Борис Старлинг - Шторм

Однако Ред не позволяет себе поддаться слабости. Постепенно к нему возвращается самообладание, а с ним и профессиональное чутье. Оно просачивается сквозь слои сопротивления, нечто, погребенное глубоко, но не утраченное. Порой он тянется к нему, в глубь себя, порой оно поднимается ему навстречу.

Ред рыщет по территории, где была убита Петра Галлахер, проверяет рельеф местности, осматривает пути подхода и отхода, поднимает горсти земли или дерна, направляет свет своего фонарика на снимки, протоколы допросов свидетелей или отчеты о вскрытиях, проверяет детали, в которых не уверен. Он прикладывает лицо к земле, где лежала девушка, истекая кровью, и принюхивается. Движется туда и сюда, нанося удары в воздух, то быстро, то медленно. Со стороны его можно принять за человека, выполняющего комплекс ушу.

Все это продолжается около часа. Потом он подходит к Кейт.

– Ну?

– Поехали на следующее место.

Среди полицейских недовольный ропот. Чего ради это дурацкое шоу?

– Вы слышали, что он сказал? – Кейт хлопает в ладоши. – Едем к номеру второму.

Фергюсон подходит к ней.

– "Вы слышали, что он сказал?" – иронически повторяет он ее слова. – Босс, хотелось бы знать, кто заправляет всем этим шоу. Ты или этот малый?

– Я.

– А не похоже.

Она понимает, как это должно смотреться для Фергюсона. С его точки зрения, Кейт в определенном смысле поступается своим профессиональным статусом. А возможно, он вообразил, будто у нее на Реда какие-то особые виды.

– Мне плевать, на что это похоже.

В Толлохилл-Вуд все повторяется по той же схеме. Ред находится там почти такой же отрезок времени, что и в "Роще", как будто сверялся по часам, хотя Кейт этого не видит.

– Я хотел бы вернуться в гостиницу, – говорит он наконец.

Слева от Кейт слышится взрывное: "Какого хрена?"

– Всем большое спасибо, – говорит она, оставляя реплику без внимания. – На этом все. Встречаемся завтра в совещательной, в обычное время.

Прежде чем кто-то успевает двинуться к Реду, она сажает его в полицейскую машину. Он поворачивается к ней, как только закрываются дверцы.

– Ты все поняла неправильно.

– Как?

– Он не сексуальный садист. Удары и увечья не затрагивают гениталии, груди или лицо. И отсутствуют признаки проникновения.

– Постороннего предмета, да. Но он изнасиловал их.

– Нет. Сперва он мастурбировал, а поместил семя во влагалище рукой. В обоих случаях.

– Откуда ты знаешь?

– Семенная жидкость обнаружена относительно близко от вагины: шесть дюймов внутрь у Петры Галлахер, пять у Элизабет Харт. Глубже сперма не проникла, а при нормальной эякуляции так не бывает.

– А что, если он в последний момент извлек пенис? Как при прерванном акте.

– Думаешь, его волновало, как бы они не залетели?

– А зачем ему было делать так, как ты говоришь?

– Тут многое намешано. Затем, чтобы сбить нас с толку. Потому, что он сбит с толку сам. Вероятно и то и другое. Он ощущает торжество, когда убивает их, и выражает это с помощью мастурбации. Но это симптом убийств, а не причины. Он убивает не ради кайфа, но ловит кайф, когда убивает. Это понятно?

– Примерно. Хотя убийцы, увлекаемые садистскими сексуальными фантазиями, могут убивать без попытки проникновения в тела своих жертв и без совершения каких-либо явных действий сексуального характера. Понятие "сексуальный" может относиться к фантазиям, а не к действиям.

– Допустим. Но ты должна посмотреть на контекст.

– В каком смысле?

– Эти преступления относятся к разряду организованных, а не дезорганизованных, они сфокусированы на результате, а не на процессе. Ты же вела расследование, исходя из обратного.

– И не без основания. Налицо все признаки дезорганизованного убийцы: исключительная жестокость, расчленение, надругательство, отсутствие плана избавления от тела.

– Да. Но эти определения "организованного" и "дезорганизованного" не являются безоговорочными. Не считай их непогрешимыми. Стоит тебе отказаться от квалификации его как сексуального садиста, что у тебя останется?

– По-твоему, он несексуальный садист?

– Нет. Он вовсе не садист.

– Он истязает их.

– А потом приводит в порядок, так, как это себе представляет. Это ритуал, вот в чем ключ. Пытка – это часть ритуала. Я бы предположил, что Черный Аспид относится к той небольшой части серийных убийц, которые на самом деле психически больны.

– Ты всегда говорил, что ни один из них не сумасшедший. Что в каждом преступлении прослеживается смысл и оно совершается в соответствии с логикой преступника, какой бы искаженной она ни была.

– На этом я настаиваю и сейчас. Когда я говорю "болен", то вкладываю в это понятие сугубо медицинский смысл. Неадекватное восприятие реальности. Черного Аспида подталкивает к убийствам одна или сразу несколько из следующих причин. – Ред начинает загибать пальцы: – Психоз или отрыв от реальности, галлюцинации: он видит или слышит то, чего нет; навязчивые ложные идеи. В этом контексте – и это ключ, Кейт, контекст, я должен подчеркнуть это, – его действия для него полностью осмыслены. Расчленение, змея, отсеченные руки и ноги на веревке – все это для него абсолютно логично. Но только для него.

– И в чем именно заключается его психоз?

Ред поднимает руки.

– Этого я не знаю. И понять это будет самой сложной задачей. Если нам повезет, его спровоцирует какое-нибудь внешнее событие, которое мы сможем разгадать. Но, правда, многие психозы проявляются спонтанно. Вспомни, к примеру, Ричарда Чейза.

– Чейза? Это... – Кейт быстро щелкает пальцами, вспоминая. – Тот вампир из Калифорнии, верно?

– Вампир из Сакраменто, да. Он уверовал в то, что его кровь превращается в порошок, поэтому убил шесть человек и выпил их кровь, чтобы заменить ею свою собственную. Или возьмем Дэвида Берковица, Сына Сэма [14], который утверждал, что его мучают воющие голоса и безумные фантазии. Он заявил, что его сосед – дьявол, который приказывает ему убивать. Его сосед оказался старым занудой, руководившим телефонной справочной службой. Но вот к чему я клоню. Оба они были настоящими маньяками, и в обоих случаях невозможно было распознать суть их мании сугубо следственными методами. Даже при самом тщательном изучении мест преступления. Уж конечно, не Берковица. Я не знаю, сколько крови мог выпить Чейз за один присест.

– С чего мы начнем?

– С тяжелого детства. Маловероятно, чтобы ребенок, выросший в стабильной и любящей семье, упорно предпочитал фантазии реальной жизни. Правда, бывают убийцы, детство которых было безоблачным, но они, так уж вышло, родились с отклонениями. Однако теория вероятностей подталкивает нас к другому.

Конвойная группа ждет их в отеле "Хьюджилл".