Георгий Куликов - К вопросу о миражах

— Да не появлялся он пока, — ответил Николаев, — мы сейчас устанавливаем местонахождение его сестры в Калуге.

Через десять минут твердой походкой в кабинет вошел седоволосый среднего возраста человек:

— Полковник Строгов Иван Данилович, — представился он, — прошу вас все по порядку рассказать.

Николаев, в свою очередь, представил полковнику Кудрина, и тот с расстановкой, как учил Ерихин, стал рассказывать о происшествии с кражей из киоска, случайной и странной находке и не менее странном исчезновении Дольникова. Строгов внимательно выслушал, задал несколько уточняющих вопросов и тихо произнес:

— То, что я вам сейчас скажу, товарищи, должно остаться в этом кабинете.

Все утвердительно кивнули головами.

Строгов продолжил:

— В 1941 году в концлагере Бухенвальд немцы отобрали узников, имеющих опыт типографской работы: граверов, художников, каллиграфистов. Их поместили вначале в отдельный барак лагеря Заксенхаузен, а в 1943 году перевели под Гродно, где была оборудована специальная типографская мастерская. Во главе этого всего стоял штурмбанфюрер СС Бернгард Крюгер, чьим именем и была названа секретная операция. К 1945 году в мастерской было изготовлено фальшивок на сумму более ста миллионов фунтов стерлингов, весьма отличного качества.

Продукция «Бернгарда» использовалась в самых различных целях. Два бумажных завода, один в Судетах, другой в Гродно, были целиком заняты изготовлением бумаги для фальшивых денег. Английские экономисты не без основания полагали, что немцам удалось в какой-то мере насытить английский денежный рынок фальшивками. В 1945 году Английский национальный банк даже был вынужден изъять из обращения часть старых пятифунтовых банкнот.

— Теперь главное, — тихо сказал Строгов, — после стремительного наступления наших войск в 1944 году следы мастерской под Гродно потерялись. По нашим данным, немцы не успевали вывезти готовую продукцию со своих складов и все фальшивые деньги спрятали где-то в Гродненской области. В том же тайнике, вероятно, хранится и архив немецкой агентуры, исчезнувший бесследно накануне наступления нашей армии. В те дни было не до архива и тем более не до фальшивой английской валюты: немцы бежали, сломя голову. Так вот, бежать-то бежали, но об оставленном, видимо, не забыли. Мы практически не знаем людей, участвовавших в операции, и не владеем информацией, которая нам могла бы позволить установить место нахождения тайника, но есть отрывочные данные, что некий обер-лейтенант Крамер с русскими сопровождавшими, следовавшими на двух подводах, останавливались в это время в деревне Стрешнево Гродненского района. Есть показания местной жительницы, что между обозниками, а это были местные полицаи, ночью возникла перестрелка, в ходе которой Крамера убили.

Почему она возникла и что было дальше, никто не знает, обоз и полицаи исчезли бесследно, оставив несколько трупов, в том числе этого немца. Тут-то мы и подходим к самому интересному: на месте перестрелки жители обнаружили несколько банкнот, деньги были незнакомые и ценности не представляли. Находку передали нашим бойцам. Хорошо, что те тоже сориентировались и, в свою очередь, отдали эти банкноты в СМЕРШ.

В те дни разбираться с этим было некому и некогда, шло наступление, и найденные банкноты по странному стечению обстоятельств попали к нам в архив.

Так вот теперь самое основное: банкноты вашего мороженщика те же, что и гродненские из архива, экспертиза показала их идентичность. Мы редко имели дело с фунтами, я не знаю пока, как объяснить это совпадение, но факт остается фактом, теперь это дело приобретает иной аспект.

Воцарилась тишина, никто не мог ничего сказать, да и мыслей никаких не было.

— Далее, — продолжал Строгов, — нашим руководством принято решение образовать межведомственную группу по расследованию этого дела. Вопрос сегодня согласован с руководством МВД СССР. От вашего ведомства выделен опытный оперативник из московского Главка, в помощь ему я бы хотел включить в состав этой группы и Евгения Сергеевича Кудрина, вашего, Павел Иванович, оперативника, который начал вести это дело.

Кудрин вздрогнул от этих слов, его первый раз на таком уровне назвали Евгением Сергеевичем.

— Но он только начал работать, — возразил Николаев, — без году неделя как из школы милиции.

— Вот и хорошо, — сказал Строгов, — взгляд не замылен, молодой, задористый.

— Возражений нет, — тихо ответил Николаев, — ему будет полезно сразу таким делом заняться.

— Вот и хорошо, — подтвердил Строгов, — откомандируйте Кудрина завтра же в мое распоряжение.

Возвращались в отделение милиции в полном молчании. Павел Иванович что-то бубнил про себя, мол, а кто будет заниматься на подведомственной Кудрину территории, и всякое такое. Но в итоге, когда зашли в кабинет к Николаеву, тот обнял Женю и сказал, что надеется на него и что не боги горшки обжигают. Он пожелал по-отечески успехов и попросил зайти ко Льву Алексеевичу для напутствий.

Целый вечер Женя просидел в кабинете с Ерихиным. Лев Алексеевич по-доброму разжевывал его возможные действия, как поступать в тех или иных ситуациях. В завершение он налил им обоим по стакану водки, они выпили, закусили старым сухарем, который на цепочке был привязан к сейфу и казался вечным, и разошлись по домам.

Утром Кудрин, как было согласовано, прибыл на площадь Дзержинского. В кабинете у полковника Строгова уже находился моложавый человек, но старше Кудрина.

— Знакомьтесь, майор Волк Дмитрий Дмитриевич, — представил его Строгов. — Ты, Кудрин, поступаешь в его распоряжение.

— Кудрин Евгений, — промямлил Женя.

— Так, мужики, за дело, — сказал Строгов, — первое, мне сообщили, что нашли в Калуге адрес сестры киоскера. Фамилия у нее уже, конечно, другая, но немедленно оба выезжайте туда и опросите ее: что она знает о брате. Второе — немедленно дать информацию по всем отделам милиции водного, авиационного и железнодорожного транспорта о приметах киоскера на предмет его задержания. Третье — следует запросить все медицинские учреждения, морги, медицинские стационары о возможном нахождении там Дольникова. На второе и третье вам три часа, а потом — в Калугу. Завтра днем в двенадцать ноль-ноль собираетесь у меня в кабинете. Все.

— Ничего себе напор, — подумал Женя, — но это интересно и даже очень.

Пока ехали в электричке, Женя и Дим Димыч, как он окрестил старшего по званию и их тандему, успели о многом поговорить. Оказалось, что майор тоже окончил московскую среднюю специальную школу милиции, и учились они, хотя и в разное время, но у одних и тех же учителей. Только у Волка уже была за плечами Высшая школа милиции и он работал старшим опером в МУРе. Женя не хотел отставать и немедленно поделился с Дим Димычем своим планом о поступлении в будущем году на заочное отделение в высшую школу МВД. В общем, контакт был найден, и у Кудрина поднялось настроение.