Никита Серков - Черный волк

— Почти, — тихо повторил Романов. Оба молчали практически всю дорогу, ведь подумать было о чем. Пять лет, пять долгих лет разделяли этих двух товарищей, друзей, коллег. За это время произошло слишком много, чтобы вот так просто все опять вернулось на круги своя — увы, теперь это уже невозможно, ничего больше не вернется назад, та дорога стерта из памяти, забыта. Теперь осталось идти только вперед, не оглядываясь на былое. Арсению много еще предстоит узнать, усвоить и понять о Миронове, о новой версии того самого следователя, который был так дорог молодому судмедэксперту. Почему был? И есть! МВД дорог ему и сейчас, просто… Просто мысли путались в голове Арсения, и он сидел всю дорогу молча. Виктор Демьянович это понимал, поэтому и не навязывал никаких разговоров. «Парню надо все осмыслить, уложить в голове, — подумал Миронов. — Господи, как же он похож на меня. Лишь бы только не дурил, пусть у Сени все будет лучше, чем у меня…»

Дорога была долга, утомительна и молчалива, но вот Виктор Демьянович сбавил скорость, свернул на проселочную дорогу и направил автомобиль к двум большим ангарам, которые виднелись вдали. «Похоже на территорию какого-то заброшенного завода», — подумал Сеня.

Территория была огорожена высоким глухим забором в два человеческих роста, а сверху виднелась проволока, судя по всему, под напряжением. Территория никем не охранялась. Виктор Демьянович подъехал к широким воротам, створки которых были выполнены из металла и от воздействия времени покрылись слоем ржавчины. Миронов вышел из машины, открыл ворота своим ключом, распахнул их, заехал внутрь и не без труда запер их за собой.

Далее бывший следователь доехал до входа во второй ангар, заглушил машину и произнес: «Приехали». Дверь по стуку Миронова открыл неизвестный Арсению человек, он передал Виктору Демьяновичу какие-то ключи и удалился в глубину ангара, в котором было темно, но Романов смог разглядеть, что это огромное пространство пустует. «Все это выглядит крайне странно… Ума не приложу, что здесь может быть такого?» — подумал Сеня и произнес:

— Это помещение кто-то снимает?

— Нет, это частная территория. Вход посторонним сюда строго запрещен. Но мы с тобой не посторонние, — улыбнулся МВД, продемонстрировал Арсению связку ключей и добавил: — Пойдем, мы уже почти на месте.

Они прошли до противоположного конца ангара, где в самом углу за разбросанными коробками таилась лестница в подвал. Арсений насчитал в ней примерно сорок ступенек, а значит, то место, куда они направлялись, находилось на глубине по меньшей мере двух этажей. Спустившись вниз, Виктор Демьянович и Романов уперлись в широкую кирпичную стену и тяжелую чугунную дверь с тремя замками. Миронов по очереди открыл каждый из них, отпер дверь и пропустил Арсения вперед. Затем он произнес: «Мы пришли, можешь осмотреться, но постарайся не шуметь».

За дверью располагался длинный темный коридор с тусклым освещением, по стенам которого через равные промежутки были натыканы тяжелые металлические двери с маленькими окошками. Арсений начинал понимать, где он оказался, отчего сердце забилось чаще, а кончики пальцев тревожно похолодели. Романов пошел вдоль дверей и стал заглядывать в каждое окошко.

В тесных помещениях три на три метра на кушетках в полумраке сидели люди в грязно-бежевых пижамах. Кто-то спал, кто-то мочился в стоящий возле кровати унитаз, кто-то просто лежал, уставившись в потолок. Это были заключенные.

— Виктор Демьянович, объяснитесь! — шепотом выпалил Арсений. — Что здесь происходит?! Кто все эти люди?

— Боюсь, Сеня, что это не люди. Это зверье… Самые отъявленные мерзавцы из тех, с которыми имела дело организация TrickOrTreat. А это тюрьма, или, как я ее иногда называю, темница.

— Ты понимаешь, что это незаконно?

— Да, вполне. Как и то, что делали эти ублюдки, — резко отчеканил Миронов. — Я хочу, чтобы ты понял, Романов. Здесь содержатся высокопоставленные маньяки, законопослушные убийцы, те, кто попирал нормы морали, не единожды нарушал законы, послужной список каждого из них — это самые страшные статьи уголовного кодекса, это порушенные жизни и судьбы других людей. И каждому из них все это сходило с рук. Здесь сидят те, кто убивал людей, в том числе детей и стариков, развязывал международные конфликты, продавал оружие и вкладывал его в руки маленьких детей, те, кто продавал людей в рабство и зарабатывал на этом целые состояния. Пойми, здесь нет коррупционеров, здесь нет обычных серийных убийц, которые совершают преступления по болезни или сексуальному влечению, здесь нет мелких пакостников — они не так страшны. Здесь только самые страшные преступники, те, с кем, по всей видимости, не может справиться государственный аппарат исполнения наказаний. В нашем мире сложно придумать свои правила игры, еще сложнее найти им место и применение. Но выбор есть всегда — такова моя простая позитивная мысль. И рано или поздно этот выбор придется сделать — и эта мысль уже не так проста для принятия. Я сделал свой выбор. Я больше не тот, кем был пять лет назад. Я слишком много знаю, чтобы спокойно спать. Они избрали свой путь, а я считаю своим долгом остановить их. Заметь, мы их не убиваем. Не опускаемся до уровня животного, мы просто защищаем сами себя. На месте жертвы одного из них мог оказаться и ты.

— И много их здесь?

— Это не единственная тюрьма. Но в общей сложности у нас не те ресурсы, чтобы организовать поимку каждого, поэтому мы избрали метод поимки только самых жестоких и беспринципных убийц. Здесь их около двадцати, — буднично произнес Виктор Демьянович и чуть погодя добавил: — Но мы пришли сюда не ради них. Пойдем.

Сеня и Миронов прошли по коридору до еще одной металлической двери. МВД постучал. Через несколько мгновений ее открыл человек в черном рабочем костюме. Романову на секунду показалось, что он его откуда-то знает.

— Познакомься, это Кравченко Андрей Евгеньевич. Ты, наверное, его помнишь, хотя прошло много времени, — торжественно произнес Миронов.

— Да, — задумчиво промолвил Арсений, вглядываясь в лицо мужчины. — Вы… Вы же были главным подозреваемым по последнему делу Виктора Демьяновича.

— Именно, — строго произнес человек и нахмурил брови. — Пока я сидел в тюрьме, умерла моя дочь. Вернее, ее убили. — Его глаза покраснели, и он запнулся. Спустя мгновение мужчина взял себя в руки. Стиснув зубы так сильно, что желваки надулись, а скулы стали еще более выразительны, он продолжил: — Убили один из этих уродов и бездействие тех, кто следит за соблюдением законов. Мне надоело быть жертвой. Теперь я слежу за этим местом и помогаю Виктору Демьяновичу в этом нелегком деле так же, как он помог когда-то мне… По мере своих возможностей.