Стюарт Макбрайд - День рождения мертвецов

Что? Невозможно — значит, невозможно. Я встал и потопал ногами, пытаясь возродить их к жизни. Может быть, начать с малого?

— Какими системами можно для этого пользоваться?

— Ты что, серьезно?

— Только потому, что это гемор, не стоит от этого отказываться.

— Гемор — это ты. — Вздох. — Посмотрю, что можно сделать, но обещать ничего не буду.

На этом разговор закончился.

Я пошел обратно к заливу. Снежинки все еще были крохотными, но их стало значительно больше. Они падали на холодный тротуар, и это было похоже на то, как будто его присыпали ледяным сахаром.

На другом конце линии вздохнул детектив-старший инспектор Вебер:

— Ты идиот, Эш.

Я отодвинул в сторону пустую тарелку — макароны с сыром и жареной картошкой. Завтрак чемпионов.

— Спасибо, Грегор, это очень помогает.

— Эш, Эш, Эш… Сколько раз я говорил тебе — не связывайся с миссис Керриган? И совсем не важно, что Энди Ишлис хорошо к тебе относится. У нее на тебя…

— Я знаю, о’кей? Я знаю. — Бросил на стол десятку, допил минералку и, толкнув дверь, вышел на улицу. Пар изо рта белым облаком окружил голову. — Кто тебе сказал?

— Меня не из-за красивых глаз назначили шефом криминального отдела. Время от времени я еще и работаю.

Я повернул направо и пошел по Мейн-сгрит по направлению к дому Генри — одна рука глубоко в кармане, другая стынет на морозном воздухе.

— Не в этом дело.

— Эш, мы уже об этом говорили, пока сержант Смиту нас, мы должны быть чрезвычайно осмотрительны. А то, что твой дом разбит местными отморозками, как, по-твоему, это очень осмотрительно? А что если они решат убить тебя? Ты хоть представляешь, в какое дурацкое положение ты меня поставишь?

— Да, это очень неосмотрительно с моей стороны. А о чем я должен был думать?

Порыв ветра промчался по аллее, в вихре закружив белые хлопья. На другой стороне было что-то вроде книжного магазина. Я остановился.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Конечно же твоя смерть будет для нас трагедией, но зато остальных начнет по полной иметь служба собственной безопасности. — Пауза. — Сколько ты должен?

На витрине торчал пушистик. Кети он точно понравится. Она, конечно, могла одеваться как кто-то из членов семейки Адамс, но все мягкие игрушки, которые я когда-либо дарил ей, у нее хранились.

— Извини, должен идти.

— Эш…

— Я разберусь с этим, о’кей? — Одному Богу известно как…

В этот вечер лаунж-бар «Сколлоуэй Отеля» был забит до отказа. Я протиснулся мимо толпы мужчин в рабочих комбинезонах, затем сквозь стайку девчонок в розовых стетсонах [72] Стетсон, фетровая, кожаная или соломенная шляпа, с высокой, вогнутой сверху тульей и с широкими, подогнутыми вверх полями, была изобретена Джоном Стетсоном в 1860-х гг. и подошел к столику, за которым сидели Генри и доктор Макдональд.

Ее лицо приобрело бледно-серый оттенок, синяки под глазами были зеленовато-лилового цвета. Я поставил перед ней на стол пинтовый стакан молока, и рядом еще один — с водой. Кривая улыбка, затем надула щеки, выдохнула и отхлебнула молока.

Сидевший напротив Генри с благодарным кивком принял двойной «Гроуз».

— Сэлли пришел, так что мы и тебе заказали, — сказал он.

Я взял стул и припарковался рядом с доктором Макдональд. По крайней мере, если она опять блеванет, то в этот раз на Генри, а не на меня.

— Меня всего-то не было минут пять.

Доктор Макдональд провела тыльной стороной руки по губам и поставила стакан обратно на стол:

— Вам мы заказали ягненка.

— О’кей… — Я, скорее всего, и сам бы его заказал, но куда приятнее иметь право выбора. Вечно эта проблема с психологами — они всегда и все знают лучше вас. — Ну а вы двое что сегодня наработали? Цирроз? Алкогольное отравление?

Генри отхлебнул виски.

Она пригубила воды из стакана:

— Что, не любите ягненка?

— У нас есть психологический профиль? Какие-нибудь ориентиры? Что-то, что можно было бы дать командам, проводящим поквартирный обход? — спросил я без особой надежды получить внятный ответ.

— А с ягненком что?

— Ничего… — Черт возьми! — Слушайте, у нас есть хоть какая-нибудь мысль о том, чего хочет Мальчик-день-рождения, или нет?

Она посмотрела через стол на Генри.

Он поднял бокал с виски, как будто произнося тост в ее честь:

— Всему свое время.

Доктор Макдональд кивнула и в ответ подняла стакан с водой:

— Есть что-то глубоко неправильное в том, как он относится к жертвам. Похитив их, он должен быть возбужден, он должен быть на взводе, желая вновь исполнить свою фантазию. Но он оставляет их привязанными к стулу на два или три дня, пока не наступает их день рождения, в смысле, пара часов отложенного наслаждения — это понятно, но три дня — это слишком много. — Глубокий вздох. — А потом избавление, без какого-либо ритуала, просто освобождение от тел, и мне хотелось бы знать, имеет ли какое-нибудь значение их нагота…

Я покачал головой:

— Он хоронит их голыми просто потому, что это большой гемор — одевать мертвеца. Вам нужно когда-нибудь попробовать — это еще хуже, чем одевать пьяного. Он раздевает их во время пыток, почему ему вдруг должно захотеться одеть их?

Она улыбнулась мне, словно я был маленьким мальчиком, у которого в первый раз получилось завязать шнурки на ботинках:

— Именно так. Как будто они не имеют для него никакого значения, и, вы знаете, иногда мне даже кажется, что он готов был бы просто выбросить их на свалку, если бы был уверен в том, что, выбросив их, он покончит с этим делом. Сами же они ему совершенно безразличны.

Я поудобнее устроился на стуле и взглянул на Генри.

Он покачал головой:

— Это выступление Элис.

— Если они ему безразличны, то зачем их похищать?

Она открыла было рот, чтобы сказать что-то, но крупная седовласая женщина опередила ее:

— Два каллен скинка [73] Cullen skink — рыбная похлебка из пикши, картофеля и лука, традиционное блюдо северо-востока Шотландии, подается с хлебом как закуска. и копченый лосось на закуску?

Внутри заиграла музыка. С появлением небольшой группы из трех музыкантов толпа увеличилась. Гитара, скрипка и аккордеон выдавали шотландскую танцевальную кантри-версию «Джонни Би Гуд». [74] «Johnny В. Goode» ( англ. 1958 г.) — классический рок-стандарт, песня одного из родоначальников рок-н-ролла американского музыканта Чака Берри, занимает 2-е место в рейтинге 100 величайших гитарных песен всех времен по версии журнала «Rolling Stone». Периодически выкрикивали «Хей!» для хорошего настроения.

Снаружи было дико холодно.

Я сунул палец в ухо, чтобы не было слышно шума, и прислонился спиной к чему-то холодному.