Ларс Кеплер - Соглядатай

— В доме действительно все в порядке? — уточнил Георг.

— Да… думаю, да, — обеспокоенно ответила женщина. — А что это был за вызов?

Ступеньки скрипнули, когда Георг сделал шаг вперед. От женщины сильно пахло потом, ее шея была чем-то запачкана.

Сам не зная почему, он обернулся и посветил фонариком на темный фасад дома.

— Звонил мужчина. Кто еще, кроме вас, есть в доме?

— Только Эрик… Неужели это он звонил? У моего мужа синдром Альцгеймера…

— Мы хотели бы поговорить с ним, — сказал Улле.

— А завтра не получится? Он только что принял донепезил.

Женщина подняла руку, чтобы отвести волосы со лба. Ногти были черными, словно она рылась в земле.

— Всего на минуточку, — настоял Улле и перешагнул порог.

— Лучше не надо, — заметила женщина.

Оба полицейских заглянули в прихожую. Бурые обои, на вытертом линолеуме тряпичный коврик. На стене изречения из Библии, верхняя одежда аккуратно висит на плечиках. Увидев, как отец входит в прихожую, Георг вздрогнул и обернулся на машину. Насекомые слетелись на яркий свет фар и кружились, словно пойманные в ловушку.

— И все-таки мы должны просить разрешения поговорить с вашим мужем, — сказал Улле.

— Правда, должны? — вполголоса спросил Георг отца.

— Мы получили тревожный сигнал, — продолжал Улле, обращаясь к женщине. — Прошу прощения… но такова процедура, мы обязаны войти в дом.

— Это ненадолго, — уверил Георг.

Они тщательно вытерли ноги о половик. Спираль липучки от мух свисала с того же крюка, что и лампа на потолке. Полоска, словно черным мехом, была покрыта сотнями прилипших мух.

— Подержите, пожалуйста, — сказала женщина, передавая Улле керосиновый фонарь.

Свет фонаря трепетал на стенах. Георг ждал за спиной у отца, женщина обеими руками надавила на дверь, ведущую в темную кухню. В прихожей раздался певучий металлический звук. Георг слышал, как женщина, входя на темную кухню, рассказывает о болезни мужа. Из открывшейся двери потянуло вонью. Улле кашлянул и последовал за женщиной, держа лампу.

Желтый свет заметался по хаосу, царившему на кухне. Везде битое стекло, кастрюли и старые инструменты. Грязный пол — в пятнах свежей крови, брызги крови — высоко на дверцах шкафчиков.

Улле повернулся к сыну, который шел за ним, — и тут дверь захлопнулась от сильного сквозняка. Дверь ударила Георга прямо в лицо. Его отбросило назад, и он ушибся головой о пол прихожей.

Улле уставился на дверь, увидел толстую пружину, посмотрел на ноги сына, торчавшие между дверью и косяком.

Когда он обернулся, у женщины в руках уже был топорик с длинным топорищем. Улле не успел отшатнуться, она нанесла удар. Лезвие вошло ему в шею наискось. Он отшатнулся в сторону и увидел, как брызги крови летят на плащ женщины. Когда она выдернула лезвие, Улле качнулся следом. Женщина сделала шаг, чтобы удержаться на ногах.

Спокойно забрав у него лампу, женщина поставила ее на мойку, после чего снова вскинула тяжелый топорик на плечо.

Улле хотел позвать сына, но лишился голоса; он почти потерял сознание, черное пятно расплылось перед глазами. Поднеся руку к шее, он ощутил, как кровь льется под рубашку, попытался вытащить пистолет, но пальцы не слушались.

Женщина рубанула снова, и стало черно.

За дверью, в прихожей Георг открыл глаза и огляделся. Он лежал на полу, на лбу кровоточила рана.

— Что за черт? — выдохнул он.

Дрожащими пальцами он ощупал нос и окровавленный лоб.

— Папа? — позвал он и увидел, что ноги зажаты дверью.

Щиколотка наверняка сломана, но боли, как ни странно, не было. Он потянулся и понял, что не чувствует пальцев ног.

Георг в смятении взглянул на потолок, увидел, как покачивается над головой спираль липучки. Услышал глухие удары на кухне, приподнялся на локтях, но ничего не увидел в дверную щель.

Он на ощупь отстегнул фонарик и посветил в кухню. Отец лежал на полу и смотрел на него в упор, открыв рот.

Внезапно его голова откатилась — женщина толкнула ее ногой. Голова покатилась, потом закружилась на окровавленном полу.

Георга охватила паника, он дико закричал, уронил фонарик и попытался ползти назад, оттолкнулся от косяка здоровой ногой, но дверь прищемила его — он попался, как лиса в капкан. Нащупал пистолет, не вынимая его. Чтобы стащить перчатку, ему пришлось вцепиться в нее зубами; тут дверь открылась, и Георг освободился.

Задыхаясь, он пополз к выходу и ударился спиной о комод, отчего чашка с монетами опрокинулась на пол, и деньги, звеня, заскакали вокруг него.

Георгу удалось стянуть перчатку, и он принялся вынимать пистолет из кобуры, но тут женщина в желтом плаще вышла в прихожую. Она занесла топор над головой так высоко, что он задел лампу и, опускаясь, потащил за собой липучку с мухами. Тяжелое лезвие с чудовищной силой ударило Георга в грудь, разрубив тонкий бронежилет, и вошло в сердце.

Эрик потянулся через прутья, чтобы достать до Джеки, но она была слишком далеко, пальцы только схватили воздух у нее за спиной. Не зная, может ли она двигаться, Эрик заговорил с ней, убеждая подняться и выбраться из подвала через проход.

Нелли не было уже несколько минут.

Сначала Эрик не знал, жива ли Джеки, — она, не шевелясь, скорчилась на полу; Эрик лег и услышал, что она дышит.

— Джеки? — снова позвал он.

Он знал, что, если бы не звонок в дверь, Джеки погибла бы. Несмотря на тишину, он понял, что полиция в доме: наверное, его призыв услышали.

Лишь бы только они поняли серьезность ситуации, подумал Эрик. Только бы прислали побольше полицейских.

Он поднял с пола жердь, потянулся и коснулся Джеки тупым концом.

— Джеки?

Она медленно шевельнула ногой, повернула голову и тихо кашлянула.

Эрик еще раз объяснил ей, что происходит, что сделала Нелли, как его выставили виновным, но Йона знает правду.

Джеки поднесла ослабшую руку к ране на шее.

Эрик понятия не имел, что из сказанного им дошло до сознания Джеки, и повторил, что она должна выбираться отсюда, нужно торопиться.

— Не сдавайся, иначе пропадешь, — сказал он.

Времени оставалось в обрез — Эрик ждал, не раздадутся ли выстрелы или голоса, но было тихо.

— Джеки, попробуй же подняться, — попросил он.

Джеки наконец села. С брови на щеку текла кровь, Джеки тяжело дышала.

— Ты меня слышишь? — снова спросил Эрик. — Понимаешь, что я говорю? Ты должна бежать. Можешь встать?

О своем звонке в полицию он умолчал, не желая вселять в нее напрасную надежду. Джеки должна бежать. Нелли наверняка сумеет одурачить полицейских.

Джеки поднялась, застонала и сплюнула кровью на пол. Качнулась, но устояла на ногах.

— Ты должна выбраться отсюда прежде, чем она вернется, — снова сказал он.