Блейк Пирс - Прежде чем он ошибётся

Смерть Джо Хейли, казалось, была не продумана. Убийца занимался с ней сексом, а потом задушил. С Кристин он был более осторожен, проявил больший самоконтроль. Хотя между ними могла быть какая-то сексуальная активность, они не занимались сексом, и она была просто задушена.

Возможно, с этой жертвой он пытался проявить ещё большую осторожность. Возможно, именно поэтому она была связана. Или, может быть, он сильнее спешил. Вполне вероятно, он начинает понимать, насколько похожи его убийства, и пытается изменить картину преступлений…

«Твоя интуиция обычно не подводит, - сказал Эллингтон. – Мне иногда непросто говорить об этом, но это правда. Что она тебе подсказывает?»

«Я думаю, что если мы начнем со списков студентов Университета Куин Нэш, то к ночи у нас будет точная информация о личности этой девушки. Я также полагаю, что если её консультантом был Уильям Холланд, он очень скоро окажется в комнате для допросов».

Внезапно из кустов появился Уилер. Казалось, он изо всех сил старался не смотреть на тело.

«Я хотел сказать вам, что криминалисты уже в пути. Они будут здесь через 10 минут».

Маккензи только кивнула. Она снова посмотрела на тело—красивая женщина в расцвете сил. Чья-то дочь. Девушка, у которой впереди была вся жизнь.

Как обычно, рука Маккензи снова нашла крошечную выпуклость в животе и осталась там, как будто защищая того, кто был внутри.

Маккензи и Эллингтон работали в одном из небольших конференц-залов участка, когда пришли результаты идентификации личности жертвы с реки. Было только 18:27, и работая под руководством Маккензи, они завершили работу быстрее и проще, чем предполагали.

Уилер вошёл в комнату с распечаткой и радостно подвинул её через стол к ним.

«Личность идентифицирована», - сказал он.

Маккензи взяла документ и прочитал вслух подчёркнутые пункты. Сделав это, она опять почувствовала нарастающее волнение.

Это ребёнок чувствует твоё воодушевление, подумала она.

«Мари Тотино, двадцать лет. На момент смерти обучалась в Университете Куин Нэш на третьем курсе. На факультете политологии. Она прошла стажировку в Вашингтоне и в правительстве штата Мэриленд. Жила в Балтиморе, недалеко от кампуса. Родом из Бетесды».

«Есть что-нибудь о её научном руководителе?» - Спросил Эллингтон.

«Судя по документам, это Чарльз Макмагон».

«Кроме того, - доложил Уилер, - судмедэксперты обнаружили несколько отчётливых следов у основания её шеи. Возможно, это свидетельство удушения. Думаю, мы узнаем наверняка после вскрытия. Кроме того, у неё был большой синяк на голове и перелом черепа в этой области. Также были найдены следы вокруг её рта, как будто её рот был заклеен клейкой лентой».

«Не знаете, когда её видели в последний раз?» - спросила Маккензи.

«Сейчас проработкой этого вопроса занимаются несколько человек. Семье уже отправили уведомление. Мари была единственным ребёнком. Оба родителя ещё живы, живут в Бетесде. Скорее всего мы добудем ещё информацию, но на текущий момент это всё, что мы знаем».

Маккензи и Эллингтон поднялись на ноги, чтобы приступить к работе почти синхронно, что казалось привычным и в то же время невероятным. Они собирались поговорить с семьей убитой. Маккензи терпеть не могла разговаривать с шокированными трагедией близкими родственниками жертв, но в этом деле главное - не упустить время. Принимая во внимание то, что это было уже третье убийство, и что жертва оказалась очередной студенткой Университета Куин Нэш, удержать происходящее в тайне, особенно теперь, когда занятия возобновились, не представлялось возможным.

«Вы нашли что-нибудь на записи с камер наблюдения из дома Кристин Линч?»

«Ничего полезного. У нас есть парень, входящий с передней и западной стороны, но его лицо не видно. У нас даже есть момент, когда он и Хейзел Исидро пересекаются, но там проглядывается только незначительная часть его лица: кончик носа и краешек бровей. Ничего, что мы можем использовать для идентификации».

«Я хотела бы посмотреть эту запись, когда мы вернёмся, - сказала Маккензи. - А пока нам понадобится домашний адрес семьи Мари Тотино».

«Конечно, - сказал Уилер. - Я сейчас принесу его».

Уилер вышел, и как только дверь закрылась, Эллингтон взял Маккензи за руку.

«Помнишь, как я пригрозил тебе примерить роль мужа-самодура?»

«Я знаю. Это было забавно».

«Я серьёзно, - сказал он. - Мак, ты действительно думаешь, что в твоём положении имеет смысл разговаривать с женщиной, которая только что потеряла свою дочь? Если ты думаешь, что я не замечаю, как ты прижимаешь руку к животу всякий раз, когда происходит что-то стрессовое, то ты ошибаешься».

Его забота о ней была трогательной, но она также чувствовала, что он чрезмерно её опекает. Несмотря на это, она посчитала, что спорить не стоит.

«Прекрасно, - сказала она. - Тогда ты возьмешь на себя эту задачу, когда мы туда доберёмся».

Он посмотрел на неё, и она буквально считала по глазам его мысли.

Он думает, что я должна остаться дома. Он считает ошибкой решение не рассказывать Макграту о моей беременности.

Возможно, он был прав. Но сейчас они были слишком глубоко погружены в дело, так что не было смысла зацикливаться на этом.

«Давай просто постараемся побыстрее покончить с этим, - сказал Эллингтон. -Тогда нам больше не о чем будет беспокоиться».

«С таким глубоким мышлением ты определенно должен быть лидером», - сказала она с тонкой иронией.

«О Боже, я надеюсь, что наш ребёнок не будет такой же занозой, как ты».

С этими словами они покинули конференц-зал в поисках Уилера и адреса семьи, которая только что потеряла свою дочь, ставшую жертвой серийного убийцы.

Маккензи сдержала слово и позволила Эллингтону взять на себя инициативу, когда они прибыли в дом Тотино тридцать пять минут спустя. И, честно говоря, она была рада, что он взял на себя главную роль. Родители - пятидесятидвухлетняя Сандра Тотино и пятидесятисемилетний Майк Тотино - узнали, что им предстоит жить без своего единственного ребёнка менее часа назад. Они получили эти трагические новости настолько недавно, что полицейские, приехавшие сообщить их, как раз возвращались к своей патрульной машине, когда прибыли Маккензи и Эллингтон.

Пятнадцать минут спустя, они сидели в гостиной Тотино. Сандра выглядела ошеломленной и раскачивалась взад и вперёд, сидя на диване и глядя в пол. Все разговоры вёл Майк, отец жертвы. Маккензи была почти уверена - единственное, что позволяло ему вести с ними мало-мальски осмысленный разговор, был его гнев на убийцу, который забрал жизнь его дочери. Он очень хотел, чтобы его поймали и как можно скорее отдали под суд.