Григорий Жуков - Клятвоотступники

Ситняк стоял у окна и смотрел на улицу, обдумывая пиковое положение, в которое попал. Подавленное состояние не проходило, и причиной тому было только одно — расследование уголовного дела. Его словарный запас, обедненный служебной лексикой, не находил тех сильных слов, в которых он мог бы выразить все свое презрение, всю свою ненависть к этому, по его убеждению, подонку Саневу. Да, черт возьми, служебная фортуна обернулась к нему лицом, и именно он, Петька Санев, которого, при связях Ситняка в былое время, он мог бы растереть как муху по стеклу, сдерживал свое слово. С каждым днем он все ближе и ближе подступал к нему, все крепче и крепче сжимая горло ему, Ситняку, и его приятелям, не без основания угрожая изобличить их всех в совершенных преступлениях. Невзирая на свое комсомольское прошлое, Ситняк успел поднатореть в уголовном праве и твердо знал, что преступных дел за ним и сотоварищами числится немало.

Действовали они безоглядно и безнаказанно, не стесняясь, брали взятки там, где их можно было взять, расплачиваясь за свое клятвоотступничество освобождением от уголовной ответственности тех, кому грозили немалые сроки заключения. Особенно беспокоило положение Хохлова. С ним и Ситняк, и Цердарь были связаны намертво. Десятки декалитров коньяка перекочевало через их руки и исчезло в баре Вишневского, а от него поступали немалые деньги. Надо прямо сказать, приварок имели неплохой. Правда, часть коньяка приходилось презентовать начальству. Руководителям он тоже был крайне необходим для встреч своих начальников. Ведь даже на генеральский оклад не очень-то раскошелишься на застолья: семья может оказаться на голодном пайке. Но вот грянул гром, и эти высокопоставленные лица, так называемые покровители, ничем не могли помочь Ситняку, хотя успокаивали, что его делом занялось ЦК и Совмин. Между тем расследование уже шло полным ходом. Значит, и покровители оказались бессильны.

Грустные размышления Ситняка прервал телефонный звонок.

— Да, я вас слушаю.

— Сережа, это ты? — послышался голос Наташи.

— Да, я, кто же еще тут может быть, — раздраженно бросил Ситняк.

— Не сердись, лапочка. Я знаю, ты очень занят, но если мы немножко поговорим, ничего не случится?

— Что тебе надо, говори.

— Сереженька, мы давно не виделись, и я страшно соскучилась. Давай вечером встретимся.

— Сейчас мне некогда. Кутерьма идет такая, что дай бог выдержать.

— Сереженька, я очень прошу, давай увидимся. Постараюсь твою тоску развеять. Я люблю тебя, лапочка. Как, Сережа, встретимся?

— Хорошо. От тебя не отвяжешься. Приезжай к восемнадцати. Съездим на озеро, немного отдохнем, — наконец согласился Ситняк.

— До встречи, Сереженька…

Сергей Александрович положил телефонную трубку, вновь задумался. К работе душа не лежала, и вообще с некоторого времени его совершенно не трогали события, происходящие на территории райотдела. Все двигалось самотеком. С момента возбуждения уголовного дела никто к нему не заходил, все шарахались как от чумного. Первоначально такое положение возмущало его, и он как ни в чем не бывало вызывал начальников отделений, строго спрашивал результаты работы. Но постепенно понял, что его старания бесполезны, никого они не трогают, а утраченного авторитета не возвратишь. Наступил период равнодушия, из которого он так и не вышел.

Ситняк несколько дней не встречался с Цердарем. Надо было срочно увидеться и наметить дальнейшие меры по собственной защите, так как на покровителей надежда небольшая. Снял трубку, позвонил. Виктор находился на месте, и они договорились пообедать у Вишневского. Подъехав к бару к намеченному сроку, Сергей Александрович поздоровался с Вишневским, который сообщил, что Виктор уже пребывает в отдельном кабинете и ждет его. Цердарь был мрачен. Официантка приняла заказ, принесла обед и графинчик водки. Они выпили по рюмке, принялись за борщ.

— Какие новости, Виктор? — нарушил молчание Сергей.

— Новости аховые, радоваться нечему. Наши высокопоставленные охломоны что-то пытаются сделать, однако результат нулевой. Рыков продолжает крутить свою рулетку, и, скорее всего, выигрыш выпадет ему, а не нам, — ответил Виктор.

— У меня также нет подвижек в лучшую сторону, хотя боссы успокаивают, говорят, что делом Хохлова занимается ЦК. Посмотрим, куда кривая вывезет, но обиженный мной Петька Санев активно продолжает собирать материал. Боюсь, как бы не вышли на коньяк, который сбывал Михаил. Если этот курвец доберется до бара, хана нам будет, никакой ЦК не спасет, — отставив в сторону тарелку с недоеденным борщом, промолвил Ситняк.

— Не думаю, что они смогут выйти на бар. Участников этого дела не много, и каждый будет молчать. Поэтому не переживай, здесь все глухо. Меня больше беспокоит видеоаппаратура Милютина, которую мы изъяли. На первый взгляд, казалось, пустяк, а, смотри, как обернулось. Рыков со своими оглоедами вцепился мертвой хваткой. Красный обещал поработать с наиболее опасными свидетелями, может, что и выгорит. По крайней мере, есть какая-то надежда.

— Может, он займется свидетелями Хохлова? Ты поговори с ним. Я думаю, что перестраховка нам нисколько не помешает. У меня нет доверия к нашим друзьям-генералам. Брать брали, жрать жрали, а когда надо выручить, вытащить из дерьма, кишка оказалась тонка. Стали бояться собственной тени. Кривиться начинают, если к ним заходишь, — с гримасой презрения сказал Сергей, наполняя рюмки.

— По делу Хохлова большой опасности нет. Мне кажется, что с помощью ЦК против него уголовное преследование будет прекращено, поэтому не будем пороть горячку и немного подождем, а то как бы не навредить, — возразил Цердарь.

— Нет так нет. Давай подождем, но я сомневаюсь в положительном исходе этого дела. Как бы не опоздать. Потом спохватимся, а поезд уже ушел, — Ситняк помолчал, потом спросил: — Может, составишь мне компанию на вечер? Махнем на озеро, пообщаемся с девочками, малость расслабимся, — предложил он.

— Нет, не могу. Татьяна ждет. Она и так сильно переживает, волнуется, если поздно задерживаюсь, не хочу огорчать, — с сожалением отказался Цердарь.

— Ну как знаешь, а я сегодня собираюсь погудеть. Съезжу на озеро с Наташей.

Некоторое время они молча ели. Ситняк, расправившись со вторым блюдом, пил минеральную воду. Цотом, как бы подведя итог сказанному, произнес:

— Значит, пока активности не проявляем. Ограничимся тем, что сделали, и ждем результата. Я правильно понял, Виктор?

— Правильно.

— Очень не нравится мне эта маята. Боюсь, загремим мы с тобой под фанфары. Но, если такое случится, никого не пощажу. Не один хряк без лампасов останется.

— Ладно, не паникуй. Мы, Сережа, в состоянии выйти из любого положения. Выйдем и из этого. Так что, не горюй и держи себя в руках, — старался поддержать своего приятеля Цердарь. — Постоянно будь на связи и информируй меня, если обстановка осложнится, чтобы своевременно принять упреждающие меры. Если появится серьезная опасность, то для своей защиты будем применять все, даже пойдем на крайние меры.