Андрей Константинов - Внедрение

Егор невольно подтянулся и кашлянул еще раз:

– Товарищ Гусев! А я могу, если что, еще раз к вам обратиться?

– В рамках этого конкретного дела – да! Если начнешь хитрить и таскать ко мне просьбы и залежи твоих дружков-оперов – пожалеешь и ты, и все ваше РУВД. Свободен.

Гусев был ДээРом [34]от контрразведки, а потому к оперативникам из отделений милиции относился с усталой досадой, примерно так же, как офицер-подводник к матросу береговой службы.

Биллинги [35]звонков Зои Якушеву отдали действительно очень быстро. Схватив заветные листы, Егор выскочил из офиса GSM и начал просматривать распечатки прямо на ходу. Он натыкался на прохожих, но даже не извинялся. Цифры и графы прыгали у него перед глазами. Якушев встряхнул головой, постарался взять себя в руки, нашел глазами свободную скамейку неподалеку, уселся и начал чиркать в распечатках ручкой. Подчеркивая некоторые телефонные соединения, он создавал подобие геометрической системы… Сначала Егор отметил, что последний разговор по мобильному телефону состоялся в субботу днем, в 13:17.

– Так, – сказал опер вслух. – В субботу… А сегодня у нас вторник.

Какая-то женщина, услышав его странную реплику, шарахнулась в сторону, как от наркомана. Якушев не обратил на нее никакого внимания. Он смотрел в распечатки и видел, что последний разговор Зоя вела, следуя по трассе Санкт-Петербург – Выборг. Все предыдущие звонки были еще в самом городе… Да, и еще: пока никто в Зоину трубку не вставлял другую sim-карту… а может, на трассе разговаривала уже не Зоя, а тот, кто трубкой завладел? Так, с кем был разговор?

Егор всмотрелся в подчеркнутые цифры и узнал номер телефона в Василеостровской прокуратуре. Опер вытер рукавом испарину со лба. Нет, похоже, на трассе разговаривала Зоя сама – общалась с коллегами… А зачем ее понесло из города? Якушев сжал зубы и мысленно приказал сам себе: «Так, хорош. Все. Ты, друг Егорушка, начинаешь частить и истериковать. В субботний день она могла поехать за город просто так. Все. Хорош психовать. Хирург должен быть спокоен перед операцией».

Поговорив таким жестким образом с самим собой, Егор аккуратно сложил все листки распечаток в стопочку, стопочку убрал в любезно подаренную в офисе GSM папочку и быстрым шагом направился к себе в отделение.

В свой кабинет он зайти не успел – оказалось, что его ждет зам-по-опер, которому уже неоднократно звонили по поводу «дела Николенко» и из РУВД, и из ГУВД, и из районной и городской прокуратур.

Когда Якушев более-менее четко сумел доложить своему начальнику ситуацию, тот очень удивился небывалой оперативности. А еще зам-по-опер удивился выражению лица Егора – оно было необыкновенно серьезно. Начальник Якушева был мужиком тертым, он ничего не понял, но что-то почувствовал, поэтому инструктировать, подгонять и покупать опера не стал, сказал лишь:

– Ты, я вижу, впрягся и знаешь, что делать. Если увидишь бандитов – кричи.

Последнее добавление означало, что Егору помогут, если он найдет хоть какую-то конкретику в странной истории с исчезновением помощника прокурора района.

Якушев пришел в свой кабинет, аккуратно разложил на столе распечатки, успокоился, насколько мог, взял ручку и начал работать.

…Несколько абонентов он узнал сразу – телефоны самой прокуратуры, ее домашний номер и свой собственный. Но, конечно, абсолютное большинство абонентов были совершенно ему незнакомы. Егор вздохнул, стал с особыми пометками подчеркивать повторяющиеся номера и сортировать абонентов по частоте их звонков – по принципу убывания. Это была кропотливая и очень скучная работа, но ее требовалось сделать тщательно и аккуратно. Вдруг Якушева что-то забеспокоило – он остановил сортировку и вновь вернулся к Зоиным разговорам в последний день – в субботу. Два последних звонка – оба из прокуратуры, во время этих разговоров Николенко движется, антенны последовательно сменяют одна другую – все по верхней трассе Санкт-Петербург – Выборг… А вот звонок четвертый с конца – Зоя еще была дома. Номер какой-то знакомый. Егор закусил губу, и тут его словно в сердце стукнуло. Он лихорадочно, проверяя себя, открыл в самом начале свой рабочий блокнот и шумно выдохнул. Этот номер принадлежал мобильному телефону Валерия Штукина – тот, уходя, на всякий случай, естественно, оставил его Якушеву.

«Так, – сказал Егор сам себе. – Успокойся. Ну, звонил ей зачем-то Штукин… Ну и что? Она надзирала за уголовным розыском нашего района. Штукин служил в уголовном розыске нашего района… Могли они быть знакомы? Не то что могли – скорее даже просто обязаны были быть знакомыми… И звонить он ей мог по тысяче разных причин…»

Якушев перезвонил в прокуратуру Василеостровского района по номеру, высветившемуся последним в Зоиной распечатке. Как и предполагал опер, последним телефонным собеседником Николенко оказался ее коллега, следователь прокуратуры. Следователь в субботу дежурил и дважды звонил Зое на трубку, чтобы проконсультироваться по поводу задержания одного красавца.

– А странного вы во время разговора с ней ничего не услышали? – спросил Егор следователя прокуратуры.

Тот усмехнулся:

– Ну, ты же понимаешь, при таких раскладах я бы давно уже сообщил обо всем странном, если бы оно было… Разговаривала она нормально, настроение у нее было хорошее. Я еще ее типа подкалываю: «Что это вы, Зоя Николаевна, такая довольная? Не иначе, в такую жару решили на пляж отправиться?» А она в ответ смеется: «Угадал, Саня! На лесное озеро и с любовником!» Она же такая – за словом в карман никогда не полезет…

– Понятно, – сказал Якушев, у которого совсем омерзительно стало на душе после того, как следователь процитировал Зою. Однако для очистки совести и по какому-то наитию Егор решил задать еще один вопрос: – А вы не обратили внимания – может быть, пока вы разговаривали, рядом с ней еще какой-нибудь мобильник звонил?

Сотрудник прокуратуры на другом конце провода задумался, вспомнил, а потом неуверенно сказал:

– Не знаю… Может быть… Насчет телефонного звонка я не уверен… А вот разговор рядом с Зоей какой-то был… Может быть, это кто-то рядом в свою трубку бубнил, но я все равно ничего конкретно не расслышал.

– Спасибо…

– Было б за что… Звони, если что…

Якушев прошерстил все распечатки Зоиного телефона за месяц и установил любопытный факт: первые соединения номеров Николенко и Штукина были зафиксированы ровно в тот день, когда состоялось тяжелое объяснение между Зоей и Егором в садике Академии художеств. А потом соединения пошли каждый день… Почему так? Что это? Внезапное возобновление старого знакомства или что-то другое? Якушев ощутил прилив ревности. Этот Штукин сразу ему показался каким-то… немного странным. Егор вспомнил слова своего начальника: «Если увидишь бандитов – кричи». Оперу стало казаться, будто он увидел – какую-то неясную тень, но кричать при этом не собирался, понимал, что поднимать волну, как минимум, рано… Егор встал и подошел к окну.