Ларс Кеплер - Лазарь [litres]

– Это я ее нашел. И мне надо всего несколько минут, – перебил Йона, влезая в стерильную тунику.

– Я не могу допустить, чтобы вы задерживали интубацию. Но прежде, чем мы начнем, вы успеете попробовать задать вопрос.

Оба вошли в зал, где уже вовсю шли приготовления. Медсестра-анестезист продезинфицировала промежность над неповрежденной ногой и ставила в вену катетер.

Лицо женщины было изжелта-бледным, глаза блестели от морфина. Рыжие волосы в засохшей крови приклеились к щеке. Сломанные руки покрыты синими пятнами: внутренние гематомы.

– Эмилия? Вы меня слышите?

– Что? – едва слышно ответила женщина.

– Там был ребенок? Девочка?

– Нет…

– Подумайте. Девочка с синдромом Дауна.

– Не понимаю. Он убил Ральфа… наступил ему на лицо. Перерезал горло мальчикам, раздробил мне ноги и…

– Кто? Кто все это сделал?

– Продюсер. Он просто псих, он…

– Вы знаете, как его зовут?

– Выслушать сердце и легкие, – распорядился врач и стал изучать измеритель углекислого газа.

Эмилия слабо кашлянула, на губах показалась темная кровь.

– Вы не знаете, как я могу связаться с продюсером?

– Ты вообще кто? – пробормотала Эмилия.

– Меня зовут Йона Линна, я комиссар…

– Значит, все из-за тебя. – Женщина хрипло задышала.

– В каком смысле?

– Он все время кричал, что втопчет тебя в землю, что тебя…

Женщина забилась в конвульсиях, от кашля сгусток крови вылетел на подбородок и грудь. Йона отошел, чтобы дать место врачам и медсестрам. В коридоре он стянул защитный балахон и быстро зашагал в приемную.

Сага с Натаном сидели на диване и смотрели каждый в свой телефон. Лицо Саги было напряженным, глаза покраснели.

– Похоже, Пеллерины там не было, – сказал Йона.

Сага с отсутствующим видом кивнула, отложила телефон и взглянула Йоне в глаза. Натан отодвинул стойку с брошюрами и разложил на столике карту с нарисованным на ней созвездием Близнецов.

– Осталось семь мест, – объявил он. – Начнем со второй руки, вот этот летний домик.

– Может быть, мы мыслили неверно, – сказал Йона.

– То есть?

– Я уверен – мы там что-нибудь найдем, но для Юрека это личное. Он говорил, что втопчет меня в землю.

– Ты думаешь о ногах? – Натан взглянул Йоне в глаза.

Оба склонились над картой. Звезда, обозначавшая левую ступню Поллукса, располагалась посреди шоссе в Сёдертелье. А правая нога “стояла” прямо на чьем-то доме к северу от Нюкварна.

Пока они были в больнице, буря успела обрушить на Стокгольм тонны снега. Температура упала еще ниже.

Йона гнал машину сквозь густой снегопад по шоссе Е-20, направляясь в Нюкварн. Между полосами и вдоль обочин шоссе намело снегу.

Сага проверила пистолет и вставила магазин.

Йона обогнал справа какой-то грузовик.

Ком грязного снега с шумом обрушился на капот и лобовое стекло.

Дом, который попирал ногой Поллукс, принадлежал, согласно реестру недвижимости, паре средних лет, родителям двух детей.

Томми и Анна-Лена Нордин руководили рекрутинговой компанией. Дочь Мириам, пятнадцати лет, посещала гимназию Телье, а восьмилетний сын Аксель ходил в школу Бьёркеста в Нюкварне.

Йона прибавил газу; от высокой скорости в салоне машины стоял гул.

Уже перед развязкой в Альмнэсе в зеркале заднего вида замигал синий свет. Йона сбросил скорость и съехал на обочину.

На заднем сиденье улыбался Натан, на коленях которого покоился дробовик.

За ними остановилась полицейская машина; спустя мгновение передние дверцы открылись, и из машины вылезли двое полицейских в форме. Женщина, выпятив грудь и покачиваясь, двинулась к ним, мужчина расстегнул кобуру.

Полицейские остановили грязную “БМВ”, летевшую со скоростью 180 километров в час. Они уже знали, что машина зарегистрирована на человека, условно освобожденного из пенитенциарного учреждения. Вскоре они узнают и то, что три человека, сидящие в машине, тяжело вооружены.

Учитывая полученную информацию, Ингрид и Джим из полиции Сёдертелье быстро оценили положение.

Йона поначалу не хотел принимать их поддержку – неизвестно, насколько опасной может оказаться операция.

– Они опытные полицейские, – заметил Натан. – А нам обещали помощь, как только мы найдем, где отсиживается Юрек… Они нужны нам, чтобы к нашим словам отнеслись серьезнее.

И теперь Сага, устроившись на заднем сиденье полицейской машины, излагала полицейским план предстоящей операции.

Они следовали за “БМВ” Йоны, по Гамла-Стрэнгнэсвеген. Позади обеих машин взвихривался снег.

Между Ингрид и Джимом стояли термос с кофе и пакет с шафранными булочками.

Они миновали Видбюнэс, широкое поле для гольфа с покрытыми снегом преградами-бункерами лужайками. Сага продолжала излагать альтернативные сценарии.

– Самое опасное – это если Юрек и Бобер захватили дом, вооружились и теперь ждут нас.

Полицейская машина с заносом свернула направо у церкви Тюринге и покатила за “БМВ” по узкой дороге.

– Лишь бы не триатлон, – сказал Джим с нарочитым вестерготским акцентом.

– Ничего нет хуже триатлона, – согласилась Ингрид на том же наречии.

Они извинились и, посмеиваясь, объяснили Саге, что иногда изображают двух старичков из Скараборга, Стуре и Стена.

– Больше всего на свете они ненавидят спорт, – улыбнулась Ингрид.

– Мы придумали их, когда начали вместе заниматься триатлоном, – рассказывал Джим. – Уже четыре года тренируемся.

– А теперь Стуре и Стен в панике, потому что мы собираемся пройти полную дистанцию во Французских Альпах.

– Ничего нет хуже триатлона!

– Извините, мы так глупо дурачимся, – рассмеялась Ингрид.

– Чего это мы дурачимся, – заспорил Джим с преувеличенным акцентом.

Чтобы подъехать к дому в Миндале, им пришлось обогнуть все поле для гольфа. За хозяйской усадьбой следы колес в снегу заканчивались. Оранжевые шесты отмечали обочины шоссе, отделяя его от кювета и поля.

Йона и Натан свернули на обочину. Снег под колесами хрустнул, и машина остановилась.

Как только полицейская машина с Сагой проехала мимо, они вылезли, перешагнули через канаву и углубились в лес, чтобы обойти дом незамеченными.

Двадцатиградусный мороз щипал лицо и высекал слезы из глаз.

Снегу между деревьями нападало не так много. Здесь он был пушистым, полным опавшей хвои и шишек, ямок и веточек.

На ходу Йона искал взглядом трубки воздуховодов, которые торчали бы из могил, утоптанный снег или прогалину с рыхлой землей.

Снежинки кружились между стволов.

Через пятнадцать минут за деревьями показалась задняя стена дома. Йона и Натан прокрались вперед и остановились на опушке.

Оглушительно тихий снегопад затопил пейзаж.