Борис Старлинг - Шторм

Она берет со стола рядом с собой буклет и вручает его Алексу.

– Если вы не против, я предложу вам прибегнуть к когнитивно-поведенческой терапии. Существует методика, известная как систематическая десенсибилизация, при помощи которой вас учат восстанавливать травматическое событие путем физической релаксации и воссоздания в воображении сцен, которые более или менее приближены к тому, что осталось в вашей памяти. При правильном подходе вы испытаете страх, не столь мощный, как изначально, то есть не настолько сильный, чтобы причинить новую травму, но и не настолько слабый, чтобы вы могли его проигнорировать. Стимулируя в вашем сознании страх, при условии пребывания в безопасной и комфортной среде, мы сможем снизить воздействие этих стимулов на вашу психическую реактивность. Надиктуйте десяти– или пятнадцатиминутную аудиозапись о случившемся на "Амфитрите". Опишите то, что происходило, произошло и что, как вам кажется, вы ощущали и делали. А потом прослушивайте эту запись раз в день. Возможно, она будет провоцировать столь болезненные переживания, что порой вам захочется выключить ее, но попытайтесь не поддаться этому искушению. Если вы все же будете выключать ее, не дожидаясь конца, делайте это, только когда прослушаете самую тяжелую для восприятия часть. Пока ваша психика не адаптируется к восприятию таких сеансов, вы не почувствуете улучшения. Впрочем, может быть, вы найдете, что конкретные аспекты записи, которые вызывают у вас максимальное расстройство, с течением времени будут меняться. Это тоже нормально. Представьте себе, что вы фотограф, делающий снимки травмы с разных позиций, в разных ракурсах, чтобы пытаться лучше разглядеть ее и постичь ее суть. Это понятно?

– Да.

– Вы согласны?

– Да. Звучит убедительно. Я пойду и сделаю такую запись.

– Хорошо. Прослушивайте ее примерно в течение недели и увидите, что произойдет. Если почувствуете, что хотите поговорить еще, дайте мне знать. Я всегда здесь.

Алекс встает, импульсивно наклоняется и целует ее в щеку.

– Спасибо. Вы уже помогли мне почувствовать себя гораздо лучше.

Как и раньше, Кейт сидит в пустой комнате со справочниками, и на уме у нее лишь одно слово: "Почему?"

Сексуальные, садистские преступления дезорганизованного типа. Насилие и надругательство. Но никакого повреждения глаз, чтобы не дать жертве видеть его, никакого повреждения гениталий. А вот об отсечении конечностей и тем более о змеях как проявлении сексуальных маний она никогда не слышала. В тщательно изучаемых ею справочниках описываются самые причудливые и необычные сексуальные пристрастия, но это ничего ей не дает. Кейт получает представление о таких извращениях, как аматрипсис или биастофилия, но это ничуть не помогает ей уяснить мотивацию Черного Аспида, равно как и не улучшает существенно ее жизнь ни в каком другом плане.

Она размышляет о возможностях, записывает варианты, обдумывает их, отбрасывает. Ничего не получается. Черному Аспиду просто негде было пересечься с ними обеими. Сфера передвижений Элизабет ограниченна, у Петры она гораздо шире, однако они слишком различны и совершенно не перекрываются. Разные районы, разные контакты, разные круги общения – совершенно разные жизни.

Как и раньше, Кейт сидит в пустой комнате, обложившись справочниками, и размышляет. Как и раньше, это ни к чему не приводит. Создается впечатление, что в случае с одной из жертв Черный Аспид ошибся. И при этом усложнил ее задачу настолько, насколько едва ли смог бы, сознательно заметая следы.

Кейт горестно думает о том, что, если в дело и впрямь вмешался фактор случайности, это существенно его усложняет, поскольку случайности решительно непредсказуемы. А тут и без дополнительных осложнений ничего не вырисовывается. Не прослеживаются никакие мотивы. Мотив – это то, что он носит в своей голове, а туда не заглянешь. Никаких сведений от осведомителей, от стукачей. Тесты ДНК все еще далеки от завершения. Кейт только и остается, что работать по прежней схеме и надеяться на лучшее.

Конечно, она могла бы отказаться от дела, и никто, памятуя об "Амфитрите", не поставил бы ей этого в вину. Точнее, никто, кроме нее самой. Она взялась за это дело, и она его закончит. Она хочет не только найти Черного Аспида, но и заглянуть ему в глаза и сказать, что ему крышка. Добиться торжества. Правда, пока до торжества далеко: он опережает ее по всем пунктам и нигде не выказывает никаких признаков слабины.

Неожиданная мысль пронизывает ее с остротой лазерного луча: "Своими силами мне с этим не справиться".

Правда, она гонит эту мысль, стоит ей появиться. Она справится, еще как справится. Игра только началась, и у нее в запасе еще много ходов.

Но мысль возвращается и на сей раз заставляет-таки ее усомниться в себе. И, что более важно, спросить себя: почему она пытается заглушить собственные раздумья?

Потому что хочет обрести доверие. Нет. Более того. Она хочет заслужить доверие. Но так ли уж важно, кто именно его заслужит? Главное сейчас – остановить Черного Аспида. Именно это, и ничто другое.

Вроде бы и некстати ей приходят в голову слова Малькольма Икса: "Допустимо все, что необходимо".

И тут в ее голове звучит еще один голос. Еще чей-то голос.

"Сколь бы ни было велико число мест, где можно укрыться, оно не бесконечно. Каким бы безымянным и невидимым ни считал себя преступник, ему все равно необходимо дышать, есть, пить и спать. Ему все равно нужно существовать. И с течением времени он неизбежно начнет совершать поступки, которые будут увеличивать вероятность его поимки. Но сейчас он меня во всем опережает. Я постоянно отстаю, он всегда впереди. Про Джорджа Беста кто-то когда-то сказал, что он своими финтами лишал соперников чутья. Так вот я чувствую себя лишенным чутья. Я гоняюсь за тенью. И ты представить себе не можешь, как мне от этого хреново!"

Какая-то мысль кружится в ее голове, как листок на ветру.

Это мысль о необходимости прибегнуть к помощи того, кто способен взглянуть на происходящее с недоступной ей точки зрения. Если она заглянет поглубже внутрь самой себя, то поймет, что должна была сделать это, как только увидела тело Петры. Она имеет дело с чем-то, выходящим за пределы ее понимания, но не обязательно за пределы понимания этого человека.

Нет. Это невозможно. Это вновь откроет слишком много старых ран, и для него, и для нее.

"Допустимо все, что необходимо".

Она сможет воспользоваться этой возможностью и не дать ранам открыться до тех пор, пока все не закончится. А тогда будь что будет.

Правда, они – начальство – никогда на это не пойдут. Слишком радикально. Слишком много проблем.

А что тогда? Она будет отброшена назад, туда, откуда начала. Правда, и терять-то ей особо нечего.