Анжела Марсонс - Смертельные воспоминания

Ким молча, не прерывая, выслушала его тираду. Иногда она чувствовала себя доброй самаритянкой. Бедняга проводил с ней все дни и все ночи. Так что ему время от времени требовалась разрядка.

– А где мой блокнот? – вспомнил вдруг Брайант, протягивая руку.

– Тут, видишь ли…

– Офицер, подождите, вы уронили вот это! – крикнула им машинистка, размахивая блокнотом.

– Ну и хитра же ты, командир, – прошептал Брайант до того, как женщина к ним приблизилась.

Ким притворилась, что обдумывает его слова, а потом отрицательно покачала головой.

– Ой, простите. Благодарю вас, мисс?..

– Миссис Таллон. Можно просто Эмма. Я помощник директора.

– Так, значит, вы тоже знали Марка и Эми? – светским тоном задала вопрос Ким.

Поколебавшись, миссис Таллон утвердительно кивнула.

– Я редко бываю на работе по вечерам – дети и все такое, но я была здесь в тот вечер, когда мы видели Марка и Эми в последний раз.

– А что, тогда произошло что-то особенное? – спросила Ким, зная, что женщина готова ей что-то рассказать.

– Да, инспектор. В тот вечер Марк Джонсон заехал Гарри Дженксу по физиономии.

Пенну приходилось видеть аэрофотосъемку свалки, но сам он на ней никогда не бывал. Если судить по снимкам, она тянулась на четверть мили и была заставлена рядами машин, которые в отдельных местах стояли друг на друге в три этажа.

Пенн припарковался рядом с двумя патрульными машинами и направился к зданию, располагавшемуся, как он знал, в центре участка. Подойдя, он не увидел ни рабочих, ни офицеров полиции. Тогда он пошел вокруг здания и сразу же подумал о публичной библиотеке, которую посещал, будучи учеником школы. Тогда над ним громоздились ряды книжных полок, а сейчас – ряды разбитых машин. И эти аккуратно сложенные ряды тянулись, как он мог видеть, до самого конца свалки.

Неожиданно Пенн вспомнил, как ребенком ездил на экскурсию в Большой вустерский лабиринт в Бродфилде. Его отец тогда очень много работал, а мать была беременна Джаспером.

Она не могла пройти лабиринт вместе с ним, но научила, что делать, если он не сможет найти дороги назад.

Пенн улыбнулся и подумал, что здорово, что у него есть такая мудрая мама, и сегодня, как и тогда, воспользовался ее советами.

Он засунул два пальца в рот и громко свистнул.

Через три секунды он услышал ответный свист, который указал ему направление движения.

Пользуясь этими указаниями, он прошел в восточную часть свалки, находившуюся рядом с мостом через канал, который вел прямо к офисно-развлекательному центру Уотерфронт.

Здесь он наконец-то услышал голоса и, выйдя из коридора, образованного разбитыми машинами, оказался на открытом месте. Перед ним стояли кран и утилизатор старых автомобилей.

Детектив быстро осмотрелся, не обращая внимания на взгляды, которые бросали на него как на непонятно откуда взявшегося новичка находившиеся здесь же констебли.

Крановщик курил сигарету, непроизвольно встряхивая головой, а женщина, бывшая, по предположению сержанта, той самой истеричкой, позвонившей в полицию, сидела в сторонке и всхлипывала. Мужчина с лишним весом, от которого его брюхо свешивалось над поясным ремнем, пытался успокоить ее, положив ей руку на плечо.

– Вы владелец? – спросил Пенн толстяка, подозревая, что здесь произошел какой-то несчастный случай. Хотя «Скорой помощи» видно не было.

– Уоррен Добби, в третьем поколении, – ответил толстяк.

– А это?.. – сержант взглянул на женщину.

– Моя жена Дебби.

Пенн искренне попытался мысленно соединить эти два имени.

– Это вы вызвали полицию? – спросил он у дрожавшей женщины.

Она кивнула и вновь разрыдалась.

Пенн вновь повернулся к Добби «в третьем поколении».

– Здесь кто-то ранен? – спросил он, все еще не уверенный, зачем его вызвали.

– Ну… не сказал бы, чтобы ранен, – ответил мужчина. – Вы лучше сами гляньте.

Сержант прошел вслед за ним мимо столпившихся полицейских и увидел то, на что они смотрели.

Перед ним лежал металлический куб.

Пенн знал, что в процессе утилизации автомобиль, используя гидравлические домкраты и прессы, превращают в большой куб. И на первый взгляд в том почти идеальном кубе, который лежал сейчас перед ними, не было ничего необычного. Сержант взглянул на полицейских, а потом вновь перевел взгляд на куб.

И увидел человеческую руку.

Ким появилась на свалке одновременно с Митчем и его людьми.

По дороге она все время размышляла над откровениями миссис Таллон.

Она не знала, была ли женщина полностью откровенна с ними, когда сказала, что не знает причин внезапной ярости Марка Джонсона. Однако Гарри Дженкс почему-то предпочел не сообщать о произошедшем полиции, и это не давало Ким покоя. Теперь они знают, что Марк Джонсон был подвержен внезапным приступам ярости. Кого еще он умудрился обидеть? Хотя в душе она пыталась оправдать Марка за то, что тот заехал по физиономии именно Дженксу. Что ни говори, но было в последнем что-то такое, что вызывало у нее желание последовать примеру Марка.

А потом Пенн срочно вызвал их на свалку Добби.

– Привет, Митч. Сдается мне, что здесь тебе придется заняться кройкой и шитьем.

– Я правильно понимаю, что в металле обнаружена часть человеческого тела? – уточнил эксперт, когда они проходили мимо машины Китса.

– По-видимому, – ответила Ким и повела Митча мимо полицейских, следуя указаниям, которые дал ей Пенн.

Она прекрасно знала это место. Многие субботы она проводила здесь, роясь в горах мотоциклетных запчастей, небрежно сваленных в конце каждого ряда автомобилей, как будто их выставили на продажу в специальной витрине в супермаркете.

Впереди она увидела Пенна, идущего им навстречу.

– Патологоанатом уже здесь, босс, – доложил он. – Но, кажется, он сбит с толку.

Кивнув, Ким прошла вслед за ним к утилизатору.

– Ну и что же здесь произошло? – спросила она на ходу.

– Крановщик поднял куб из пресса и, опуская его на землю, заметил руку. Вылез из кабины, дотронулся до нее и с тех пор трясется не переставая.

Действительно, такое быстро не забывается.

– Привет, Китс, – поздоровалась Ким с патологоанатомом, стоявшим по другую сторону куба.

– Загадка, правда? – спросил он, почесывая бороду.

– И, кажется, здесь ваша ректальная проба не поможет, – заметила инспектор, наклоняясь, чтобы лучше видеть.

Сама по себе рука неплохо сохранилась, но, несмотря на жару, была холодна как лед. Кожа была гладкой, и Ким решила, что рука принадлежит мужчине.

– Куб двигали? – поинтересовалась она.

Пенн отрицательно покачал головой, и Ким пошла вокруг куба.

– Только рука и больше ничего? – уточнил Брайант, видя, как Митч достает большую пластиковую простыню и начинает раскладывать ее на земле.