Anne Dar - Silence [publisher: SelfPub]

– Что? – решив, что за мыслями о машинах, я пропустила часть слов собеседника, переспросила я.

– Я о Киране. Водителя в затонувшем автомобиле нет, тела Дакоты Галлахер тоже нет, зато есть парень, всплывший на поверхность. Предположительно он спас одну девушку, но она в коме, так что ничего нам не расскажет, по крайней мере до тех пор, пока не очнется, если вообще очнется. Киран идеально подходит на роль спасшегося водителя, верно? – Шеридан разогнулся, по-видимому закончив копаться в аккумуляторе, но капот не захлопнул. Мы встретились взглядами. – Вот только у парня железобетонное алиби: его ночевку у моих стариков могут подтвердить не только они и я, но и несколько соседей. Сейчас мы едем к Оуэн-Гринам, владельцам затонувшего автомобиля, можете поинтересоваться у них, присутствовал ли Киран этой ночью на вечеринке в их доме.

– Уверена, он не присутствовал, – отчего-то сдавленным тоном ответила я, слегка прищурившись.

Ничего мне не ответив, Шеридан выждал несколько секунд, после чего хлопнул капотом.

– Попробуйте завести теперь.

Ощутив мурашки, пробежавшие по спине из-за жестяного хлопка капотом, я обошла Шеридана и села за руль. На сей раз зажигание сработало с первого раза. Удовлетворенно кивнув головой, Шеридан направился к своей блестящей машине, в прицепе которой сидел белоснежный пиренейский горный пес. Я застыла, наблюдая за уверенной походкой шерифа, с неосознанной силой сжав рулевое колесо. О чем он, волк его дери, говорит?.. Это ведь несчастный случай. Подозреваемых здесь не должно быть…

Не успела я подумать об этом, как еще сильнее сжала руль в своих руках. Я ведь сама еще пятнадцать минут назад отрабатывала вариант, в котором за произошедшим мог бы стоять определенный человек. Шеридан слышал мои вопросы, задаваемые парню, видел, как я на него смотрела… Он сам мог подозревать своего сына. Естественно, он так же может его покрывать, но… Это несчастный случай. Определенно. Пьяные дети за рулем родительского автомобиля.

Следуя за пикапом Шеридана, знающим дорогу к дому Оуэн-Гринов, я старалась не смотреть на белоснежного пса, сидящего в его прицепе, радостно смотрящего на дорогу с вывалившимся языком из улыбающейся пасти. Слишком радостным для этого серого городка казался мне этот пёс. Слишком чистым.

Дом Оуэн-Гринов казался не домом вовсе, а скорее полноценным особняком или даже резиденцией. Слишком ухоженный двор со слишком ровно подстриженными деревьями перед слишком вычурной террасой. Слишком просторные коридоры, слишком большие комнаты, слишком высокие потолки… В подобных хоромах должно быть слишком сложно накопить уют: весь взмывает к слишком высоким потолкам или выветривается через слишком широкие панорамные окна. Интересно, как миссис Оуэн-Грин справляется с этой “проблемой”? Каждый вечер зажигает камин и свечи, установленные в позолоченных канделябрах? Печет капкейки десятками и пользуется ароматическими палочками, чтобы заполнить хотя бы треть всего имеющегося в её распоряжении пространства признаками присутствия здесь человека? Включает музыку так громко, чтобы высокие стены не успевали поглощать её сразу, с первых нот, и заполняет большие шкафы шерстяными пледами, чтобы хоть как-то согреть внутренности этого громадного мифического существа?.. Я бы не смогла жить в таком доме. В таком доме всегда будешь чувствовать себя слишком маленьким, даже если сам по себе ты великий и не обделен властью. Пропорции слишком не равны.

Пятью минутами ранее мы закончили разговор с миссис Оуэн-Грин и двумя её сыновьями: старшему двадцать один год, младшему семнадцать. Пэрис Оуэн-Грин было пятнадцать. Единственная дочь и сестра. Утрата непомерная. Мать находилась почти в невменяемом состоянии, оба парня были настолько подавлены, что, казалось, еще чуть-чуть и разревутся упав прямо на ссутулившиеся плечи матери, прячущей своё мокрое лицо в дрожащих ладонях. Младший не убирал своей руки с материнских плеч, старший сидел чуть поодаль и был настолько бледен со своими покрасневшими от слез глазами, что казался слегка пришибленным горем. С этой троицей не имело смысла пытаться наладить конструктивный диалог, поэтому оставив их в слишком большой и не до конца убранной после вечеринки гостиной, мы с Шериданом отправились в кабинет мистера Оуэна-Грина и, уже сидя в слишком мягких креслах и наблюдая за тем, как хозяин дома потягивает виски из бокала, периодически опускающегося на кипу бумаг на его захламленном рабочем столе, ожидали ответов хотя бы от него.

Пока мы шли по подъездной дороге к особняку, Шеридан примерно обрисовал мне, что именно из себя представляет семейство Оуэн-Грин: сорокавосьмилетний Максвелл управляет крупной риелторской компанией (иными словами – занимается продажей и арендой недвижимости), его жена Сабрина по совместительству является его секретарем. Бонус к успешной риэлторской карьере и внушительному финансовому состоянию – три ребенка: старший Джастин, средний Зак и младшая Пэрис. Теперь детей осталось двое.

Из того, что нам удалось узнать за пятнадцать минут пребывания в особняке Оуэн-Гринов, всё подтверждало несчастный случай с участием алкоголя и без участия родителей. Максвелл и Сабрина Оуэн-Грин знали о том, что их дети хотят устроить вечеринку в честь Хэллоуина: “Это уже третий год, когда дети устраивают эту вечеринку без нашего участия”, – плача в ладони, говорила Сабрина Оуэн-Грин. – “Предыдущие два года всё проходило хорошо ”.

На момент проведения подростковой вечеринки супруги Оуэн-Грин находились на своей квартире в Дэф Плэйс. Им позвонили около часа ночи, они, естественно, спали…

– Мистер Оуэн-Грин, я заметила, что на периметре Вашей территории ведется видеонаблюдение, – выдохнув, постучала автоматической ручкой по исписанному блокноту я, и перевела взгляд на миниатюрный блестящий диктофон черного цвета, лежащий на краю стола передо мной.

– Вот, – холодно ответил хозяин дома, положив перед собой флешку. – Я знал, что полиции будут интересны эти записи, – мужчина специально проигнорировал тот факт, что я не из полиции. С того момента, как он увидел мой значок агента ФБР, он не скрывал своего снисходительно-презрительного отношения к моей персоне. То ли тоже считает меня соплячкой, то ли просто считает недостойным уделять особенное внимание тому, кто по возрасту являясь младше него имеет в своих руках бóльшую власть. – Но эти записи Вам не помогут.

– Вы с ними уже ознакомились, верно? – я прикрепила закрытую ручку к корешку уже закрытого блокнота. Мы заканчивали. – Скажите, почему Вы уверены в том, что записи с Ваших видеокамер нам не помогут?