Блейк Пирс - Мотив для испуга

В комнате находилось как минимум тридцать клоунских масок. Они лежали на диване, на полу, а также на барной стойке, отделявшей гостиную от кухни. Некоторые были вполне стандартными, милыми старинными клоунами с веселыми улыбками. Другие же имели более угрожающий вид и походили на кукол из творчества Стивена Кинга.

Джанис ощутила, как к горлу подкатил ком. Мелькнула надежда, что когда она закричит, то придет в себя и сможет сбежать отсюда. Но вместе с криком пришла и логика.

« Кто-то же принес их всех сюда , – подумала она. – Кто-то взломал твою квартиру и разложил их. И этот кто-то в курсе, что ты боишься клоунов... Это просто шутка, очень жестокая шутка. Кто бы ни сделал это, он все еще может быть здесь и.. .»

В этот момент из-за барной стойки со стороны кухни поднялась фигура человека, которая все это время скрывалась там. Это был мужчина, одетый в черную толстовку с капюшоном и темные брюки. Сандерс не видела его лица, поскольку оно было скрыто за клоунской маской. Она была окрашена в серый цвет, а зловещая широкая улыбка растянулась от уха до уха.

Человек издал громкий пронзительный смех и достал нож.

Все еще злобно смеясь, он ловко перепрыгнул через стойку, размахивая оружием. Во время прыжка Джанис увидела разноцветные локоны волос, которые лишь добавили страха. Именно в этот момент ее мочевой пузырь не выдержал.

Теплая струйка, стекающая по ногам, вернула ее в реальность. С колотящимся, словно у запертого в клетке животного сердцем, девушка развернулась и направилась к двери. Ее рука была всего в трех дюймах от ручки, когда в спину, чуть ниже правого плеча, вонзился нож.

Боль была безумно сильной и острой, особенно в тот момент, когда лезвие достигло кости. Джанис издала душераздирающий крик, который стал последним, поскольку легкое было повреждено. Она почувствовала, как человек достал нож, а потом снова вонзил его чуть ниже. Затем еще раз. И еще.

Ноги обмякли, и она упала на пол. Клоун встал сверху и, перевернув жертву на спину, оседлал. В голове девушки пролетела мысль, что ее могут изнасиловать. Валяясь в луже собственной мочи, перемешанной с кровью, Джанис поняла, что мужчина преследовал совершенно иную цель.

Клоун снова рассмеялся, приблизившись к ней лицом, пока весь его мини легион, расположенный позади них, таращился на происходящее. Он поднял нож и снова опустил его. Девушка насчитала четыре удара, прежде чем полная темнота, наконец, окутала ее сознание. Последней ужасающей мыслью в голове жертвы была та, что она оставалась жива достаточно долго, чтобы лично ощутить, как ее сердце остановилось.

Эйвери прекрасно знала, как тянется время в больнице. Казалось, оно полностью останавливалось, когда ты сидел у постели близкого человека. Хотя, странным было не только время. Ее организм также удивлял. Она знала, что пора было поспать, но совершенно не чувствовала усталости. Она понимала, что стоит поесть, но не была голодна.

Блэк проверила свой телефон. Шесть пропущенных звонков, три сообщения. Все они были от Келлэвей, О’Мэлли и Коннелли. Она не открывала их. Сейчас ее больше интересовало время. Она даже не удивилась, увидев, что уже был час ночи.

Состояние Роуз ни капли не изменилось. Она все еще была без сознания и дышала за счет аппаратуры. Но врач уверил, что ее внутренние органы серьезно не пострадали и теперь готов был поспорить, что рано или поздно она выйдет из этого состояния. Глядя на дочь, Блэк думала о разговоре с доктором, который состоялся во время его последнего обхода перед окончанием рабочего дня.

Он принес ей сендвич из кафетерия, который она едва надкусила. Взяв в углу палаты стул, он перенес его к кровати и присел.

– Я планирую поговорить с Вами на равных и надеюсь, что Вы поймете ситуацию ровно так, как она есть. Вы ведь работаете детективом и, смею предположить, частенько имеете дело с тяжелыми случаями, так?

– Так.

– Что ж, основываясь на том, что мне известно о подобных ситуациях, это, скорее всего, был банальный крик о помощи. Ваша дочь может даже не осознавать этого... Предполагаю, так оно и есть. Если бы она действительно хотела убить себя, то проглотила бы куда больше таблеток. Фельдшер сообщил, что в бутыльке оставалось еще около дюжины штук. Да и вряд ли она обратилась бы за помощью. Я говорю это, чтобы Вы понимали, что судя по всему, Роуз нуждается в Вас, в Вашей помощи. Она хочет вернуться к нормальной жизни или хотя бы к той, которая возможна после пережитого.

« Роуз не захочет, чтобы я помогала ей », – подумала Эйвери, но ничего не сказала. Она просто кивнула, прислушавшись к совету врача.

Этот разговор произошел около семи часов назад. Хоть Блэк и обдумывала эту тему со всех сторон, она не считала, что существует вероятность восстановления их отношений с Роуз. Сама Эйвери никогда не была близка со своей матерью. Как только ей стукнул двадцать один год, она просто развернулась и уехала. Возможно, такое же будущее ждало и их с дочерью. Возможно, стоило принять этот факт.

Чтобы поддерживать голову в рабочем состоянии и перестать думать о кошмарах своего будущего, Блэк перечитала все сообщения и письма. Каждое из них содержало предложение помощи. Келлэвей добавила в письмо стикер, на котором было написано, что она молится за нее и Роуз, и в случае, если ей потребуется «жилетка», требовала непременно связаться с ней, даже если это произойдет ночью.

Что ж, вполне ожидаемо. Но ощущение подобной поддержки от людей, которые по большей части постоянно присутствовали в ее жизни, а также тех, кого она не так давно узнала, заставило ее подумать, что, возможно, мир не рухнул, когда умер Рамирес. Почему же она ощущала такую острую необходимость попрощаться с прошлым и начать жизнь с чистого листа? Почему она так долго скрывалась?

« Потому что ты сбежала , – мысленно ответила она на свои вопросы. – Ты думала только о себе. Отец Роуз умер, а ты лишь отдалилась от нее. Что это за перекрученное дерьмо? »

Последней мыслью Эйвери перед тем, как она, наконец, отключилась на неудобном стуле, была та, что она постоянно двигалась в обратном направлении. Она поняла, что Роуз действительно потребуется помощь, чтобы пройти через гибель отца и всю эту ситуацию в целом. Блэк также осознала, что на самом деле, она могла быть тем человеком, которому как раз больше всего и требовалась поддержка.

Жужжание телефона разбудило ее в 7:10 утра. Шея затекла от того, что она неудачно расположилась на стуле, а во рту стоял неприятный привкус, поскольку возможности почистить зубы у Эйвери не было. Высветившийся на дисплее номер был уже знаком, хотя она до сих пор не внесла его в список контактов. Звонила Келлэвей.