Ханс Русенфельдт - Могила в горах

Он пойдет по стопам отца раньше, чем надеялся. Они скоро увидятся, он и Хамид. Ему и хотелось этого, и нет. Впрочем, ему больше не выбирать.

Но умирать, рыдая, он не собирался. Ему не хотелось доставлять мужчине такого удовольствия, хотя, как он ни пытался сдерживать слезы, ничего не получалось. Он всхлипывал. Это говорил страх. Но он не стыдился. Храбрость действительно заключается в том, чтобы действовать вопреки боязни.

– Что произошло с моим отцом? – выкрикнул он в темноту.

Мужчина не ответил.

Не захотел.

Не мог.

Чарльз видел, что парень лежит внизу среди камней и веток. Он, похоже, сломал ногу, но, невзирая на это, вроде бы не сдается. Пока. Плачет, но тем не менее смотрит на него враждебно. Чувствуется сила. Это ему всегда импонировало. Парень такой молоденький, собственно, еще ребенок. Тем не менее демонстрирует такой пыл борца.

Чарльз направил на него пистолет. Но вдруг засомневался.

Неужели надо убивать еще и ребенка? Неужели он действительно дошел до такого?

Этому парню было шесть лет, когда исчез его отец. Симону тоже было шесть – тогда.

Сомневалась ли Патриция Велтон, прежде чем застрелить его? Наверное, нет. Профессионалы ее уровня никогда не сомневаются.

Он тоже профессионал, но он все-таки колебался.

Он не обычный убийца. Он только пытается закрывать двери. Защищать тайны. Мальчик спросил про отца. Вообще-то он заслуживает того, чтобы узнать.

– Он, к сожалению, мертв. Но ты ведь это уже знаешь.

Мальчик кивнул. Уставился на него с откровенной враждебностью.

Он подумал, что там, внизу, с таким же успехом мог лежать Симон. Ему сейчас было бы примерно столько же лет, как этому парню. Пятнадцать. Почти шестнадцать. У Симона день рождения был в ноябре, 18 ноября. Интересно, когда день рождения у этого парня?

Его осенило, что, возможно, не случайность, что они ровесники. Возможно, в этом-то и заключается высший смысл.

Дать увидеть последствия своих действий.

Понять, что под конец больше дверей уже не закрыть.

Что цена слишком высока.

Внезапно он услышал тарахтение вертолетного винта. Вертолет быстро приближался. Чарльз узнал его по звуку – Eurocopter EC135, полицейский вертолет. Он окажется над ним в течение двух минут.

Все пропало. Они его схватят. Тогда какая разница, жив будет парень или мертв? Разница есть для него самого. Убить ребенка, когда игра проиграна.

Тогда ты не защитник.

Тогда ты не солдат.

Тогда ты чудовище.

Чарльз опустил пистолет, перепрыгнул через укрепление и побежал трусцой в сторону леса. Описав большой круг по лесу, можно вернуться к машине – если повезет, минуя район полицейской операции. Шанс есть. Но если они его схватят? Если потом они будут говорить о нем, то скажут, каким он был злодеем. Каким чудовищем. Назовут его психопатом. Ну и наплевать. Он совершил то, что совершил, во имя того, во что верил. Война есть война, она требует жертв. Всем хочется иметь хорошее, свободное общество, но никто не готов за это платить.

Вспомнят ли они о том, что он оставил мальчика в живых? Увидят ли в этом его доброту? Вероятно, нет.

Ничего страшного.

Он, по крайней мере, будет знать одно: он не чудовище.

Торкель, Билли и Йеннифер выскочили из машины и выхватили пистолеты. Йеннифер делала это впервые. Взявшись за пистолет двумя руками, она направила его в землю. Между домами, в самом углу огромного казарменного двора, они увидели, как группа захвата осматривает тело человека, судя по виду, явно не Чарльза Седерквиста. От него не было ни следа. От мальчика тоже. Они начали проверять территорию вокруг ближайших домов, но быстро поняли, что придется вызывать подкрепление. Над ними кружил вертолет, непрерывно водя огромными прожекторами по земле.

– Рассредоточьтесь, – велел Торкель Билли и Йеннифер.

Разделившись, они прошли обратно между домами и двинулись направо, вдоль темных обшарпанных фасадов. С левой стороны находился лес. Йеннифер видела Билли чуть впереди, но потом он свернул влево и скрылся. Йеннифер продолжила идти вперед по узкой дороге. Темнота вдали сгущалась. Здания представляли собой бывшие склады боеприпасов, если ей правильно помнилась карта. Йеннифер освещала фонарем путь на метр впереди, насколько удавалось, пробиралась по каменистой дороге, усиленно прислушиваясь. Она слышала, как позади нее перекрикиваются бойцы группы захвата, но по мере того как она приближалась к складам, их голоса становились все слабее и слабее. Вдруг до нее донеслось нечто иное. Из леса, с правой стороны. Она остановилась и молниеносно повернулась туда. Посветила фонарем между деревьями. Звук послышался снова. На этот раз чуть дальше. Определенно какое-то движение. Йеннифер провела фонарем вдоль края леса, и там, на несколько метров впереди нее, возле ствола стояла одетая в черное фигура.

– Стоять! – закричала Йеннифер, что возымело прямо противоположный эффект. Человек побежал. Он исчез из луча света, и Йеннифер бросилась за ним, шаря фонарем между деревьями. Опять увидела его. Ему удалось увеличить расстояние между ними. Она помчалась дальше, стараясь все время держать свет на убегающем мужчине.

Метрах в десяти от нее он выскочил на дорогу и еще больше увеличил скорость. Йеннифер бежала изо всех сил, одновременно вызывая подкрепление по рации, прицепленной к плечу. Посветив на убегающего человека, она увидела, куда он направляется. Возле складов боеприпасов стояла машина. Свет от фонаря отразился в стекле фар.

– Стоять! – снова крикнула она без особой надежды, что ей на этот раз подчинятся. И действительно, убегающий мужчина даже не сбавил скорости. Йеннифер ощущала, как адреналин помогает ей мчаться вперед. Это как раз то, о чем она мечтала. Действие. Быстрые решения. Погоня и накал страстей. Ради этого она и пошла в полицию.

Когда мужчине, которого она считала Чарльзом Седерквистом, оставалось шагов десять, машина мигнула и отперлась со щелчком, слышным даже Йеннифер, несмотря на ее слегка затрудненное дыхание. Мужчина бежал быстро. Ей никак не удавалось приблизиться. Он был уже у машины и открыл водительскую дверцу. Потом произошло нечто странное. Он остановился. Стоял возле открытой дверцы, словно позируя для фотографии. Йеннифер сбавила скорость и подняла пистолет.

– Руки вверх, отойти от машины, – произнесла она, делая несколько осторожных шагов вперед. Чарльз не двигался. Его руки скрывала дверца машины. Йеннифер повторила свое требование. Где же остальные? Чарльз по-прежнему не шевелился.

– Руки вверх, отойти от машины, – повторила она в третий раз. Почему он не сдается? Все как в ее мечтах. Погоня окончена. Она стоит с оружием в руках. Он должен чувствовать себя побежденным, поверженным, разбитым. Сейчас ему самое время сдаться. Она опустила взгляд. В принципе можно попасть ему в ноги под дверцей или в левое плечо над ней. Пожалуй. Но она предпочла бы не стрелять. Лучше бы заставить его сдаться.