Сьюзен Хилл - Этюд на холме [litres]

Три полицейские машины, включая машину старшего инспектора Саймона Серрэйлера, въехали на главную улицу бизнес-парка и свернули налево. Нейтан Коутс с двумя другими мужчинами ждал снаружи маленького выкрашенного в зеленый цвет здания в дальнем конце.

– Нейтан.

– Доброе утро, босс. Это мистер Коннолли, местный управляющий, и Терри Паттерби, охранник.

– Хорошо, что у нас есть?

– Мистер Коннолли узнал человека на фото, как я уже вам говорил, только он называл себя доктором Фентиманом. Но это он.

– Понятно, – Серрэйлер посмотрел на управляющего. – У вас есть ключи?

– Есть, но эти хранилища снимаются под честное слово, так что, я думаю, мне стоит…

– Никто вас ни в чем не обвиняет. У меня есть ордер.

– Но только я могу…

– Понятно. Слушайте, я понятия не имею, там ли он, но если он там, то он может быть опасен. Я пойду первым, патрульные подстрахуют меня сзади. Нейтан…

– Я пойду с вами.

Саймон знал, что спорить бесполезно.

– Просто будь осторожен. Не думаю, что он вооружен, но, если он будет загнан в угол, он поймет, что ему нечего терять. Наверное, он уже нас услышал, – он говорил коротко, жестикулируя остальным, чтобы они окружали хранилище.

– Могу я взять ключи, пожалуйста? А вы, джентльмены, оставайтесь здесь.

Серрэйлер повернул ключ в замке и быстро шагнул внутрь, Нейтан был прямо за ним. Патрульные плотной стеной выстроились сзади. Стояла полная тишина. Саймон взялся за ручку внутренней двери, которая вела в офис, и быстро открыл ее.

– Шарп? – Он быстро огляделся. – Никого. Не похоже, что он очень плотно занимался своим импортом и экспортом. Потом мы вызовем сюда криминалистов. – Он открыл пару шкафчиков. – И тут ничего.

– Вот, сэр, – Нейтан сделал шаг назад. На полке лежала сумка.

– Положи ее на пол, – сказал Серрэйлер.

– Если он ушел, он забыл свои умывальные принадлежности.

– Только если это не запасной набор, который он зачем-то хранит здесь.

– Зубная щетка мокрая, сэр.

– Ясно. Оставь ее пока.

– Подождите… – Нейтан взял с полки небольшую упаковку с чем-то. – Адресовано доктору Кэт Дирбон, сэр.

Саймон резко повернулся. Коричневый конверт был не запечатан, и Нейтан приподнял его. Оттуда на полку выскользнули три кассеты.

– Хорошо, упакуй их вместе со всем остальным позже. Не стоит забывать, что за этим офисом еще огромное складское помещение и еще какая-то задняя комната. Он может быть и там, и там. Запасной вход прикрыт, он не сможет пройти мимо наших этим путем, но все-таки смотри в оба.

Они двинулись дальше.

– Шарп?

Тишина была такая непроницаемая, что можно было услышать, как опускается пыль.

Старший инспектор постучал в металлическую дверь.

– Шарп?

– Его там нет, – сказал Нейтан.

– Скорее всего нет, но он тот еще умник. Ладно, пошли.

Он сдвинул блокиратор замка, вставил ключ в скважину и повернул его. Потом он подождал ровно минуту. За своей спиной он почувствовал тепло, исходящее от Нейтана, и дыхание молодого человека на своей шее.

– Мы заходим!

Он распахнул дверь настежь, и они вдвоем почти одновременно влетели в комнату, которая на долю секунды показалась им совершенно пустой.

– Боже мой, – Саймон Серрэйлер сказал это настолько глухим голосом, что Нейтан Коутс даже не разобрал слова, но проследил за взглядом старшего инспектора, который был направлен в дальний конец помещения.

– Господи Иисусе, – собирался сказать Нейтан, но когда открыл рот, из него донесся лишь странный мяукающий звук.

Теперь я тебе все рассказал. Теперь я поговорил с тобой. Я распрощался с ложью и замалчиванием. И именно теперь, когда, возможно, мы скоро встретимся лицом к лицу, я должен сказать тебе правду, разве нет?

Я ненавидел разговаривать с тобой. Я ненавидел, когда ты пыталась заставить меня говорить, пыталась залезть мне под кожу, пыталась жить моей жизнью вместе со мной.

Но на этот раз я был рад наконец сорвать все покровы. Я рад, что ты знаешь меня – знаешь то, что я решил позволить тебе узнать. Потому что, в конце концов, у меня есть выбор и власть. Последнее слово. Я.

Не ты.

Я. Я. Я. Я. Я. Я.

Последние строчки гимна отзвенели для всей собравшейся паствы, для солистов хора Святого Михаила и для юных хористов, а потом вознеслись под своды собора. Гроб Фреи Грэффхам из светлого дуба стоял на небольшом постаменте на ступеньках алтаря. Она сама смотрела на эти своды, на этих позолоченных ангелочков и резьбу, когда пела здесь, поэтому Кэт подумала, что это было даже более чем просто правильно, что он стоял там. От прекрасного гимна у всех встал ком в горле.

Собор был полон. Полицейские из прежних команд Фреи в столичной полиции сидели рядом с коллегами из Лаффертона. Тут и там сверкали золотые позументы. Старшие констебли и заместители старших констеблей, старшие суперинтенданты и суперинтенданты. Старший инспектор Саймон Серрэйлер сидел на скамье рядом с проходом, через который прошел на кафедру, чтобы зачитать текст из Ветхого Завета. Нейтан Коутс сидел вместе со своей невестой во втором ряду, среди своих товарищей, которые работали и с Фреей. Мэриэл Серрэйлер, сидящая на своем месте среди других альтов, слушала знакомые слова из старого Молитвослова и впервые с момента гибели Фреи почувствовала не только печаль, не только грусть от утраты нового друга, который ей так нравился, но и какое-то более глубокое сожаление о чем-то таком, что она не могла сформулировать даже для себя. Она старалась изо всех сил, смотрела вперед, работала, не зацикливалась надолго ни на чем, что предлагало ей настоящее. Благодаря этому ей удавалось так долго сохранять свой несчастливый брак со злым, ожесточенным человеком, но теперь смерть Фреи заставила ее увидеть все это до боли четко. Пустая трата времени, пустая трата жизни, мысли о всех тех вещах, которые она так и не сделала, подавляемая столько лет злость – все это нахлынуло на нее прямо здесь, в этом месте, которое она так любила, и она не знала, как справиться с этим и как на это нужно реагировать. Она подумала об Эйдане Шарпе, безумном, одержимом, отвратительном, исковерканном – из-за чего? С какого момента? И почему, почему, почему?