Никита Серков - Темные сети

— Прости, сегодня очень много работы, я поеду на старую квартиру. Завтра постараюсь быть дома.

— Что значит «постараюсь»?

— Завтра буду дома, обещаю.

— Я волнуюсь…

— Ты в любой момент можешь мне позвонить, а если что-то случится, приехать. Запри все двери и будь аккуратна, хорошо?

— Да. И ты будь осторожен. Целую.

— Целую.

Они одновременно положили трубку. Их сердца теперь бились в унисон. Тихая непостижимая магия… Они отыскали друг друга, и, казалось, больше ничего не нужно. Света и Виктор Демьянович не вздыхали друг по другу каждую минуту, между ними не было пульсирующей безудержной страсти. Их союз был еще эскизом, наброском и походил, скорее, на обоюдное согласие, договор идти рядом, но это был не сухой расчет, это было единение душ. Она всегда знала, что он чувствует, он понимал ее по телефону без слов по одному прерывистому дыханию. Она всегда знала, чем удивить его на ужин, он иногда дарил ей цветы без причины, не в честь праздника, а просто потому, что ему так хотелось. Они всегда знали, когда и о чем нужно говорить. Они только начинали познавать друг друга, и между ними уже образовывались первые препятствия, которые не давали спокойно дышать, говорить, жить.

В магазине на Миронова накатило унылое ощущение обыденности. Этот ларек в подвале дома по соседству с бывшей следовательской квартирой оставался неизменным столько лет, сколько МВД в ней жил. Раньше его здесь узнавали, когда он иногда по ночам приходил за бутылкой пива или забегал после тяжелого рабочего дня за хлебом и полуфабрикатами. Но вот уже около полугода он сюда не заглядывал, продавцы сменились, и то, что раньше было неотъемлемой частью, символом большого отрезка жизни, превратилось в обыкновенный ночной ларек, каких тысячи. Вот только у следователя как-то знакомо защемило в груди. Ему так захотелось вернуть все назад, вернее даже не вернуть, а просто окунуться в это теплое знакомое прошлое и еще немного там пожить, насладиться напоследок глотком воспоминаний, ушедших в глубины памяти.

Через двадцать минут после звонка Свете Виктор Демьянович суетливо запихивал какие-то продукты в пакет на единственной в этом ларьке кассе, через тридцать уже готовил нехитрый ужин на плите, а через сорок пришел и Сеня. Пожалуй, если кто-то спросит, что было его «коньком», помимо медицины, то это пунктуальность. Арсений всегда приходил вовремя, иногда заранее, но только если ситуация позволяла.

Миронов предложил Романову место за столом и наполнил тарелку пельменями — универсальным решением всех мужских проблем с голодом. Добавив соли и сметаны, они принялись есть, а насытившись, приступили к делам.

— Итак, что вы хотели обсудить? — немного помявшись, начал Романов.

— Я хочу, чтобы ты провел со мной такой же сеанс гипноза, как и с мальчиком, — выдохнув, ответил МВД.

— Но зачем? — Глаза Сени от удивления расширились. — Зачем вам это нужно?

— Тебе покажется это странным, но я вижу сны, и у меня бывают видения. Они появились полгода назад, когда мы столкнулись с убийцей в маске. Теперь они усиливаются. Начали проявляться наяву. Я видел этих мальчиков во сне. Теперь для ускорения процесса мне нужно приманить эти сновидения искусственно, и ты мне в этом поможешь. Я понимаю, ты, вероятнее всего, мне не веришь, но… — но он не успел договорить.

— Потрясающе! — воскликнул Арсений. — Это просто чума, Виктор Демьянович! Я верю вам на все сто процентов и помогу! Пойдемте в комнату. — Он вскочил из-за стола и направился в комнату Миронова, приговаривая: — Это просто невероятно! Так стоп! — Он остановился в коридоре и обернулся. — Вы сказали «мальчиков»? Так значит, это правда, их действительно было много?

— Я не знаю. Я видел только двоих.

— Непостижимо! — опять принялся причитать Романов, от которого Миронов и не ожидал такого энтузиазма — при всем их единомыслии…

Когда они вошли в комнату, Виктор Демьянович по молчаливому указанию Арсения опустился в кресло, которое стояло в углу без единого намека на то, что в него за последние пару лет хоть кто-то садился. Сеня пристроился на краешке кровати прямо напротив Миронова и включил музыку на телефоне, но не ту, что звучала сегодня в палате мальчика, другую — не менее умиротворяющую и медитативную. Затем он что-то пробурчал себе под нос и уставился в одну точку. Так продолжалось, наверное, около двух минут, в течение которых МВД чувствовал себя немного не в своей тарелке, но вот Арсений вздрогнул, посмотрел на следователя и произнес:

— Виктор Демьянович, откиньтесь на спинку кресла, устройтесь поудобнее и закройте глаза.

— А я ничего не должен тебе рассказать перед всем этим… действом? — угрюмо спросил МВД. Он хоть и был инициатором встречи, но по-прежнему относился к гипнозу с большой долей скептицизма. Ему казалось, что у него, не у Романова, а именно у него самого, следователя Миронова, ничего не выйдет, что он просто уснет или не сможет расслабиться.

— Совсем не обязательно. Просто расслабьтесь и доверьтесь мне. Вы сами будете отвечать на свои вопросы, а я лишь буду вас направлять. Итак, закройте глаза, — размеренно начал Арсений, слегка понизив голос, — постарайтесь освободить каждую мышцу, каждый сустав вашего тела от лишнего напряжения. Попутешествуйте по своему телу, исследуйте его, направьте все свои мысли только на тело, отключитесь от всего остального мира — есть только вы. Понаблюдайте, где сохранилось напряжение?

— В руках и шее, — тихо ответил Виктор Демьянович.

— Вытяните вперед обе руки и сожмите ладони в кулаки, а теперь напрягите мышцы рук и шеи и перенесите все свое остаточное напряжение в кулаки. Но только концентрацией внимания, понимаете?

Миронов утвердительно хмыкнул.

— Доводите это напряжение до максимума, держите его, сжимайте ваши кулаки настолько сильно, насколько это сейчас возможно. Напрягите руки и шею до изнеможения и поддерживайте это напряжение. Когда я коснусь ваших рук, мгновенно расслабьте их, — через секунду Арсений коснулся обеих рук МВД, и они плетьми упали вниз на колени следователя.

— Теперь вы чувствуете, как кровь приливает к шее, к рукам, по телу разливается мягкое и приятное тепло. Сконцентрируйтесь на своих ощущениях и мыслях, которые приходят в голову. Представьте, что вы растекаетесь по креслу, ваше расслабление доходит до состояния абсолютного покоя. Обратите свое внимание на то, как вы дышите… Пусть все ваше существо сосредоточится в едином ритме вашего дыхания, понаблюдайте за тем, как вы делаете вдох и выдох. Вам хорошо. Вы в покое. А теперь вспомните, что вам снится?

— А ты уверен, что все идет, как на… — еле слышно начал Виктор Демьянович, но не успел закончить, перед его глазами возникла очень четкая картинка. Это был не сон, это была реальность. Тот день, когда сны снова вернулись так явственно и жутко. Ночь. Он лежит на кровати. В комнате кто-то есть. Или что-то… Миронов не может пошевелиться. Ему страшно. Страшно так, что и слова не вымолвить. Страшно, будто второй раз попал в ту же ловушку и прекрасно знаешь, чем все это закончится. Только в этот раз ему не суждено проснуться, потому что он сейчас сидит в кресле на сеансе у Арсения. Но тогда почему он открыл глаза и видит, что лежит на кровати и не может пошевелиться? Что происходит? Где он? А если сеанс уже кончился? Как вернуться назад? МВД попробовал пошевелить хотя бы одним пальцем, не выходит. Все тело как один большой кусок льда, холодное и тяжелое. Напряжение растет с каждой секундой так, что Миронову кажется, будто пот ручьями сочится из каждой поры на его теле. Сердце бьется в бешеном ритме. Этот кто-то или что-то рядом, он не боится Виктора Демьяновича, он издевается над ним ради забавы, прячась по темным углам комнаты. Стоит за спиной и готовится напасть, набираясь сил от страха своей жертвы. Но почему же Миронов так его боится? Куда пропал голос Арсения — он больше его не слышит! Он зашел слишком далеко, погрузился в пучину, из которой не выбраться. Но какой-то выход же должен быть! Почему ему так страшно? Чего он боится? Беспомощности… Абсолютной неподвижности, неспособности защитить хотя бы себя. Вот оно — хриплое дыхание этого существа. Шаг — половица скрипнула, матрас прогнулся, простыня сминается прямо за спиной. Кто-то прямо на кровати позади него. Надо собрать все силы и сделать рывок, как тогда, чтобы проснуться. «Давай, Витя, соберись!» — кричал внутренний голос. Этот кто-то совсем близко, страх нарастает до предела, все тело холодное и потное. Миронов внутренне вздрогнул и съежился — на его тело легла чья-то легкая нежная рука. Раз, два, три — рывок!!! У него получилось, он схватил коснувшуюся его руку и повернулся лицом к своему невидимому врагу…