Сандроне Дациери - Убить Короля

Его к ней тянуло.

Однако воспоминания о прошлом его не спасут. Данте разминается, насколько это возможно в ограниченном пространстве, где между ним и решеткой всего тридцать сантиметров. Он пытается выбить крышку, но та не поддается и даже не скрипит.

Как могильный камень.

Ему не следовало думать о могиле, и Гудетама исчезает. Данте бьет по доскам руками и лбом, пока кровь не застилает ему глаза, теряет сознание и приходит в себя с привкусом рвоты во рту. Необходимо выбраться, пока он окончательно не обезумел.

Данте массирует онемевшую здоровую руку, ощупывает ею углы крышки над своей головой: ни петель, ни направляющих. Крышка заколочена снаружи.

Он обещает себе, что, если сейчас же не найдет способ ее открыть, перережет себе вены. Можно воспользоваться острым двухсантиметровым шпеньком от застежки кляпа. Как ни странно, в полубреду мысль о самоубийстве кажется Данте почти бодрящей: он не умрет, как трус, все произойдет быстро и почти безболезненно.

Но пока у него есть другие дела. Ощупывая дно ящика, он внезапно чувствует что-то странное – круглые метки величиной с ластик на карандаше. Он надавливает на один из них ногтем, и деревянная крышечка отлетает. А под ней…

Не может быть, это очередной сон. И все же его пальцы, натренированные тысячами одиноких экспериментов, не могут ошибаться.

В отверстии болт-самокрут из тех, с помощью которых фокусники показывают трюк «гайка и болт», скрывая двойное дно. Выглядит он обыкновенно и снаружи закручен гайкой, но гайка не затянута до конца резьбы, поэтому болт можно развинтить, не прикасаясь к нему. Данте чувствует, как он прокручивается под его ногтями. Доска поскрипывает, и щель между дном и стенками становится шире. Данте один за другим развинчивает все четыре болта в углах ящика. И дно отходит.

Поджав ноги к тощей груди, Данте толкает крышку ступнями. Тяжелый сундук приподнимается. Внутрь проникает порыв свежего воздуха, отдающего пылью и травой. Данте, превратившийся в комок нервов и ноющих мышц, выкатывается наружу, и сундук с глухим, отдающимся в пустоте звуком падает на место. На несколько мгновений потеряв рассудок, он с криком срывает с себя подгузник, извиваясь на ледяном бетонном полу.

Однако помешательство быстро проходит. Данте с трудом поднимается на ноги, но его переполняет ярость. Он готов сразиться с любым, кто снова попытается его запереть. Всегда ненавидевший насилие, теперь он намерен драться зубами и когтями и даже к этому стремится. Он вспоминает лицо человека, называвшего себя Лео Бонаккорсо, и мечтает стереть улыбку с этого лица. Закрыть Лео в тесной каморке, чтобы тот почувствовал себя в его шкуре. Но прежде всего Данте спросит его, какого хрена тот запер его в гребаном сундуке иллюзиониста. Ничего получше не нашлось? Или это какая-то садистская шутка? Данте поднимает с пола кусок электрического кабеля диаметром с банан и длиной в два банана. Он готов затолкать его Лео в глотку и надеется причинить ему боль.

Но вокруг ни души. Данте находится в прямоугольном складском помещении длиной метров сто. Потолок подпирают бетонные колонны. В его ящик пробивался свет луны, проникающий в грязное слуховое окно. Луна уже почти зашла, небо проясняется. Склад выглядит старым и заброшенным. Ветка какого-то дерева разбила одно из окон и проросла внутрь, сквозь усыпанный гнилой листвой пол пробились ползучие растения. Снаружи доносится клекот какой-то хищной птицы и вой ветра. Больше не слышно ничего. Ни машин, ни голосов, ни электрогенераторов – ни единого звука, ассоциирующегося с цивилизацией. И запах, с запахом тоже что-то не так. Венеция пахла соленой водой, жареным, водорослями и табаком. Здесь же пахнет глушью, пластиком, давним пожаром. И совсем не пахнет человеком, не считая самого Данте.

Ему вспоминается «День триффидов» [3] «День триффидов» (1951) – научно-фантастический роман Джона Уиндема. Согласно сюжету романа, на Земле разводят триффидов – подвижные хищные растения, из которых получают ценное масло, но однажды триффиды начинают охотиться на людей и захватывают весь мир. . «Нация Z» [4] «Нация Z» (2014–2018) – американский постапокалиптический сериал. . Что, если, пока он был заперт в сундуке, наступил апокалипсис? Теперь, когда к нему почти полностью вернулся рассудок, он осознает: в том, что он не сошел с ума окончательно, есть не только его заслуга. Всю свою взрослую жизнь он регулировал свои настроения и симптомы с помощью лекарственных препаратов и сейчас чувствует следы химии в своей крови. Вероятно, какой-то нейролептик или успокоительное. Выйдя на свет, Данте осматривает свое тело. Вспухшие вены на руках, полопавшиеся капилляры, синяки. Следы от уколов. Его усыпили.

Как долго он проспал?

Он проводит рукой по своей редкой и мягкой щетине. Похоже, что он брился пару дней назад. Но откуда ему знать, не побрили ли его во сне. На него накатывает паника. Позабыв о странности своего положения, Данте сломя голову бросается к облупленной железной двери склада. Протягивая к ней здоровую руку, он успевает вообразить, как безуспешно дергает за ручку и умирает от голода взаперти.

Но дверь отворяется, таща за собой усики ползучих растений, и Данте попадает в центр просторного бетонного двора. Он на разрушенной военной базе. Некоторые из построек напоминают советскую архитектуру времен холодной войны. В глубине виднеется здание, которое он никогда раньше не видел, но немедленно узнает. Оно почти не отличается от строения, которое он воображал или видел во сне. Как только не называли это место, но для узников название существовало лишь одно.

Коробка.

Удача, сопутствовавшая Коломбе всю поездку, отвернулась от нее на последнем повороте грунтовки перед ее домом, и «панда» застряла носом в полном ледяной воды кювете. Коломба очнулась от раздумий, только ударившись лицом о руль и разбив губу. Она плохо помнила, как возвращалась из агротуристического комплекса, но еще ощущала, как позвоночник ноет от страха.

Но чего ей бояться?

Отец мертв. Выжило всего одиннадцать его узников, включая Данте, и Томми не был одним из них.

«Ты так в этом уверена?» – спросила она себя.

Они знали об Отце не все. Далеко не все. Он умер, не оставив чистосердечного признания в содеянном, а его единственный известный сообщник Немец отбывал пожизненный срок в упрямом молчании. Так, может, была и другая темница, которую они так и не нашли? И другие узники?

Вытерев губу тряпкой для протирки стекол, Коломба бросила машину на произвол судьбы. Сгибаясь под порывами холодного ветра, добралась до дому, продезинфицировала губу и заварила себе чая, настолько горячего, что он обжег ранку.