Николай Леонов - Доброе лицо зла

– Найдется, – проворчал Покровский. Ох, как не хотелось Виктору Алексеевичу сейчас оставаться одному, в тихой пустой квартире, где все напоминает о дочке. – Я, когда ехал сюда на встречу с вами, проверялся. Не было «хвоста». Или ставили его профессионалы суперкласса, но в такое я не верю. До завтра, друзья! Удачи вам!

– Взаимно! – откликнулся на традиционное пожелание «друг и соратник». – А относительно коньяка Лева прав. Но лучше – двести грамм.

Тихо пофыркивая мотором, черный «Мерседес» преклонного возраста двигался по Пятницкой в сторону набережных. Вечерело. Воздух, врывавшийся в приоткрытые окошки машины, становился прохладнее, свежее и все сильнее пах цветами.

– Витю успокаиваю, а у самого на душе маетно, – вдруг пожаловался Гуров. – Дурацкий день. Ни черта толком не сделали! Хоть бы одна ниточка… И дело какое-то дурацкое, печенкой чую. Нет, в Управление ехать не стоит, хоть и договаривались с Петром. Давай встречу с Орловым перенесем на завтра, нечего зря языками молоть, я ему позвоню сейчас, чтобы не ждал. Хорошо, что хоть не подводим начальника, он все равно раньше восьми из кабинета не выходит, покуда свою пичугу не накормит. У Капитана Флинта последнее кормление по расписанию в девятнадцать тридцать. Хорошо живется канарейке, никаких тебе похищений… Да-а, забуксовали мы с тобой, дружище!..

Станислав лишь понимающе хмыкнул в ответ. Нечем хвастаться!

– Бывают моменты, – мрачным голосом продолжил Гуров, – когда я начинаю подозревать, что ошибся с выбором профессии.

– Это что! – жизнерадостно отозвался Крячко. – У меня бывают моменты, когда я в этом твердо уверен!

Знал бы Гуров, какой поганый сюрприз готовит им завтрашнее утро…

Пугачев, перепуганный вечерним разговором, докопался-таки до истоков протечки! Правда, механизм этой протечки оставался для Сергея неясным, непонятно было и то, с какой стати скромный и не сующий нос не в свои дела парень – Петенька Забалуев – стал интересоваться известным дачным поселком и его обитателями. Не иначе дура Машка попросила в припадке ревности… По крайней мере Иконникова, когда Сергей разбудил ее ранним утренним звонком – не было еще семи! – отпираться не стала. Лишь буркнула злобно: «Да, я знаю все про тебя, кобелина проклятый, и про твою драную выдру. Откуда? Догадалась. Такая я вот догадливая! А добрые люди подтвердили. Кто, спрашиваешь? Тебе не все равно?! Ах, все вру-ут? Клевета, значит, наговоры?! Черта лысого, а не клевета. Петька мне врать не станет. Я-то вас, сладенькие мои шалунишки, своими глазами не видела, а вот он, Забалуев… Ох, устрою же я тебе, Серж, веселую житуху. И выдре твоей рыжей!»

И бросила трубку.

Дура, трижды дура, что тут скажешь?!

А глупость, как известно, самая прилипчивая зараза.

И вот обозленный, издерганный Сергей Пугачев совершил серьезную ошибку. Не стоило пересказывать этот телефонный разговор Волчонку. Особенно с упоминанием фамилий… Нужно было хотя бы до субботы подождать!

…Часовая стрелка еще только подходила к восьми, когда в скромной однокомнатной квартире на Малой Грузинской встретились два человека. Начальник и подчиненный. Вячеслав и Святослав. Почти тезки.

– Вот что, милейший, – начал без долгих преамбул Волчонок, – ты, надеюсь, не запамятовал, из какого дерьма я тебя вытащил?

– У меня хорошая память, – послышалось в ответ.

– И то, что я еще немало добра тебе сделал, ты ведь тоже не забыл?

– Не забыл. Я ведь знаю, как ты напоминать умеешь.

– Пришла пора платить долги, Святослав! Да и деньги тебе не помешают, ты же хочешь заработать? Очень, кстати, неплохо заработать – ты меня действительно знаешь, я не мелочен. Во всех смыслах… – Губы Волчонка растянулись в улыбке, но глаза остались холодными, как ноябрьская водичка в Битце или Чертановке. – Немедленно, прямо сейчас, отправишься по адресу…

Инструктаж длился не более пяти минут. С каждым словом своего шефа Святослав Катенин мрачнел все сильнее и сильнее.

– Зачем тебе это? – тусклым голосом спросил он, выслушав до конца.

– Так надо. Не задавай лишних вопросов. Не корчи из себя невинную девочку, мне ли не знать, сколько крови на твоих руках. И помни: я могу уничтожить тебя в любой момент. Ты сгниешь на нарах, за «колючкой», стоит мне только захотеть. Тебе все понятно?

– Да.

– Так выполняй! Здесь недалеко, управиться ты должен быстро, ты же не с такими справлялся… И помни: никакого огнестрельного оружия! Все должно выглядеть как результат нападения хулиганов. Даю тебе полтора часа, после чего жду звонка. Вернешься сюда и отзвонишься мне.

…Спустя сорок минут после этого разговора по лестнице своего подъезда, держа на поводке крохотного тойтерьера, спускался Петр Забалуев – симпатичный темноволосый парень лет двадцати в синей джинсовке и спортивных шароварах. Прогулка с Чапой – дело святое!

Живи Петя не на третьем этаже, а повыше, судьба его, возможно, сложилась бы не так печально. Но не вызывать же лифт на третий этаж…

Петя с Чапой успели спуститься на полтора пролета, когда на площадке между первым и вторым этажами к Забалуеву шагнул крепкий, очень коротко стриженный мужчина с холодными глазами.

– Это ты Забалуев?

– Допустим. Дальше что? – Петя не любил нахальных типов.

То, что последовало «дальше», Забалуеву в лютом кошмаре не примерещилось бы!

Неизвестный резким движением выбросил вперед правую руку, в которой что-то тускло сверкнуло. Петя ощутил сильный удар в грудь, отлетел к стене подъезда, от неожиданности выпустив поводок.

«Что это?! – молнией мелькнуло в мозгу. – Да ведь он меня ножом!..»

Но и Катенин был предельно удивлен! Никуда его жертва не должна была отлетать, Святослав бил точно в сердце. Сейчас Петр Забалуев – точнее, его труп – должен был безвольно повиснуть на ноже, а затем рухнуть к ногам Катенина!

А нож отскочил, словно ударил не в живое тело, а… Во что?!

Меж тем все объяснялось просто: под джинсовкой на Забалуеве была надета кольчуга.

Нет, это была отнюдь не мера предосторожности. Петя вовсе не предполагал, что кто-то может накинуться на него с ножом. Кольчугу эту Петр долго и кропотливо сплетал из стальных колечек, закончил только позавчера и теперь носил под одеждой почти не снимая, чтобы привыкнуть к своему новому доспеху.

Обычная, кстати, практика среди «Детей тумана». Хорошая «историчная» кольчуга – штука тяжелая, до десяти кило может потянуть, и чтобы двигаться в ней легко и свободно, нужно к кольчуге привыкнуть, потаскать ее на себе с недельку.

Петя был не только защищен кольчугой, он был, как ни странно, даже вооружен! В кармане его джинсовки лежал небольшой ножик, точная копия короткого французского ножа тринадцатого века – и по форме, и по материалу. Эту копию любовно смастерил сам Забалуев и очень этим гордился. На холодное оружие ножик совершенно не тянул, хотя бы по длине клинка; Петр использовал его как перочинный.