Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

Миронов горячился. Уж тут-то он был настороже и не мог позволить обвести себя вокруг пальца.

— Хорошо, только уточню — работает ли? — с готовностью согласился Шевляков.

Майор подошел к столу, встал рядом с телефонным аппаратом.

Главный инженер снял трубку, позвонил. Спросил:

— Савин на месте?

Старший мастер находился в цехе. Он извлек из рабочего стола эскизы, утвержденные главным инженером, назвал пофамильно плотников, выполнявших заказ, а затем провел в помещение и показал стеллажи в натуре. Тут же были произведены замеры и подсчеты. Оказалось, что на изготовление стеллажей израсходовано не более полутора кубометров досок толщиной двадцать миллиметров.

Миронов допросил всех, кто имел причастность к изготовлению стеллажей. Заведующая складом, кладовщица и бухгалтер заявили, что обрезные пятидесятимиллиметровые доски на завод не поступали. Не значатся они и по книгам материального учета. Плотники подтвердили: доски на стеллажи брали из сушила стройцеха, оформляли требованиями, а потом списали в расход.

Майор изъял все необходимые документы, в том числе и счет завода «Новатор», предъявленный радиозаводу год тому назад за доски на стеллажи и их изготовление.

Теперь — в охрану. Там Миронов просмотрел все книги, все пропуска. Он искал сведения на машину 31–42. И ничего не нашел. Значит, на заводе «Новатор» она не появлялась.

Оставалось еще одно звено — шофер, перевозивший обрезные доски. Это звено в общей цепи доказательств приобретало важное значение. Что скажет водитель? Но сперва его надо разыскать. Причем незамедлительно.

Миронов вызвал Родичкина.

— Теперь, Володя, давай соображать вместе, — предложил Алексей Павлович. — Пронина трогать не будем. Никаких контактов. Он, полагаю, пока вне подозрения.

Родичкин был в курсе дела. Он несколько раз неторопливо и обстоятельно перечитал показания Пронина, выписал для памяти несколько выдержек из тетрадки. «Что же получается? — раздумывал лейтенант. — Один выписывал, другой вывозил. Роли четко распределены. Не случайно, разумеется».

Офицер читал дальше. «Наряду с досками и шифером, — писал Пронин, — вывозились вагонка и сухая штукатурка, импортное саноборудование и войлок, небольшие паровые котлы и дорогостоящие обои. Все это по документам предполагалось для оборудования лабораторий и кабинетов ОТО. Я сперва верил, а потом стал задумываться: для чего, к примеру, паровой котел в служебном помещении? Однажды спросил об этом Кайля, а он отделался шуткой: брагу варить. Настораживало и то, что шофер машины 31–42 не общался со мной. Помалкивал, постоянно торопил и, заполучив свое, исчезал в неизвестном направлении, только номер машины и запомнил…»

Действительно, для чего паровой котел? Раздумывая, Родичкин пришел к выводу, что Кайль всех дурачил, не доверял он и Пронину, хотя и похлопывал его по плечу. Все сплавлял «налево».

— Как видишь, с шофером глухо, — подытожил Миронов. — Так что придется все начинать почти с нуля.

В плане намечаемых действий Родичкину отводилась отработка конкретного факта — хищения десяти кубометров обрезных досок.

Зная номер, машину в городе найти не сложно. Родичкин довольно быстро установил, где она «прописана». В назначенный час приехал в автопарк, встретился с шофером, но оказалось, что тот ничего не знает ни о стройматериалах, ни об организации с редкостным названием. Пронин так описал шофера: возраст около сорока лет, невысокий, лысоватый, с хмурым конопатым лицом. А этот — полная противоположность — молодой парень, высокий, со смешинкой в голубоватых глазах. Явная неувязка.

— Опять осечка, — выслушав доклад Родичкина, с огорчением сказал Миронов. — Ну, ловкачи.

Одной из исходных позиций, на которых Миронов строил свою версию, было предположение, что именно водитель машины 31–42 должен вывести на Кайля.

— Ладно, пока выясняем с машиной, — сказал майор, — ты, Володя, поищешь дачу Кайля. Она где-то в окрестностях Соснова. Не исключено, что там и доски найдешь.

Родичкину пришлось поколесить. Наконец в одной из официальных бумаг местной власти он встретил знакомую фамилию — Кайль. Ему выделялся участок земли и разрешалось построить домик дачного типа.

Дорожка вела через сосновый бор, спустилась в низину, потом повернула на взгорье. На его восточном склоне среди золотистых деревьев открылся двухэтажный дом оранжевого цвета.

— Ишь ты, какой красавец, — присвистнул Родичкин. — И во сне такой не приснится…

Он обошел вокруг высокого частокола. Дом и впрямь добротный, с верандами и мансардами, обшит вагонкой. И стекло необычное — светло-синее вперемежку с зеленым, набранное в причудливый орнамент. Под домом — гараж, во дворе «Волга».

Родичкин свернул на аллею, которая привела его к небольшому живописному озеру. На крутом берегу — еще одна делянка, обнесенная колючкой. За ней штабеля стройматериала: бруски, доски, шифер, вагонка.

— «Садовый домик» принадлежит Кайлю, — докладывал Родичкин начальнику ОБХСС, — а участок на берегу озера — Грилову.

— В исполкоме не обратили внимание на излишества? — поинтересовался Миронов.

— Есть документ, предписывающий привести строение в соответствие с проектом, но он лежит без движения.

— Ясно. Теперь берись за шофера.

— Где же его откопали?

— Далеко, Володя. Упекли на Смоленщину. На уборку урожая.

— Когда выезжать? — Родичкин встал, расправил плечи.

— Сегодня. Сейчас же…

Миронов пригласил своего заместителя капитана Батанова, и они вновь прошлись по всей цепи предположений и выводов.

— Шофер Власов должен замкнуть цепь, — сказал Алексей Павлович. И, подкрепив свои предположения некоторыми доводами, продолжал: — Психологию Кайля понять нетрудно. Он расчетлив и коварен, просто так ничего не делает. И никому не доверяет. Даже самым приближенным. — Миронов говорил зло, коротко, рублеными фразами. — Одних держит в страхе — не уговаривает, не предлагает, а покупает. Он — власть. Попробуй ослушаться. Других разгоняет по белу свету. Захотел — и шофер очутился на Смоленщине. Ищите его. Так что каждый у него на крючке. Но ничего, последнее слово за нами…

Миронов помолчал, постукивая пальцами по столу.

— Коварен и хитер, — проговорил как бы про себя. — Норовит обскакать.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Батанов.

Дело пополнилось новыми документами, подтверждающими связь Кайля с сотрудниками некоторых правоохранительных и других государственных органов. Пополнился и список «работающих» в ОТО родственников и приятелей весьма влиятельных должностных лиц.

— У Кайля осведомителей больше, чем ты, Анатолий Григорьевич, думаешь, — сказал Миронов. — Целый штат. Он знает все. Знает, что мы предпринимаем фиксирует каждый наш шаг.