Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам

- Наверное, - Шилов приложился к бутылке.

- Да, видок у тебя! Ты давай, пока допросы, пока вся эта лабуда, отдохни денька три и - вперед. Работы много.

- Нет, Юрий Сергеевич, с меня все.

- Что?..

- Хватит.

- Я думал, ты крепче.

- Я тоже так думал.

- На войне как на войне.

- Угу. Только меня на этой войне немножко убили.

Громов не нашелся, что ответить.

- Ты там прости… что я там на тебя… гнал. Я просто работал. Теперь нормально все. - Арнаутов протянул руку, предлагая заключить мир.

Шилов руки не пожал:

- Нормально? Я тебе вчера позвонил только потому, что у меня выхода не было. За Скрябина спасибо, конечно, а так… Свой дурак хуже врага.

Арнаутов опустил руку.

Шилов не мог успокоиться:

- Нормально… Для кого нормально? Для меня? Для Сереги? Для Геры Моцарта? Если бы не ты, все вообще могло б быть по-другому.

Задев их плечами, Роман прошел между Громовым и Арнаутовым и направился к выходу со двора.

- Я что, еще по бандиту Моцарту должен поплакать? - спросил Арнаутов.

- Вот и поговорили… - сам себе сказал Шилов, поддевая ногами опавшие листья.

* * *

Карташов позвонил в Москву с уличного таксофона.

- Алло! У нас беда…

Он звонил человеку, занимавшему в Организации одну ступень выше него самого. Этого человека Карташов ни разу не видел, и только, по некоторым причинам, догадывался, что тот является действующим генералом МВД.

- … Я сильно заболел. Нужно отлежаться где-нибудь в хорошем санатории.

- Я понял. Я пришлю ребят. Часов через пять на выезде из города. Приедешь сюда, составим новую медицинскую карту и поедешь, подлечишься…

- И как это судьба угораздила вас в таком месте встретиться? - спросил Роман, выходя вместе с Юлей и Мишей из отделения.

- У этой судьбы есть фамилия - Шилов, - ответила Юля. - Может быть, слышал?

Он обнял ее:

- Ты уж прости меня. Просто так получилось.

Она высвободилась:

- Мне срочно надо в душ. Иначе я умру.

Оставив Юлю около крыльца отделения, Шилов пересек тротуар и встал на поребрике. Его догнал Миша:

- Слушай, а что теперь со мной?

- Живой остался - уже хорошо. А там вырулишь.

Разглядев среди множества припаркованных машин старый «Мерседес» представительского класса, Роман махнул рукой, чтобы Жора - хозяин автомойки, которого он вызвонил сюда немного поработать личным водителем, - подъезжал их забирать.

Но раньше Жориного мерса рядом с Шиловым затормозил случайно ехавший мимо «БМВ» начальника Управления собственной безопасности. Опустилось тонированное стекло, Виноградов вполне благожелательно посмотрел на него снизу вверх с переднего пассажирского места:

- Добрый день! Я рад, что все хорошо обошлось. Садитесь, подброшу.

- Не западло оборотней возить?

- Ну, днем они безопасны.

- Да нет, спасибо, мы уж как-нибудь сами.

- Как хотите. - Стекло поднялось, и «БМВ» плавно тронулся, освобождая место старому «Мерседесу».

- Карета его светлости! - объявил Жора, а Шилов распахнул перед Юлей заднюю дверь, помог ей устроиться на широком диване и крепко обнял.

Уже стемнело, когда к автозаправочной станции на Московском шоссе, недалеко от выезда из Санкт-Петербурга, подкатил гаишный «Форд-эскорт». В кабине сидели двое в милицейской форме и желтых светоотражающих жилетах инспекторов ДПС.

Из павильона АЗС торопливо вышел Карташов. Держа руки в карманах куцего, похожего на шиловский «секонд-хенд», плаща, он огляделся и быстрым шагом подошел к машине. Водителя он видел впервые, но второго инспектора знал. Жесткие складки на лице Иваныча чуть разгладились, руки покинули карманы плаща, и он проворно, даже с какой-то неподобающей его недавнему положению прытью, юркнул в машину. «Форд» сорвался с места, вылетел на шоссе и пошел по среднему ряду, обгоняя многочисленные фуры и легковушки.

Водитель молчал, разговор начал второй, знакомый Карташову, инспектор:

- Сейчас приедем на место. Отдохнете, завтра увидитесь с шефом. Самолет поздно вечером.

- Понял.

- А кто вмешался в работу?

- Шилов, начальник убойного отдела. Но дальше меня ему нос не сунуть.

- Ага… Там, под стеклом документы новые. Посмотрите, пожалуйста.

Карташов отвернулся и начал шарить по полке за сиденьем.

Инспектор перегнулся через спинку своего кресла и застрелил Карташова из бесшумного пистолета.

- Ты чего машину пачкаешь? - возмутился водитель.

- Да я там пленку подстелил.

- Договорились ведь сделать, когда отлить остановимся.

- Он опытный… был. Мог заподозрить. Я с ним работал когда-то…

Пролетев по трассе полста километров, от трупа избавились в придорожном лесу.

- Ну что, да здравствует вечный федеральный розыск?

- Может, стоило получше закопать?

- Кто его там искать будет? Там тысячу лет никто не пройдет. А через год и вообще искать перестанут.

- Угу. Ладно, поехали, пожрем где-нибудь. А то еще семьсот километров пилить…

* * *

Приговор суда все слушали стоя.

Тесный зал был полон народа. Пришли почти все, кто имел отношение к делу: Шилов, Юля, Арнаутовы старший и младший, Кожурина, Юра Голицын. Пришли родственники подсудимых. Знакомые. Просто любопытствующие, привлеченные громким процессом.

В клетке, под охраной конвоя, стояли Петруха, Селиванов, «псковский дознаватель» с напарником.

Описательная часть приговора, чтение которой заняло два часа, уже мало кого волновала. Наконец зазвучали номера вмененных статей и размеры сроков.

Судья не скупился. Петрухе - двадцать лет. «Дознавателю» - двадцать лет. Семнадцать - его напарнику. Десять - Селиванову. Остался Краснов… Шилов «на удачу» сжал кулаки и посмотрел в напряженную спину Миши, стоявшего в первом ряду, без конвоя.

- Краснова Михаила Николаевича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 209-й частью 2-й Уголовного Кодекса Российской Федерации, и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет.

Судья сделал паузу, и Шилову показалось, что пол у него под ногами качнулся. Юля, искоса наблюдавшая за ним, тревожно взяла его под руку.

Судья продолжил:

- На основании статьи 73-й Уголовного Кодекса Российской Федерации наказание для Краснова считать условным на пять лет, в течение которых он своим поведением должен доказать, что твердо встал на путь исправления…

Шилов разжал кулаки.

Судья продолжал еще читать окончание приговора, но Шилов уже не слушал.

В голове вертелась одна мысль: «Значит, не зря я вернулся»…

Громов не давал ход его рапорту на увольнение. И хотя Шилов появляться на работе перестал, предпочитая проводить время с Юлей или играть в бильярд, на котором у него получалось очень и очень хорошо зарабатывать, почти каждый день находил возможность его обрабатывать.