Чжоу Хаохуэй - Письма смерти

— Будьте аккуратнее с выражениями, — предупредила Му Цзяньюнь, стоящая чуть в стороне. — Те двое… Одна из них была девушкой офицера Ло, а второй был его лучшим другом.

На лице Хуан Шаопина проступило смятение пополам с удивлением. Он поднял голову и уставился на Ло Фэя в крайнем волнении.

Тот взял себя в руки и небрежно отмахнулся.

— Ладно, не будем об этом. В протоколе допроса сказано, что вы видели троих людей, входящих в здание химического завода.

— Верно. — Хуан Шаопин снова собрался с мыслями. — Три человека: двое мужчин и одна девушка. Но мужчина, который пришел первым, покинул завод до прихода девушки.

— Вы можете назвать точное время? Во сколько каждый из них зашел в здание и во сколько вышел оттуда?

Хуан Шаопин помотал головой.

— Точное время я сообщить не могу, у меня не было часов. Могу только сказать, что с момента появления первого мужчины прошло чуть больше получаса, прежде чем пришел второй. Немного погодя первый мужчина покинул здание. Последней пришла та девушка.

Ло Фэй и Му Цзяньюнь переглянулись. Оба прекрасно понимали, что вторым мужчиной, о котором говорил Хуан Шаопин, был Юань Чжибан, а девушкой, естественно, — Мэн Юнь. Исходя из этого, можно было заключить, что с большой степенью вероятности первый мужчина и был убийцей. Он, выдавая себя за знакомую по переписке, написал Юань Чжибану и обманом заманил того в это глухое безлюдное место. Затем подкараулил парня, напал на него из засады и скрутил, после чего установил на его теле бомбу. Уже после того, как убийца покинул завод, пришла Мэн Юнь в поисках сокурсника.

— Согласно вашим показаниям, вы видели, как выглядел первый мужчина, — продолжил допрос Ло Фэй.

— Только издалека. Лицо я четко не разглядел.

— Но вы говорили, что если увидите его еще раз, то сможете опознать, — вмешалась в разговор Му Цзяньюнь.

— Я только говорил, что, возможно, опознаю… — Хуан Шаопин скривил рот, обнажая ровный ряд белых зубов. — А возможно, и не опознаю. Я находился слишком далеко, чтобы быть полностью уверенным.

Му Цзяньюнь покачала головой, на ее лице отразилось острое разочарование.

Ло Фэй изначально планировал спросить Хуан Шаопина о примерном росте подозреваемого, но передумал. На таком расстоянии даже опытный человек смог бы дать оценку лишь с большой погрешностью. Достоверность оценки Хуан Шаопина в таком случае была бы под еще большим сомнением. Поэтому Ло Фэй резко сменил тему разговора:

— Тогда что вы увидели, когда вошли в здание завода?

— В самом цеху было просторно, все хорошо просматривалось. У самого входа очень кстати стояло испорченное оборудование, за которым я и спрятался, поэтому они меня не заметили. Парень, пришедший вторым, сидел на полу. Рядом с ним на корточках примостилась девушка. Казалось, они были на грани нервного срыва; парень настойчиво уговаривал девушку уйти, хотя сам как будто не мог. Я так сразу и не понял, чем они заняты, потому продолжил с интересом наблюдать. Та девушка говорила в какую-то квадратную коробочку — позднее от офицера Чжэн я узнал, что этот аппарат называется рация. Она говорила что-то вроде… «красный провод или синий?» Из рации доносился другой мужской голос…

— Хватит! — внезапно оборвал его Ло Фэй, его глаза покраснели от сдерживаемых слез. — Это… это я знаю.

— Тогда… Мне не рассказывать дальше? — робко спросил Хуан Шаопин.

— Опиши мне последние… последние мгновения. — Конец фразы Ло Фэй произнес после небольшой паузы, через силу выдавливая слова.

— В итоге тот парень по рации сказал резать красный провод. Девушка, должно быть, последовала его совету. — По лицу Хуан Шаопина прошла непроизвольная судорога. — Потом был взрыв, ужасный взрыв…

— Вы помните, как она выглядела в тот момент? Выражение ее лица, движения… Вы ведь все время смотрели на нее, так? — К концу фразы голос Ло Фэя тоже стал хриплым.

— Вы говорите про ту девушку? Да, я все время смотрел на нее. Как ни странно, до этого она все время была в постоянном напряжении, но в последний миг полностью расслабилась, страх отпустил ее. Мне даже показалось, что она улыбается. Когда она успокоилась, то стала необычайно красивой.

Ло Фэй так крепко сжал кулаки, что ногти больно впились в ладони. Прошло немало времени, прежде чем он смог взять себя в руки и выровнять дыхание. Наконец слабым голосом произнес:

— Мне нужен глоток свежего воздуха… В этой комнате просто нечем дышать.

Му Цзяньюнь, казалось, тонко уловила состояние Ло Фэя. Она подошла к двери и открыла ее, и в помещение ворвался поток холодного воздуха. Ло Фэю сразу заметно полегчало. Когда он уже собирался уходить, внезапно раздался голос Хуан Шаопина:

— Офицер Ло, подождите, пожалуйста.

Ло Фэй обернулся.

— В чем дело?

Уродливые губы Хуан Шаопина приоткрылись:

— Снаружи похолодало. Я хочу надеть шерстяные кальсоны. Вы не могли бы мне помочь? Мои руки и ноги так искалечены, что ни на что не годны. Кальсоны лежат в ящике у изголовья кровати.

Ло Фэй отыскал в указанном ящике шерстяные кальсоны. Хуан Шаопин в это время стянул штаны. Му Цзяньюнь, глядя на это, нахмурилась и молча вышла за дверь.

— Офицер Ло, вы оба пришли, чтобы допросить меня? — вдруг ни с того ни с сего спросил Хуан Шаопин, пользуясь тем, что Ло Фэй находится близко к нему.

Тот уставился на него с некоторым недоумением.

— Конечно, мы оба члены специальной следственной группы.

Хуан Шаопин засунул ноги в кальсоны и продолжил, понизив голос:

— Когда вы задавали мне вопросы, та женщина смотрела не на меня — все это время она наблюдала за вами. Подмечала каждую вашу эмоцию, каждое движение. После того ужасного случая я повидал много полицейских и знаю ваши методы. Та женщина… она пришла сюда не за тем, чтобы допросить меня; она следила за вами.

Ло Фэй напрягся, но внешне не подал виду, сохраняя невозмутимость. Он помог Хуан Шаопину натянуть штаны и только потом холодно спросил:

— Почему вы мне это говорите?

Хуан Шаопин выдавил натужный смешок:

— Потому что вы были готовы мне помочь. Другим даже лишний раз посмотреть на меня неприятно; что уж и говорить о том, чтобы помочь надеть штаны… Я знаю, как выгляжу. На этом свете тех, кто не сторонится меня, — раз, два и обчелся.

Ло Фэй посмотрел прямо в это жуткое уродливое лицо, и его вдруг пронзило горьким сочувствием. Ничего не сказав, он развернулся и вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь.

На улице моросил дождик, мелкий и легкий, словно паутинка; оседая на лице, он стягивал кожу ледяной маской.

— Вы послушались бы совета другого человека? — Этот вопрос уже некоторое время вертелся у Му Цзяньюнь на языке, так что она выпалила его сразу, как только Ло Фэй вышел наружу. — В тот момент на месте Мэн Юнь вы полагались бы на свое мнение или последовали бы чужому совету?