а потом отпустили и отдали под опеку родственников. Просто невообразимо!

Глядя на знакомый заголовок, я задавала себе вопрос, зачем мужу понадобилось перечитывать вышедшую на прошлой неделе газету из другого города, которую он, должно быть, подобрал в аэропорту в день прибытия или отъезда.

Словно легкая рябь пробежала по гладкой поверхности воды. Страшная догадка вихрем пронеслась в сознании и с глухим всплеском ушла в черную глубину.

— Ты уже сказала Рэнди, что тебе предлагают повышение по службе? — не отставала мама.

Компания «Шоу ассоушиэйтс» предложила мне должность начальника отдела маркетинга, что было неслыханной честью для человека, который проработал там менее десяти лет, тем более если речь идет о женщине. Благодаря мне компания заключила пару выгодных сделок и получила хорошую прибыль, а я сама вырвалась из заколдованного круга, именуемого дискриминацией по разным признакам. Это была мелкая рекламная фирма, всего с тридцатью штатными сотрудниками и парой продавцов, работавших за комиссионное вознаграждение. Однако дела шли очень хорошо. Мне предложили новую должность на прошлой неделе, но к тому времени я уже запланировала визит к врачу.

— Я знаю, ты не хочешь, чтобы я пошла по твоим стопам, — стала я оправдываться перед мамой. — Но с этого момента мне придется думать не только о своих личных интересах.

— Многие женщины работают целый день, что не мешает им быть хорошими матерями. Думаю, я тебя замечательно воспитала, но это можно было сделать ничуть не хуже, работая с девяти утра до пяти вечера.