Андрей Константинов - Внедрение

Валера немедленно вышел из очереди и переместился ближе к входу в гостиницу, где увидел прощавшегося со своими собеседниками мужа Веры. Теперь сомнений уже не было: Верин супруг действительно обладал либо точной информацией, либо хорошим предчувствием относительно того, что его «пасут». Штукин перезвонил на мобильный телефон Зое и попросил передать, что вечером зайдет к Вере и все объяснит.

Вечером его, действительно, ждали – муж Веры, Николенко и сама Вера. Супруг, естественно, выказывал нетерпение больше всех, по крайней мере внешне. Разговор происходил на кухне, где Валера не удержался и легонько погладил стол, отчего Вера слегка покраснела. Чтобы не вгонять ее в краску еще больше, Штукин сразу перешел к делу:

– Значит, так: наблюдение, действительно, было, и работали они, действительно, за вами. Это были не наши, а ФСБ, что гораздо серьезнее. И не потому, что ФСБ, а потому что с вероятностью 99,9 процента могу предположить, что они работали официально. То есть – кто-то официально выписывал задание, подписывал, легендировал – и так далее. Процесс вам не так важен. Он может быть организован за деньги, а может, и нет, что еще хуже. И вот почему: ваш компаньон может быть их агентом. В этом случае он сливает истинную информацию о вас. То есть – все довольны: дольщик, потому что вас устраняет, и чекисты, потому что работают на конкретный показатель. И еще: комитетчики, как правило, наблюдение ставят вместе с прослушиванием телефонов. Это их почерк. Так, в принципе, и правильно, и уголовный розыск тоже всегда поступал бы так же, кабы возможность была. А если они вас слушают, то есть возможность всю эту бодягу достаточно быстро прекратить.

– Это как? – не поняли все трое слушателей, включая Николенко, которая полагала, что все же более-менее разбирается в таких вопросах.

– А очень просто, – Штукин, как хороший артист, махнул рукой с деланной небрежностью и обратился снова исключительно к мужу Веры: – Вы звоните какому-нибудь своему товарищу по мобильному телефону и своими словами пересказываете все, что я вам сейчас поведал. Да, только упоминаете, что информация пришла к вам из Москвы. Из центрального аппарата, мол, у вас там есть люди верные-надежные, и они весь этот беспредел так просто не оставят.

– И что?

– Как что? Сводки ПТП лягут на стол-то сначала руководству подразделения, где трудятся хлопцы, схававшие заказ на вас, – и пойдет шум! Начнется движуха!

– А если заказ схавало само руководство?

Валера скептически сморщил нос:

– Ну, во-первых, это все же вряд ли, не так там все плохо, как в кино показывают, а во-вторых, даже если и само руководство – тоже хорошо, пусть понервничают, застремаются, что еще более высокое руководство может оказаться в курсе этой высокой драмы. А они же там все такие перестраховщики – ой… В общем, вреда не будет.

Аудитория из трех человек слушала крайне внимательно, а Вера – так и просто восторженно-завороженно. Ее муж, словно загипнотизированный, все время кивал и повторял:

– Все сделаю, как вы говорите, вот прямо так и сделаю…

При этом он потирал руки и заливался жизнерадостным детским смехом. Даже Зоя Николаевна, при всех своих прокурорских понтах, и то – явно «повелась», заинтересовалась и вообще – оценила. А что еще нужно настоящему артисту, как не адекватная реакция зала, как не восторженный блеск в глазах поклонниц?

Штукин почувствовал прилив вдохновения и куража и решил показать «весь класс», всю «цыганочку с выходом»:

– Или даже вот как! Говорить по телефону буду я.

– Так услышат же, что голос не мой…

– Не переживайте! Есть такой технический нюанс: в сводках не видно, кто говорит, а сами носители по текущим моментам не прослушиваются. Поэтому вы сейчас с Зоиного телефона звоните на рабочий своему другу какому-нибудь и предупреждаете его, чтобы он на меня откликался, как на вас, и называл меня вашим именем. А я уж им надиктую! За вазелином побегут!

Супруг Веры согласился немедленно и безоговорочно и выполнил сразу же все рекомендации Штукина, созвонившись со своим приятелем – неким Борей. А потом уже трубку жертвы комитетовской наружки взял Штукин – и дал шороху. Впечатление было, что проблема, действительно, касается лично его, и что люди в Москве в центральном аппарате уже взяли след «оборотней в погонах». Были в этом шоу и такие, например, перлы: «Боря! Мне, блядь, глаза-то раскрыли: оказывается, это мурло отстегивает за неделю наружного наблюдения по четыре штуки зеленью! Интересно – какова доля начальников?» В общей сложности Валера говорил минут пятнадцать и довел слушателей почти до экстаза. Он даже неведомого Борю завел так, что тот стал грамотно подыгрывать: «А давай прессу подключим! А? Расскажем, почем нынче разработочка!» Штукину эта подача ужасно понравилась, и он немедленно согласился с интересным предложением: «Правильно мыслишь, Боря! Как я сам-то не допер? Есть же это Агентство каких-то там невзъебанных журналистских расследований! Там этот, Обнорский… А у меня на него выход кривой есть… Ну, все, пиздец скотам! Оборотни недобитые!»

Разговор Валера закончил практически под аплодисменты. Штукин не удержался и слегка поклонился, извинившись за мат – мол, для убедительности, из песни слов – не выкинешь. Зоя и Вера замахали руками – дескать, все понимаем, ничего страшного, пожалуйста-пожалуйста. Верин супруг же вдруг посерьезнел – спросил:

– А с кем ты работаешь?

Тем самым он сразу выдал, как заработал свой первоначальный капитал. Так раньше спрашивали на стрелках-терках. В 2000 году в Питере было уже принято спрашивать: «Где вы работаете?» Муж Веры действительно в далеком прошлом в определенных кругах имел ласковое прозвище Питоша – от слова «питон».

Валера улыбнулся в ответ:

– Концерн «Юнгеров и сыновья».

Питоша, который настроился было сделать парню интересное предложение, сразу чуть поскучнел:

– Вопросов нет. Юнкерса лично знаешь?

– Лично.

– Повезло ему. Можно тебя на минуточку?

– Естественно.

Они вышли из кухни в большую комнату, и Питоша спросил, интимно понизив голос:

– Спасибо спасибом, но что я тебе должен?

Штукин, естественно, не стал объяснять, что супруга, дескать, уже рассчиталась, чем могла, он лишь шкодно улыбнулся:

– Будешь иметь сто друзей – будешь иметь сто рублей и положительные эмоции.

Этим ответом он еще более поднял свой статус в глазах Питоши, который залез в сервант и извлек оттуда бутылку дорогущего французского вина:

– Это не плата, это – просто за уважуху!

Засиживаться у гостеприимного семейства Валера не стал, чтобы не впасть в бодягу долгих ответов на специальные вопросы, от которых непосвященным один только вред и бубновые хлопоты, поскольку они начинают думать, что знают, как устроен этот мир. Штукин с такими ситуациями сталкивался уже раньше, когда после его «консультаций» обрадованный штатский клиент с криком: «Мне все ясно!», образно говоря, вписывается своей кабаньей головой в первый же столб, а грешит потом на советчика – ну, или в крайнем случае на столб, но никак не на себя и на свой дремучий дилетантизм.