Александр Лукин - Антология советского детектива-15. Компиляция. Книги 1-11

Кувырку вдобавок нравится играть роль идейного противника Советской власти. Ходит слух, что числят на его счету двух большевистских агитаторов, зарубленных топором из-за какой-то мелочи, но считаться обычным убийцей Кувырок не желает. Подавай ему политическую подкладку. Трусоват по натуре, даже истеричен, а туда же, лезет покрасоваться своими убеждениями…

А вообще-то это неплохо. Достаточно по-умному нажимать на чувствительную струну, и все будет в порядке. Приютит, если вдруг появится нужда, надежно укроет, а там, смотришь, пригодится и для серьезных поручений.

Но знакомство с Кувырком было всего лишь эпизодом. Счастливым, понятно, с неплохой перспективой на будущее, и все же только эпизодом, переоценивать который нет смысла.

Истинная удача пришла позднее. И удача, надо воздать ей должное, вдохновляющая. Чувствуешь себя после таких передряг как бы окрыленным, на десять лет помолодевшим. Не бессмысленна, стало быть, вся эта рискованная одиссея в бильярдной, есть от нее польза.

В последних числах июня очередной курьер доставил ему шифровку Пауля Иордана, подписанную, как всегда, кодовой группой «88-71-4».

Среди прочего «88-71-4» сообщал, что в ближайшие дни, но не позднее первой половины июля, центром запланирована переброска отряда специального назначения и что при острой надобности к нему могут обратиться за помощью. Сообщался пароль для связи, а также приметы командира отряда.

Далее в шифровке перечислялись задания по Петрограду, требующие личного его участия. Встречи с нужными людьми, сбор информации, вербовка новых сторонников савинковского «Союза», пригодных для нелегальной деятельности.

Среди петроградских заданий было и совершенно фантастическое по смелости и размаху. Предписывали ему ни много ни мало, как извлечь из тайника и отправить с курьером знамя Преображенского лейб-гвардии полка, припрятанное в годы революции. Из Ревеля это знамя должно попасть в Стокгольм, а оттуда с надлежащей охраной и предосторожностями будет доставлено в Париж, в распоряжение его превосходительства генерал-лейтенанта Кутепова, последнего командира преображенцев и нынешнего лидера вооруженных сил эмиграции.

«Надеюсь, вы полностью сознаете исключительную ответственность этого поручения», — напоминал ему Пауль Иордан, и он не на шутку рассвирепел, почувствовав себя уязвленным. Экие, право, бесцеремонные скоты! Вообразили небось, что они только и способны все понимать, а другие нуждаются в строгих внушениях. Ну да черт с ними, лишь бы сошла гладко эта рисковая выемка, а уж он постарается. И даже не будет в претензии, если имя его до поры до времени останется в тени. Наступят лучшие дни, и тогда волей-неволей вспомнят, кто спас боевую реликвию преображенцев, рискуя при этом собственной жизнью.

О налетах на Холм и Демянск он, конечно, ничего не знал. В большевистской печати подобные происшествия не расписывают, не было об этом и болтовни среди его клиентов.

Высиживал аккуратно положенные часы в насквозь прокуренной бильярдной, играл с желающими в свою излюбленную «американку», демонстрируя удачливую безошибочную кладку, а про себя размышлял, как понадежнее организовать операцию со знаменем преображенцев. О том, что понадобится когда-нибудь отряду специального назначения, он не думал. В шифровке на этот счет говорилось достаточно ясно — обратятся к нему лишь в крайнем случае.

Разыскали его в глухую предрассветную пору. Поднялись к нему на чердак, легкомысленно нарушая правила конспирации, громко постучались и еще с порога объявили, что нуждаются в помощи.

Положение было и впрямь бедственным.

Отряд специального назначения понес тяжелые потери и рассыпался на лишенные связи маленькие группы. Командир, оказывается, арестован пограничной стражей. Все попытки прорваться в Латвию закончились неудачей. Дороги близ границы перекрыты, повсюду посты, засады, проверка документов, а явочные квартиры находятся под круглосуточным наблюдением чекистов. И, что вовсе скверно, негде укрыть богатую демянскую добычу. Укрыть ее надо недельки на полторы, пока не стихнет тревога. Пробовали по-всякому, ничего не получается. Таким образом, вся надежда на его содействие.

Пришедшие к нему — их было двое — откровенно нервничали. Вид у обоих был затравленный.

— Где ваша добыча? — спросил он после недолгой паузы, прекрасно понимая, что вовлекается в рискованную авантюру, исход которой предсказать затруднительно.

Вместо ответа один из пришедших отпорол подкладку пиджака и вытащил завернутый в клеенку пакет. В нем были секретные документы, взятые отрядом из сейфа демянского военкомата. Копии приказов Реввоенсовета республики, мобилизационные планы, инструкция по переучету военнообязанных. Достаточно разок посмотреть на эти бумаги, чтобы сразу оценить их по достоинству.

— Это еще не все, — угрюмо добавил один из пришельцев.

— А еще что?

— Мешок с деньгами…

Да, так и было. Именно мешок, в каких окрестные мужики возят картошку на субботний базар. Доверху набитый банковскими брезентовыми баулами, а в баулах несчитанные пачки хрустящих ассигнаций. Дотащили его каким-то чудом до ворот «Пале-Рояля», мимо постовых милиционеров, мимо дежурных чоновских нарядов, и бросили без присмотра под забором.

Возмущаться в подобных обстоятельствах нет времени. К тому же и совершенно бесполезно, поскольку ошибка уже допущена. Гораздо важнее было молниеносно найти правильное решение, так как любая потерянная минута могла оказаться роковой.

— Выходить по одному! — велел он, принимая на себя всю ответственность за последствия. — Оружие применять запрещаю! Если вдруг задержат, скажете, что ошиблись адресом… Ко мне попрошу больше не ходить, добычу я пристрою без вас…

Что там ни говори, а жизнь великая любительница неожиданных выкрутасов. Люди из отряда специального назначения перешли границу, захватили целый город, удерживали его несколько часов, точно загнанные волки, спасались от облав и преследования, а плоды их трудов достались ему, спокойненько сидевшему в своем тихом углу. И, главное, без каких-либо усилий с его стороны. Разве это не удивительно?

Правда, встряска получилась чрезвычайная. Дней пять он жил на нервах, прятал и вновь перепрятывал баулы с деньгами, опасаясь внезапного обыска. За пакет с документами тревожился меньше. Укрытие в бильярдной было устроено изобретательно, и докопаться до него сумел бы не всякий.

Все обошлось.

Приходившие к нему исчезли в предрассветном тумане, словно бесплотные призраки. Он не знал их имен, некогда было расспрашивать, не знал и местонахождения. Оставили ему полный мешок денег и впопыхах, подгоняемые властными командами, не взяли себе ни единой пачки, ушли без гроша в кармане.