Александр Горский - Шоссе в никуда

— Мы на концерте тоже один раз были, — вздохнул Андрей, — помнишь, «Гости из будущего» приезжали?

— Ну да, в сентябре, помню.

— Вот на них ходили. А театры, кино я и не вспомню сейчас. Где только не были уже.

— Да уж, богатой культурной жизнью живем, — подытожил Косарев.

— Не то слово, скоро из ушей полезет культура эта. Интересно, как Светке это все еще не надоело?

— Ты про кино или про нас?

— Да, про все разом, — с отчаянием махнул рукой Веретенников, — мы с тобой точно как два клоуна. Первокурсники узнают — засмеют. Я ж за все время ее целовал два раза. И то в щечку.

— Аналогично, — признался Леха. Докурив, он бросил окурок вниз, и тот стремительно полетел к земле. — Я вот что думаю, она либо не хочет выбирать, либо не может.

— Или просто не заморачивается, — усмехнулся Андрей, — а что, ей и так неплохо.

— Я думаю, надо как-то ситуацию разруливать. — Леха открыл очередную банку пива, сделал несколько жадных глотков. — Не хочет решать она, значит, надо решить самим. Один отсеется, оставшийся получит свой шанс. Если он за три месяца не сможет ничего добиться, то отходит в сторону и не мешает второму.

— Гениально, — насмешливо фыркнул Веретенников, — и что, как шансы выяснять будем? Монетку бросим? Орел, решка! Чур, я орел.

— Нет, монетка — это дело случая, — серьезно отозвался Косарев, — а победить должен сильнейший.

— Сильнейший в чем, — Андрей все никак не мог понять, говорит приятель серьезно или шутит, — в поглощении пива?

— Зачем пиво? Пульку на двоих распишем. Победитель получит свой шанс.

— Преферанс, вдвоем? — недоверчиво уточнил Веретенников. — Корявая какая-то игра будет.

— Нормальная игра, — не согласился Леха, — сдаем на троих, третий всегда пасует. Ну что, рискнешь?

Леха смотрел приятелю прямо в глаза. Андрей наконец понял, что разговор абсолютно серьезен. Немного поколебавшись, Веретенников протянул Лехе руку:

— Давай рискнем.

Все, что происходило потом, напоминало Андрею один бесконечно долгий и бесконечно счастливый, сказочный сон. Катька словно ждала, когда ее кавалеры помогут ей сделать выбор. Спустя всего две недели, как Леха перестал обращать на красавицу какое-либо внимание, Андрей провожал Катю до дома после очередного похода в кино. У подъезда они остановились. Кто-то в очередной раз разбил освещавшую вход лампочку, и они стояли в вечернем сумраке, а нависающий козырек крыльца надежно защищал их от света еще не погашенных окон. Андрей притянул Катю к себе, почувствовал, как она сама подалась ему навстречу, а затем долго, очень долго целовал ее, наслаждаясь каждым мгновением этого бесконечного поцелуя.

— Завтра, — наконец смогла шепнуть ему Катя, — родители уедут на дачу с ночевкой.

Андрей почувствовал, как восторг переполняет его. Завтра! Уже завтра!

Еще два месяца спустя, в начале декабря, Леха пригласил Андрея и Катю на свой день рождения. Андрея он, конечно, мог и не приглашать, они и так жили вдвоем в одной комнате общежития. Формально в комнате числился еще один жилец, но он относился к той категории везунчиков, которым родители оплачивали аренду квартиры, и в общежитии не появлялся. Андрей немного опасался, что присутствие Катьки на дне рождения сможет пробудить в Лехе воспоминания о досадном проигрыше и расстроит друга, но Косарев лишь беззаботно улыбнулся:

— Нашел о чем вспоминать. Что было, то прошло, к тому же у меня сейчас новый вариант наклевывается.

Про Лехин «новый вариант» Веретенников слышал уже несколько раз, но вот увидеть пассию однокурсника ему пока не удавалось, поэтому Андрей искренне огорчился, узнав, что на дне рождения Косарева девушка не появится.

— С родителями уехала на неделю, — не вдаваясь в подробности, объяснил Леха, — по Европам гуляет.

— Так у тебя зажиточная невеста, — пошутил Веретенников, — смотри не упусти.

— Знаешь, Андрюша, — голос Лехи звучал на удивление серьезно, — я решил, что теперь больше ничего упускать не буду. Одного раза достаточно.

Вечер удался. Народу собралось не очень много, но все друг друга отлично знали, и было весело. Когда припасенный Косаревым ящик водки был опустошен, гости начали потихоньку, придерживая друг друга, расходиться. Катька тоже засобиралась домой. Андрей, решив лично усадить девушку в такси, натянул на ноги стоптанные кроссовки и вернулся к столу. Страшно хотелось пить, но воды на столе не было, а вот несколько банок пива еще оставались. Андрей подцепил ногтем крышку и, открыв банку, сделал большой глоток пенящегося напитка. Сразу же стало легче, Веретенников довольно улыбнулся и стал большими жадными глотками втягивать в себя холодное пиво.

— Андрюша, я готова, можно идти, — позвала его из прихожей Катька.

— И я готов, — пробормотал Андрей, бросая на пол пустую банку. Он сделал нетвердый шаг вперед, покачнулся, а потом комната закружилась у него перед глазами, и вдруг стало темно и тихо.

Первой проснулась голова. Радости в этом пробуждении не было никакой, Андрею казалось, что вот-вот его черепная коробка расколется на части от невыносимой пульсирующей боли. Он хотел было позвать Леху, попросить принести воды и поискать возможно завалявшуюся где-нибудь таблетку баралгина, но оказалось, что пересохший, разбухший язык абсолютно не желает издавать требуемые своему владельцу звуки и изо рта раздается лишь еле слышное нечленораздельное мычание, на которое никто не спешит откликнуться. Андрей попытался встать, чтобы самому найти столь необходимое сейчас обезболивающее, но его ожидал очередной неприятный сюрприз — ноги, как и язык, были совершенно неуправляемы, они категорически отказывались сгибаться и разгибаться, не говоря уже о том, чтобы поднять с пола всю массу тела Веретенникова.

— Очнулся? — возле кровати наконец появился Леха. — Нормально ты вчера начудил.

— Да? — слабо удивился Андрей. — Мне бы воды.

Леха ненадолго исчез, а затем вновь появился с полной, показавшейся Веретенникову необыкновенно тяжелой кружкой. Опустошив ее, Андрей почувствовал себя немного лучше.

— А у меня ноги не ходят, — сообщил он Лехе.

— Еще бы, — тот осуждающе покачал головой, — вы ж пили вчера, словно кони на водопое. Мало того что всю водку выжрали, так еще и до пива дорвались, которое я на утро брал. Пивка, кстати, не желаешь?

При упоминании о пиве у Веретенникова к горлу подкатился комок, и он лишь отрицательно помотал головой.

— Ну да, — вздохнул Леха, — ты свое еще вчера выпил. Тебя что, на первом курсе не учили, что водку пивом запивать не надо?

— Так сколько лет прошло, запамятовал, — криво усмехнулся Андрей, растирая ноги, к которым постепенно возвращалась чувствительность. — А где Катя?