Никита Серков - Черный волк

— Открою тебе маленький секрет. То кафе, куда ты зашел, в общем, это место встреч для таких, как я… Да ладно, это ты меня извини. Радует, что ты нормально отнесся и не психанул. Город у нас маленький, живет по своим правилам, — задумчиво произнес мужчина и потом как-то пугающе добавил: — Зря ты сюда приехал. Даже жалко…

— Что ты хочешь этим сказать? — МВД несколько напугала такая смена настроения у собеседника.

— Здесь душно. И если родился в Новошайтанске, то уехать очень сложно. Нужно отдать что-то взамен, оплатить, так сказать, свою свободу. Лично я живу в страхе. Бизнесмен, да еще гей, в маленьком городе — сплошные скримеры, как в фильмах ужасов! — После этих слов он заливисто рассмеялся.

— Почему уехать сложно? — не понял Миронов.

— Поживешь тут немного и поймешь, — тихо промолвил Михаил. — Я пойду пока постелю тебе на диване. Потом допьем бутылку и спать. Не бойся, приставать больше не буду.

— Слушай, давай будем поменьше затрагивать эту тему. Я как-то неловко себя чувствую.

— Как скажешь.

Вечер закончился хорошо, без сюрпризов. Миронов боялся, что будет неловко или Михаил начнет гнуть свою линию, поэтому даже внутренне порывался уйти. Но этого не произошло. МВД надо было довести дело до конца, и они еще поговорили о Домин-Ганере, а потом переключились на отвлеченные темы. Впервые за долгое время бывший следователь проводил вечер в компании действительно образованного и интересного человека. Темы беседы сменялись постепенно вместе с наступлением алкогольного опьянения, так что в итоге через пару часов мужчины были сломлены под натиском усталости и выпитого алкоголя.

Ночью Виктор Демьянович услышал какой-то шум. В комнате резко зажегся свет и ослепил его. Трое мужчин в черной одежде и масках стянули с Миронова одеяло, насильно положили на пол лицом вниз и надели за спиной наручники.

— Что происходит? Кто вы такие? — сонно протестовал бывший следователь, но ему не ответили.

Один из нападавших поднял Виктора Демьяновича с пола, толкнул к двери и приказал:

— Шевелись!

— Миша, что происходит? — крикнул МВД, когда его глаза наконец привыкли к свету и он встретился взглядом со своим новым знакомым.

— Прости, я просто очень хочу уехать из этого города, — произнес мужчина, и для Миронова наступила темнота. Последнее, о чем он подумал: «Хорошо, что я лег спать в одежде».

Он очнулся в темной комнате на полу. Виктор Демьянович догадался, что это была импровизированная камера заключения. Голова трещала. У виска был синяк и немного запекшейся крови.

МВД догадывался, что происходит, но мысли из разбитой головы куда-то разбежались. «Видимо, Михаил сдал меня. Как он там говорил? Чтобы уехать, надо отдать что-то взамен. Вот меня взамен и отдал, — думал Миронов. — Странная логика! Но это сейчас не важно. Вопрос в том, кому он меня сдал? И зачем? А что, если Нигредо или его людям?» Опасность была близка, как никогда раньше. На кону вся долгая и кропотливая работа. Вот теперь Виктор Миронов в руках соперника, психопата, убийцы. Бежать некуда, ответов никаких, и казалось, что игра окончательно проиграна. Сколько сил! Сколько времени впустую! И все для чего?! Для того чтобы сдохнуть в безвестности в каком-то богом забытом городишке… МВД хрипло выругался.

Примерно через час дверь в комнату открылась. Темная фигура надела Миронову на голову мешок и куда-то повела по тускло освещенному коридору.

Допрос вел бритоголовый крепкий мужчина. Рядом с ним сидел парень лет двадцати пяти и все время молчал. «Может, сын», — подумал Виктор Демьянович. Это явно была не КПЗ и не отделение полиции, здесь какие-то свои правила. Мужчина, которого все называли исключительно «Начальник», нес откровенную чепуху. Миронова просто сдали как мясо и теперь будут шить любое дело, законное или противозаконное — это, по-видимому, никого абсолютно не волновало.

— Ну что, старый извращенец, будешь сознаваться? — резко произнес мужчина.

— Прошу прощения, можно узнать, по какому праву меня задержали и в чем меня обвиняют?

Начальник встал, подошел вплотную к Виктору Демьяновичу и ударил его головой об стол. У Миронова пошла носом кровь. Несмотря на сильную боль, он сохранил невозмутимость, но молчал. Ему постепенно становилось страшно. Он один в незнакомом городе с фальшивыми документами. Никто ему не поможет, никто не будет его искать. Он один!

— Ты еще будешь спрашивать, в чем я тебя обвиняю, педик?

— Как вас зовут? — спросил Миронов, отфыркиваясь от крови.

Еще один удар, на этот раз в челюсть. Молодой парень был немного напуган, но сохранял спокойствие и беспристрастность. Миронов упал со стула и больно прищемил руку под тяжестью собственного тела, это было, возможно, даже больнее, чем удар. Мужчина присел на корточки, наклонился и прошептал:

— Все, что тебе нужно знать, что я ненавижу таких гадких мразей, как ты. В чем я тебя обвиняю? Называй как хочешь. Мужеложство, содомия, гомосексуализм. Но для меня это все одно — омерзительная гадость. Приехал в наш город мальчиков молоденьких трахать. — И он ударил еще раз, теперь ногой в живот.

Тупой нос ботинка из кожзама впился в плоть Миронова, вызвав мучительную боль, которая, как копье, врезалась в мозг и разлилась судорогой по всему телу бывшего следователя. Перед глазами начали расплываться геометрические фигуры причудливой формы. Виктор Демьянович понял, что это начало конца и если он не соберет всю волю в кулак, то живым из этого здания он не выйдет.

— Уверяю вас, это ошибка, моя жена живет на юге, я приехал сюда по делам, — отхаркивая кровь, хрипло произнес МВД и внезапно подумал о Свете. Несмотря на то что у нее теперь другая жизнь, она оставила в сердце Миронова теплые воспоминания. Они составляли большую часть из тех немногих, которые выпали на долю бывшего следователя за последние годы. Возможно, не лучшее время предаваться воспоминаниям, но в этот момент они, а, скорее, именно образ до сих пор любимой женщины, придали сил Виктору Демьяновичу. Миронов понял, что это единственная ниточка в этой жизни, помимо поисков убийцы, за которую он будет держаться до самого конца. «А конец близок!» — подумал МВД.

— Знаем мы вас таких! У самого жена, а сюда приехал своим извращениям потакать!

Становилось понятно, что доводы рассудка здесь не работают. В этом месте вообще ничего не работает, кроме мнения Начальника. Миронов начинал злиться.

— А даже если и так… — Виктор Демьянович отполз к стене и вытер рот о плечо, так что на рубашке осталось ярко-красное пятно. — У нас страна свободная… Вроде как. Хочу — женщин люблю, а хочу — мужчин. Но у вас явно другой взгляд на вещи, единственно верный и правильный. Я в вашей версии вселенной убежденный гомосексуал, а вы — борец за расовую чистоту. Одно из этих убеждений явно ложное, хотя это ни черта не меняет, а одно из них верное, но противное мне до глубины души. Это ваш сын? — Миронов кивнул в сторону парня, который продолжал тихо сидеть на стуле возле стола. — Впрочем, не важно. Интересно, когда дойдет очередь проверять вашего сына на склонности, будет ли это так же весело, как сейчас! А вы приглядитесь, господин Геббельс!